– Вид у тебя очень уж самоуверенный, мой милый муженек, – проворчала она.
– А у тебя – как у кошки, наевшейся сметаны. Мое мужское тщеславие ликует.
Олимпия засмеялась:
– Вот мы и поженились.
– Да, теперь мы муж и жена. А наш брак должным образом подтвержден.
– Подтверждение прошло как нельзя лучше, если можно так выразиться.
– Тебе можно. Ты уже начинаешь беспокоиться о делах насущных?
– Боюсь, это необходимо. – Олимпия лениво потянулась, когда он погладил ее по животу. – Сын, дом – и все такое…
– Твоя тетка сказала, что будет рада присмотреть за домом, а Илай пусть приезжает когда захочет – поучится управлять хозяйством. И мне кажется, что кузина Тесса вместе с семьей собирается переехать в дом, полученный в качестве приданого.
Олимпия захлопала глазами.
– Значит, все устроились? Выходит, это только я оставалась в полной неопределенности, пока ждала тебя?
Брент засмеялся и куснул ее за ухо.
– Ты сомневалась, что я приеду за тобой?
– Иногда – да. Должна признаться, иногда я думала, что нужно начать планировать свое будущее, но потом приходило на ум, что так я все испорчу. – Она усмехнулась, когда муж снова засмеялся.
– Мы с тобой получили благословение свыше, моя любовь. Да-да, поверь мне. И нет ничего странного в том, что тебя одолевали сомнения. Я знаю, ты была готова начать нашу совместную жизнь, но всему мешало мое прошлое. Именно мне следовало кое-что исправить в себе, так что не вини себя за мимолетные сомнения.
Все возражения вылетели у нее из головы, потому что муж решил заняться с ней любовными играми. Олимпия позволила ему начать, а потом взяла все в свои руки. Она уложила Брента на спину и принялась целовать его, опускаясь ниже и ниже, к его налитому силой мужскому естеству. Его вкус, его возбуждающий запах вызвали у нее желание еще больше раздразнить Брента, и она стала ласкать его губами и языком, наслаждаясь бессвязными звуками, которые издавал муж.
Брент изо всех сил боролся, пытаясь держать себя в руках, потому что жена сводила его с ума своими ласками. Чувствовал: еще немного, и он потеряет над собой власть, – но тут Олимпия вдруг уселась на нем верхом, и Брент простонал:
– Впусти меня, любимая.
Улыбнувшись, Олимпия медленно вобрала его в себя. Он был готов закричать от счастья, а она тотчас пустилась вскачь. Брент наблюдал за ней до самого последнего момента. Он видел ее запрокинувшуюся голову, подпрыгивающие груди и улыбку, полную блаженства. И это была самая прекрасная картина из всех, когда-либо виденных. А потом до него донесся ее крик. Она звала его. Этот крик Брент слышал и тогда, когда волна наслаждения накрыла и его.
* * *Олимпия проснулась от толчка. Подняв голову с плеча Брента, она потрогала пальцами губы, чтобы убедиться, что не пустила на мужа во сне слюни самым неизящным образом.
– Что мы…
– Мы в Филдгейте. – Брент улыбнулся, глядя, как жена старается окончательно проснуться. Два дня и две ночи они провели в Миртлдаунсе и большую часть времени занимались любовью, занимались везде, где могли найти уютный уголок. Когда же укладывались на ночь в постель, то занимались тем же, почти не оставляя себе времени для сна. Так что не было ничего удивительного в том, что она утомилась.
Олимпия выглянула в окно. Как раз в этот момент они подъехали к дверям особняка. Дом был очень хорош, вот только… Она старалась не думать о том, что ее дар станет для нее настоящим проклятием из-за необузданного поведения ее дражайшего мужа до того, как она увезла его из этого дома. Пока он помогал ей спуститься из кареты и вел ко входу, Олимпия поклялась себе, что не позволит видениям из прошлого – которые наверняка нечаянно перехватит – разрушить то, что они вместе обрели.
В холле их встретил элегантный молодой человек в ливрее дворецкого. Он забрал у нее вещи, и Олимпия оглянулась на Илая: тот внимательно посмотрел на слугу, а потом, улыбнувшись, отдал ему свой багаж. И Олимпия понадеялась, что новые слуги всегда будут так приветливы, как этим утром. Последние сомнения в том, беременна ли она, исчезли, когда ее вырвало в туалете. К счастью, Брент не присутствовал при этом.
Когда же они направились в гостиную, Олимпия заметила, что в атмосфере дома произошла какая-то перемена. В последний ее визит здесь витало ощущение горя и печали, а еще оставались следы распутства Брента. А теперь все исчезло. Она втянула носом воздух и почувствовала запах, которого не замечала раньше. И ей все никак не удавалось определить, что это за аромат. Входя в гостиную, она уже была уверена, что перемены действительно произошли, только вот какие?
Олимпия взглянула на Брента, который, поддерживая разговор с Илаем и Агатой, все же казался каким-то напряженным. Он жестом пригласил ее сесть в кресло, но так странно посмотрел при этом, что она не стала торопиться. Вспомнив, какие видения посещали ее, когда она касалась чего-нибудь во время своего прошлого визита, Олимпия с опаской, но все-таки села. И ничего!
Ее вдруг осенило. Так вот, оказывается, что тут изменилось! Она ничего не ощущала! Ни горя, ни печали! Вообще никаких следов! Дом был словно только что выстроенный, и казалось, в нем еще ничего не происходило.
– Брент, все исчезло. – Она увидела, как муж вдруг расслабился и расплылся в улыбке. – Как это получилось? Такое впечатление, что здесь никто не жил.
– Я полностью рассчитался с прошлым, – заявил муж.
– Но как такое возможно?
– Я написал твоему брату и объяснил, что мне нужно освободить дом от следов всего, что творил здесь несколько последних лет. Он прислал мне леди Хони Вон, а с ней – целую армию женщин, и они вычистили весь дом снизу доверху.
Олимпия представила себе леди Хони Вон, а потом посмотрела на мужа.
– Отсюда удалены все следы. Все полностью.
– Вот именно. На это ушло три дня, – добавил Брент и смутился.
– Я совсем не удивлена. – Олимпия улыбнулась и встала. Она вспомнила, с каким видом Брент попросил ее сесть в это кресло. И пусть никаких «картинок» перед ней не возникло, он все равно боялся, что она что-то увидит. – Я все-таки предпочла бы, чтобы эту рухлядь унесли отсюда. – Глядя на мужа, она подмигнула ему, когда он вспыхнул. – Я ничего не увидела, ничего не ощутила, кроме твоего беспокойства, когда ты усаживал меня сюда.
– Понятно. – Брент подошел к двери и кликнул слугу. Кресло немедленно отправилось на чердак. – Так лучше? – спросил он, возвращаясь к жене.
– Да, но следи за выражением своего лица, когда я усаживаюсь куда-нибудь. Иначе тебе придется поменять тут всю мебель.
Ей понравилось, что он засмеялся. Прошлое мужа совершенно не беспокоило ее. Олимпия понимала, что с ним произошло, и понимала, что многие мужчины его круга поступали точно так же, пытаясь решить свои проблемы. Ей было приятно, что Брент вычистил дом специально к ее приезду, но больше всего понравилось, что он с уважением отнесся к ее дару, потому что заранее подумал, как она придет в этот дом и как на нее могут подействовать следы его недостойного поведения в прошлом. Брент не бросит ее, если вдруг у их ребенка тоже обнаружится дар. Он с такой искренностью принял ее семью, что ей хотелось разрыдаться от счастья. Хотя ему вряд ли удастся когда-нибудь понять, насколько это важно для всех членов ее семьи.
