– Колин, прекрати поощрять в своих сестрах суеверие. Маргарет и без этого хватает хлопот с ними.
Он закончил завтрак чашкой чаю.
– Итак, солнце выглянуло. Как мне кажется, Геркулес будет в восторге прогуляться на воздухе, если ты не против, Маргарет.
– Да, нам тоже полезно выйти на солнце.
Колин повернулся к Анджелине.
– Как продвигается дрессировка?
– Вполне прогрессирует. Девочки уже научили его подавать лапу, ты видел собственными глазами. Если продолжать занятия, он много чему научится. Геркулес – умный пес.
Маркиз фыркнул.
– Чедвик, – укоризненно произнесла Маргарет. – Ты же понимаешь, как много Геркулес значит для дочерей.
– Надеюсь, не больше, чем их отец.
– Ты нас ревнуешь к Геркулесу, папочка? – осведомилась Бьянка.
– Просто до смерти. – Маркиз сложил газету.
– Ты сегодня собираешься на охоту, папа? – спросила герцога Анджелина.
Уайкоф откашлялся.
– Думаю, нет. Нам с Чедвиком нужно кое-что обсудить.
Маркиз опустил чашку на блюдце.
– Кстати о делах. Колин, если ты позавтракал, зайди ко мне минут через пятнадцать.
Колину стало интересно, чем сегодня огорошит его отец, и узнает он это уже скоро. Сердце заныло, возникло предчувствие, что новости не будут хорошими.
Анджелина посмотрела на Колина.
– Нам тебя ждать?
– Прошу прощения, – ответил за него маркиз. – Дела могут занять некоторое время, так что, полагаю, дамы могут отправляться на прогулку, как и планировалось.
Все встали из-за стола и пошли одеваться, в то время как Анджелина задержалась и, когда никого не осталось в комнате, повернулась к Колину.
– У меня такое чувство, что тебя ждет какое-то хорошее известие.
Сердце Колина заколотилось.
– Тебе что-то известно?
Может, отец собирается отдать ему Сомеролл? В конце концов, Фарадей не проявил особого интереса, и, насколько Колину было известно, других покупателей не наблюдалось.
– Не буду надеяться на лучшее. Такие надежды никогда не оправдываются.
– Не уверена до конца, но мне кажется, что все сложится удачно.
Колин заглянул ей в глаза и порадовался, что есть хоть кто-то, кто настолько верит в него.
Как она красива и невероятно соблазнительна! Сейчас Сомеролл начал значить для Колина намного больше, чем тогда, когда он только появился здесь, и все из-за того, что он собирался уговорить ее выйти за него, и тогда Сомеролл станет их домом. На этот раз он упадет перед ней ниц.
Он еще станцует с ней вальс на первом балу ее сестры. Анджелина будет в восторге. А сейчас нужно прикинуть, где именно лучше всего сделать ей предложение, и заранее приготовить речь, чтобы не запинаться и не мямлить.
Если бы ему сказали об этом раньше, ничего, кроме смеха, это сообщение не вызвало бы, но теперь оно стало чрезвычайно важным. Скоро он будет владеть и Сомероллом, и Анджелиной – только бы добиться от нее согласия. Черт! Если потребуется, он станет умолять: ему нельзя ее потерять.
Через четверть часа Колин побарабанил пальцами в чуть приоткрытую дверь отцовского кабинета.
– Заходи и прикрой дверь, пожалуйста, – отозвался маркиз, который в это время запечатывал письмо. Отложив его на поднос, он встал и обошел письменный стол. – Садись.
К удивлению Колина, отец не сел на свое обычное место, а опустился в кресло рядом с ним. Волоски на затылке встали дыбом – такого он не ожидал, а потому спросил:
– Что-нибудь не так?
Отец вздохнул:
– От Анджелины я узнал, что Сомеролл много значит для тебя в эмоциональном плане.
Колину потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить отцовские слова.
– Теперь ясно: ты понятия не имел, что она говорила со мной от твоего имени.
В комнате вдруг стало зябко.
– Нет. – Хотя Анджелина ведь намекнула, что кое-что знает.
Маркиз скрестил руки на груди.
– Она, в частности, сказала, что Сомеролл для тебя важнее, чем репутация повесы.
Колин встал и отошел к окну.
– А что еще?
– Она позабавила меня и совершенно очаровала.
Колин обернулся и посмотрел на отца, открыв рот.
– Если ты упустишь ее, то будешь настоящим дураком, – сказал маркиз. – Хотя мне непонятно, что она нашла в таком создании, как ты. С другой стороны, леди Анджелине нравится заниматься ремонтом и восстановлением. Вполне возможно, что она рассматривает тебя как один из проектов, что бросил ей вызов.
Колин понял намек и громко расхохотался.
– Сядь, сын. Нам нужно поговорить о том, что носится в воздухе, – вздохнул маркиз. – Я получил от Фарадея вполне конкретное предложение.
Колин на миг задохнулся, потом тряхнул головой.
– Ты не можешь продать поместье Фарадею. Это семейное наследство.
– Да, и там похоронена твоя мать.
Колин наклонился вперед.
– Скажи, что это за предложение, и я перебью его.
– Дело вот в чем. Я заверил его, что сделка возможна, и тем самым взял на себя ответственность, но сглупил, предположив, что его намерения в отношении поместья несерьезны.
– Объяви ему, что сделка отменяется.
– Он все равно считает ее действующей и даже отказал еще одному продавцу недвижимости.
– Пусть найдет другого, – не унимался Колин.
– Сын, его жена родит еще до конца этого месяца. У них просто нет времени, чтобы найти подходящий дом. Должен упомянуть, что, кроме них, есть еще и престарелая бабка. Если я сниму дом с продажи, что им делать? Миссис Фарадей не в том состоянии, чтобы ездить и осматривать поместья, и им хочется осесть именно в этом районе, потому что по соседству живут их родственники. И еще одно выставленное на продажу поместье им не по средствам. Я знаю, что Сомеролл имеет для тебя особое значение, но это неблагородно – отказать им сейчас.
Ноздри Колина затрепетали.
– Я чувствовал, что все пойдет не так.
– Мне самому очень неприятно, – признался маркиз.
Колин покачал головой:
– Мы оба не верили в серьезность их намерений. Не вини себя, что обстоятельства обернулись таким образом.
Маркиз встал, подошел к столу и выдвинул ящик.
– У меня есть кое-что для тебя.
Колин поднялся при его приближении.
– Анджелина сказала, что вы искали его вместе.
Отец открыл шкатулку и вынул из нее миниатюрный портрет в рамке, украшенной жемчугом.
– Я хранил его в столе и время от времени доставал, просто чтобы не забыть ее. Мне не хотелось, чтобы Маргарет его увидела. Она всегда себя недооценивала, но я – видит бог! – думал о ней только как об ангеле.
