— После того как ты ее выгнал, она пошла рассказывать направо и налево о том, какая отвратительная у нее хозяйка, но ее никто не слушал.
Эдвард потер ладони.
— Что-то в этом году холодная погода рано нас почтила своим присутствием.
— Очень надеюсь, что павлины простудятся и потеряют все свои перья, — буркнул Ян.
— Какой ты злой, Ян. А что еще бедняк мог подарить герцогу на свадьбу?
Он обвел взглядом стены, покрашенные в темные цвета, коллекцию оружия. Доктор Мулхауз вспомнил восьмилетнего Яна, когда тот командовал игрушечными солдатиками.
— Торговец, продавший мне павлинов, сказал, что они не издают ни единого звука. Ведь они спят ночью, не так ли?
— Да, иногда. А вот и Дэнверс с почтой.
Эдвард увидел потрепанный темный конверт.
Герцог схватился за него.
— Письмо от леди Аделлы. Брэнди обрадуется. Надеюсь, речь пойдет не только о том, как ужасен Клод — новый граф Пендерлига. Бедняга, он носит титул меньше месяца. Представляю себе, что старуха будет говорить о нем, когда мы приедем весной.
Брэнди чуть не билась в конвульсиях, прочитав письмо леди Аделлы, закатывалась от смеха за обеденным столом и даже подавилась. Пришлось Яну постучать ее по спине.
— Бедная бабушка, — сказала Брэнди, — Клод заставил ее отдать Констанции все ключи от замка. Ведь никто так не болеет душой за Пендерлиг, как моя бабушка, однако он называет ее «вдова графа и не более того». Клод доведет ее до инфаркта.
— Либо он доведет ее до инфаркта, либо она его пристрелит.
— Или поколотит палкой, — радостно вставила Брэнди.
— У меня была бабушка Милли, которая писала такие же письма, как леди Аделла, — сказал Эдвард. — Она поставила перед собой на колени даже викария. Братья и сестры боялись ее.
— Как они могут жить вдвоем! — воскликнул герцог. — Должно быть, у них идет непримиримая борьба. О Брэнди, послушай: Джоанна беременна. У них с Перси будет ребенок. Похоже, мистер Персиваль оказался хорошим мужем.
— Надо написать им и поздравить, — сказала Брэнди. — По-моему, единственный человек, способный повлиять на Перси, это Джоанна.
— Да, — согласился герцог, — пока она держит в руках кошелек. Последняя строчка: Фиона почти приручила дели… дельми…
— Дельфина, Ян, дельфина. Ух, как это здорово!
Герцог только кивнул.
— Еще один мой кузен, Бертран, называет Брэнди русалочкой, поскольку она очень любит море. Я иногда смотрю на нее и смеюсь до колик в животе. Ты когда-нибудь видел беременную русалку?
— Вообще не понимаю, как русалка может рожать, — сказал Эдвард, но, увидев, что Брэнди смотрит на него укоризненно, откашлялся, — ладно-ладно, просто праздное любопытство. Нет, не говори ничего, Ян, а то я боюсь, герцогиня запустит в нас кувшином.
— Не волнуйся, Эдвард, я хочу сказать своему мужу, что рожу двойню, растолстею и стану ленивая и некрасивая.
Эдвард рассмеялся.
— Я только что сказал ему, что у тебя будет один ребенок. Придется тебе усмирять его другими методами.
— Она каждый день придумывает что-нибудь новенькое для этой цели, — сказал его светлость, откусил кусок ветчины и посмотрел еще раз на письмо.
— Твоя замечательная бабушка, кажется, излила на мир остаток своей желчи и желает тебе всего хорошего. Наверное, это причиняет ей немалую боль. Теперь, Эдвард, когда ты узнал про самого древнего члена семьи, думаю, время обратиться к мрачным известиям.
— Не хочу ничего слышать до тех пор, пока не обыграю тебя в шахматы.
Доктор посмотрел на часы.
— Мне надо идти, обед прекрасен. Предстоит еще визит в Ригби-Холл. Леди Элеонора снова рожает. У нее уже десятый ребенок. Она несчастлива из-за сына Эгберта.
— Я бы тоже была несчастлива, — заметила Брэнди, — десять детей, подумать только.
Они поднялись из-за стола.
— Я помню твои жалобы на то, что тебе нечего делать, — сказал Ян, — но если ты будешь продолжать в том же духе, то скоро по уши будешь в детях. Они стояли перед парадной дверью и махали вслед Эдварду. Брэнди повернулась лицом к мужу, и он поцеловал ее, а потом еще и еще и положил ей руку на живот.
— Я люблю тебя, Брэнди, — вымолвил он.
Она тронула пальцами его щеку.
— А я люблю тебя, Ян.
Он снова поцеловал жену и слегка коснулся ее груди.
— Я люблю тебя, — простонал он.
Герцог услышал, что к ним приближается Дэнверс. Его светлость выругался и убрал руки. Посмотрев на ее губы, едва не разрыдался. Когда Дэнверс подошел ближе, герцог и герцогиня мирно разглядывали газон. Брэнди сказала со всей серьезностью, на какую только была способна:
— Все-таки ты прав, Ян, в Англии пахнет по-другому, чем в Шотландии.
— Да, потому что здесь нет овец.
Дэнверс подошел совсем близко, и Брэнди на полшага отошла от Яна, рука которого снова потянулась к ее животу.
— Я не это имела в виду.
Дэнверс выразительно кашлянул за спиной герцога. Ян снова обратился к Брэнди.
— Это правда, но послушай, Брэнди, нам надо разводить павлинов, если только Дэнверс их не перебьет. Что скажешь, Дэнверс? Оставим их жить еще на недельку?
— Неделька быстро кончится, ваша светлость. Брэнди рассмеялась и прижалась к мужу, он обнял ее за плечи.
— Жизнь прекрасна, — сказала она, — я так рада, что вышла за тебя замуж.
— Да, — подтвердил герцог, — если бы ты отказала мне, то пришлось бы тебя похитить…
— Отличная мысль.
И герцог поцеловал свою жену на глазах у изумленного дворецкого, который смущенно отвел глаза и совершенно забыл о том, что хотел сказать его светлости.
Шевиот — порода полутопкорупных овец, выведенных в Великобритании в XVIII в. — Примеч. ред.
