так боялся, что это сон, что еще чуть-чуть – и наваждение исчезнет, но Диана была здесь, в его объятиях. Тихо и часто дышала ему в шею, пуская по телу мурашки, прижималась к нему, перебирала пальцами волосы. Отвечала на его поцелуи.
Диана таяла как свечка в его руках. Загрубевшие пальцы с таким трепетом гладили ее, что грудь разрывало от нежности и желания быть еще ближе. Она сама расстегнула его тунику и повела ладонью по обнаженной коже, от груди к плечу, а потом вниз. Когда ее пальцы задели край повязки на животе, Диана отдернула руку, испугавшись, что может сделать Каю больно.
– Твоя рана не откроется, если мы… – она покраснела и опустила глаза, не в силах продолжить фразу.
Кай усмехнулся и поцеловал ее. Поймав ладонь Дианы в свою, он положил ее себе на живот, без слов ответив на ее немой вопрос, а потом аккуратно потянул ее тунику, обнажая плечи. Он осыпал их поцелуями, наслаждаясь нежностью ее кожи. Мягкой и гладкой, как самый изысканный шелк.
Диана задрожала всем телом, когда Кай избавил ее от туники и уложил на спину, целуя в губы, лаская руками грудь. Внизу живота пульсировало от напряжения, а желание выжигало вены. Она гладила его спину, целовала щеки, нос, подбородок и губы, обжигала дыханием кожу.
Кай не помнил, кто снял его одежду: он сам или Диана, но помнил, как смотрел в ее невероятные глаза. Как осторожно опустился на нее сверху, удерживая вес своего тела на руках, расставленных по обе стороны от ее лица.
Губы Дианы кривились от удовольствия, а его губы изучали ее тело. Скользили по шее, целовали красивую грудь, чертили дорожку на животе, остановившись на чуть выпиравших тазовых косточках.
Диана сдавленно застонала, когда руки Кая широко развели ее бедра, а его язык прикоснулся к ней там, где она сама себя никогда не касалась. Она горела от стыда и наслаждения, волнами разливавшегося по телу, и была готова сделать все что угодно, лишь бы Кай не останавливался.
Кай, охваченный страстью, ласкал ее так, как никого и никогда прежде. Он чувствовал, как тонкое тело Дианы чутко откликается на каждое его прикосновение, видел, как она выгибается ему навстречу. Диана была влажной и манящей, но Кай сдерживал себя, боясь поторопиться и причинить ей боль.
– Кай… Кай… – она задрожала, достигнув вершины, шепча его имя, словно молитву. – Кай, я хочу…
Лицо Дианы раскраснелось, а от того, как она закусывала нижнюю губу, желание захлестнуло с головой. Кай понял, что даже конец света не остановит его. Он прижал ее к себе, целуя со всей страстью, что кипела в нем, а потом они стали одним целым.
Глава 20
Проклятая империя
Солнце клонилось к закату, а воздух все еще был теплым, несмотря на подступающие сумерки. Караван повозок ровным строем тянулся по Аппиевой дороге. Торговцы громко разговаривали и еще громче хохотали, повозки скрипели, а кони ржали, и все-таки этот день стал для Дианы и Кая один из самых спокойных за последнее время.
Утром, прощаясь с Нумерием, Диана решила, что поедет с Каем на лошади, а не в повозке с женой его знакомого, которую им любезно предложили. И хотя к вечеру все ее тело ныло от усталости, потому что она никогда так долго не сидела в седле, Диана ни капли не жалела о своем выборе.
Они с Каем ехали вдвоем на одной лошади. Диана сидела спереди, откинувшись на грудь Кая, который бережно придерживал ее, обнимая одной рукой. Всю дорогу они разговаривали, строя догадки о том, что происходит в Мизенах, как магистрат разберется с Аврелием и как Тиберий встретит их в Риме.
И если бы Диане снова предоставили выбор между путешествием верхом или в повозке, она бы не переменила своего решения. Любые неудобства стоили того, чтобы ее спина прижималась к груди Кая, а его горячее дыхание обжигало ей шею, когда он склонялся к ее уху, чтобы что-то сказать.
– Торгаши скоро остановятся на ночлег в деревне. Примерно в часе езды отсюда. Говорят, там есть постоялый двор и термы. Ты сможешь отдохнуть.
– Я не устала.
– Даже я устал весь день сидеть на лошади, а я полжизни провел в седле.
– Чем ты занимался до… рабства? – с интересом спросила Диана. Кай мало говорил о себе и чаще загадками.
– Это уже не важно. Та жизнь в прошлом.
– Прости, – закусила губу Диана, прогоняя глупое любопытство и злясь на себя, что завела неприятный Каю разговор. – Я просто хочу узнать тебя как можно лучше.
Кай улыбнулся ей в затылок и вдохнул головокружительный аромат ее волос, которые она утром заплела в аккуратную косу.
– Раз так, то расскажу тебе все, что пожелаешь, – пообещал Кай. – Просто от некоторых воспоминаний я начинаю приходить в ярость – жажда мести так и не угасла во мне за четыре года.
Сердце Дианы дрогнуло от этих слов, и она накрыла руку Кая, лежавшую на ее животе, своей ладонью.
– Как бы я хотела помочь тебе обрести покой, – прошептала она.
– Диана, ты никогда не позволишь мне обрести покой, – хохотнул Кай. – Ты сама – ходячее беспокойство, но только ты делаешь меня счастливым, каким я не был даже до рабства.
– А кем ты был до него?
– Я младший сын правителя на моей родине. Наша страна небольшая и находится очень далеко отсюда. Намного дальше бриттов, которых вы покорили. Мой отец очень мудр – он десятилетиями защищает мою родину от прямых войн. У него обширная сеть шпионов, которые обо всем ему докладывают, а когда необходимо, тихо и без свидетелей обезглавливают врагов и устраивают перевороты в соседних странах, отвлекая от нас.
Диана слушала его, затаив дыхание. А еще она наконец-то поняла, что значило то видение, когда Аполлон говорил с ней голосом матери.
«Он не тот, кем кажется» – вот о ком были те слова. О Кае.
– Мы с братом были лучшими шпионами отца. Я не соврал тебе, когда сказал, что у меня много талантов. Меня с детства обучали всему, что могло помочь в достижении наших целей. Верховая езда, иностранные языки, искусство ведения боя, политика, шпионаж… Больше, чем мной, отец гордился лишь моим братом. Таис был всегда хладнокровнее меня.
– Я думала, что не существует человека хладнокровнее тебя.
– Ты не видела Таиса, – со злостью сказал Кай. – Ради своей цели он был готов на все, ему чужды любые человеческие эмоции. Может, это потому, что отец
