ни на шаг. Держись за моей спиной и не выходи. Поняла? Ты уже видела, что бывает.
Джулию от ужаса мгновенно сковало морозом. Она порывисто ухватилась за куртку Фацио:
— Не ходи! Вернемся обратно!
Тот мучительно смотрел в ее лицо. Подался вперед и впился в губы с таким неистовством, будто хотел уничтожить. Словно в последний раз… Наконец, так же резко отстранился и тяжело дышал, стиснув зубы. Покачал головой:
— Теперь не выпустит…
Джулия вцепилась в рукав Фацио, желая, во что бы то ни стало получить ответ:
— Кто не выпустит? — она вглядывалась снизу вверх в его напряженное лицо, на котором метались беспокойные всполохи фонаря. — Ответь. Хотя бы теперь. Довольно говорить загадками. Умоляю.
Фацио лишь сцепил зубы, опустил голову. Молчал, прожигая взглядом. Джулия прижалась к его груди, чувствуя, как неистово колотится сердце. И этот жест вдруг показался таким обыденным, таким привычным и естественным, будто она делала это много раз.
Она подняла голову:
— Мы можем не выйти отсюда?.. Да?
Прозвучало ровно и как-то буднично. Джулия сама поразилась собственному тону. Казалось, она смотрела на все происходящее со стороны. Отстраненно, словно увлеченно разглядывала одну из бесчисленных фресок на стене. Она отчего-то не верила в собственные слова. Что-то крошечное и упрямое, как пружина, сжалось внутри до необъяснимого невыразимого протеста. Джулия не чувствовала такого исхода. Так бывает, когда что-то вдруг знаешь наперед. Это ощущение обычно стелется, как легкий предрассветный туман. Зыбкое, одновременно реальное, но неосязаемое. Его нельзя потрогать или услышать. Порой, сложно рассмотреть. Но его нельзя отрицать. Она даже покачала головой собственным мыслям — только не сейчас. Не теперь! Это слишком несправедливо. Но даже такие ощущения порой лгут… Истину знает только Безликий бог.
Фацио молчал. Но ответ был понятен без слов. Внутри льдисто кольнуло ужасом, острой, словно жало, ледяной иглой. Тем не менее, ощущение нереальности не отпускало, будто Джулия находилась на грани яви и сна, где чувства становились не такими яркими. Не совсем настоящими.
Она заглянула в лицо Фацио:
— Что там? За дверью? Позволь мне хотя бы знать, что происходит. Хотя бы теперь, когда это касается меня. Ведь у нас еще есть время, пока мы не вошли… Ведь есть?
Он отстранился, прислонился спиной к стене. Смотрел, как Лапушка возится под дверью, что-то жадно вынюхивая в щели. Наконец, вскинул голову, и лицо вновь стало жестким и напряженным.
— Может, только сейчас оно и есть… Ты права. Права… Темный дар — это не привилегия, не награда и сила рода, как у прочих семей — это проклятие, заточенное глубоко в этих камнях и разбуженное много веков назад первым герцогом Соврано Сиджизмондо. Ради женщины... Так утверждают семейные предания… — Фацио даже усмехнулся, давая понять, что и сам не слишком верит в их правдивость. А может, это было просто бессилие.
Джулия замерла, не отрывая взгляда от его лица. Боялась даже шумно вздохнуть, чтобы не перебить.
— Сиджизмондо страстно полюбил некую девицу Изотту, слывшую в округе первой красавицей. Барды почитали ее, как самую прекрасную и благочестивую из живущих когда-либо женщин и называли божественной Изоттой. Но тщеславная красавица не сочла простого нищего рыцаря выгодной партией, о чем заявила при свидетелях, глубоко оскорбив. Обезумевший от горя и любви Сиджизмондо заключил с темными силами сделку, поклявшись, что его избранница — истинный негасимый свет в обличие прекраснейшей девы и заслуживает любых жертв. Обещанный свет соблазнил тьму. Сиджизмондо обрел подобие родовой магии, власть и несметные богатства, но лишь с условием, что не солгал.
Он получил Изотту. Но в первую брачную ночь оказалось, что девица не так уж благочестива. К тому же, имеет существенные телесные изъяны, которые умело скрывала. Сиджизмондо был обманут. Он возненавидел собственную жену, которая оказалась не такой совершенной, как он воображал. И тогда темная сила решила отобрать щедрые дары, ведь Сиджизмондо солгал. Но тот не захотел расставаться с властью и богатством, отказался наотрез, предложив забрать без остатка все лучшее, что та найдет в его жене — ведь он тоже обманулся, и виной всему лишь коварная недостойная Изотта. Формально договор был выполнен, но темная сила сочла себя обманутой. И теперь потомки Сиджизмондо уже много веков пытаются закрыть этот долг, чтобы, наконец, освободиться.
Фацио замолчал, опустил голову. Джулия сглотнула, впечатленная этой историей:
— Ты должен меня возненавидеть, потому что Сиджизмондо возненавидел Изотту? Только поэтому?
Он какое-то время молчал, будто собирался с силами. Наконец, устало кивнул:
— Если ты не окажешься тем самым… светом… Мы обречены повторять его путь: от страсти до ненависти. Во избежание соблазнов невесты владетелей Альфи переступали порог этого дома лишь женами. У нас же все пошло не так… Не так с самого первого взгляда. Поначалу твое присутствие доставляло мне изрядные мучения.
Джулия даже вздрогнула:
— А теперь?
Фацио подался вперед и привлек ее к себе, обхватил руками:
— Теперь оно мне необходимо, как воздух. Это проклятие вернуло меня к жизни. Я тянулся за тобой, истекая кровью. Только за тобой, как за светом. — Он покачал головой: — Окажись на твоем месте кто-то другой, я бы погиб.
Джулия положила ладонь ему на грудь:
— Значит, это не проклятье… Раз оно спасает — разве это проклятье?
Он не ответил. Джулия старалась заглянуть в его лицо:
— Как это вышло? Ведь владетель Альфи неуязвим ни для болезни, ни для клинка.
Фацио вновь тяжело вздохнул:
— Это почти ложь. Точнее, когда-то так и было, но Темный дар неумолимо слабеет. Остается лишь проклятие. Если бы это было правдой, разве я стал бы тратить время на многочасовые тренировки с Дженарро?
— А как же слухи?
Фацио даже усмехнулся:
— Слухи — на то и слухи. Порой они полезны.
— Значит, твоя матушка лгала? Или… заблуждалась?
Фацио неожиданно напрягся:
— Правда известна только Дженарро. Мать в это не посвящали. Я бы предпочел, чтобы она заблуждалась. Иначе… — Он помедлил, но, все же, продолжил: — После смерти отца эта сила обезумела. Она рвется наружу, чего никогда не было, и я не могу понять, почему. Она пытается проникнуть в дом, расползается. В последний раз мне едва удалось остановить ее. Ты видела, чем это закончилось.
Сердце болезненно кольнуло, и Джулия даже задержала дыхание:
— Это из-за меня? Из-за того, что я совсем не подхожу? Эта сила недовольна?
Фацио покачал головой:
