— Убирайтесь! — грозно приказала она и сделала шаг по направлению к герцогу. Тот испуганно попятился к двери. — И не говорите ни слова. Вы со своим братом как раз успеете на первый поезд в Лондон. В противном случае эта внучка мясника, как вы выразились, может превратить вас одним выстрелом в гору окровавленного мяса.
Она с превеликим удовольствием наблюдала, как герцог и его брат бросились друг к другу в попытке найти спасительное убежище. Когда они ушли, Лайза положила на место пистолет и подошла к Джослину. Он молча смотрел в окно, все еще находясь в воинственной позе со сжатыми в кулаки руками. Она остановилась рядом с ним и стала рассматривать густые заросли ирисов и тюльпанов. Через некоторое время он заговорил с ней.
— Я… — Он остановился, чтобы прочистить горло. — Я выплачу тебе определенную сумму денег. Ты можешь не оставаться со мной. Я не требую от тебя такой жертвы.
Лайза сцепила пальцы рук за спиной и стала покачиваться с пятки на носок.
— Я никуда не собираюсь уходить.
Джослин склонил набок голову и пристально посмотрел на нее.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
— Я хочу сказать, что никуда не собираюсь уходить. — Она многозначительно посмотрела на мужа. — Если ты, Джослин Маршалл, думаешь, что я позволю тебе исчезнуть из моего поля зрения, что я оставлю тебя на съедение всем этим любовницам, а также твоему дяде, то ты настоящий глупец.
— Но ты же все видела. Теперь ты все знаешь. Лайза равнодушно пожала плечами:
— Ты весьма привлекательный мужчина. Я должна была это знать. Почему ты считаешь, что я должна быть удивлена тем, что твой дядя находит тебя столь привлекательным? Я ведь тоже так считаю. Но ты должен хорошо уяснить себе, что я не намерена делить тебя с кем-либо еще.
Джослин повернулся к ней и посмотрел на нее долгим и пристальным взглядом:
— Кажется, ты настроена весьма серьезно. Но если это не так, лучше оставь меня в покое.
— Да, — сказала она и притворно вздохнула. — Полагаю, что мне предстоит много вытерпеть и вынести, так как слишком многие мужчины и женщины будут флиртовать с тобой.
— Ты не считаешь это… слишком ужасным?
— Что? Эйла? Да он просто мразь!
Джослин прикоснулся к ее руке, затем неожиданно хлопнул по ней.
— Я никогда…
— Я знаю это, — сказала Лайза. Она положила руку ему на плечо. — Всякое случается. Но с этим уже покончено. Ты можешь не рассказывать, что произошло между тобой и Эйлом. Но я думаю, что я уже догадалась, и поэтому не надо от меня скрывать это. Как я уже сказала, Эйл — мразь, не стоящая внимания, и я всегда буду на твоей стороне, любовь моя. Всегда.
Она постаралась взять под контроль свой порыв к Джослину, так как знала, что он этого не любит. Затаив дыхание, она ждала его ответа. Свежий ветерок, подувший сквозь открытое окно, принес с собой запах только что скошенной травы. Этот ветерок коснулся ее кожи, как тончайший невидимый шелк. Комната наполнилась волнами золотистого солнечного света. Через некоторое время, когда она уже оставила все надежды получить от него ответ, Джослин медленно и мягко начал свой рассказ.
Прошло четыре дня. Несмотря на то что Джослин ощущал себя счастливым, где-то в глубине души он боялся, что Лайза отвернется от него с отвращением и ощущением гадливости. Поэтому он все время смотрел на нее настороженно. Но она не отвернулась от него.
Они занимались любовью, и все это время они пребывали в таком состоянии, которое она сама называла супружеским блаженством. Она часто подходила к нему, когда он писал управляющему поместьем, целовала его в ухо и говорила: «Я все еще испытываю супружеское блаженство». Затем она поглаживала его руку, внутреннюю сторону его бедер, и он тут же забывал о своей настороженности.
Их супружеское счастье повлияло даже на его друзей, которые, за исключением, пожалуй, Ника, вели себя с ним так, как будто он заразился гриппом и скоро должен поправиться. Когда Джослин забыл о намеченной ранее политической встрече с Эшером и всеми остальными, его старые друзья были заметно оскорблены. А спустя десять дней после событий в охотничьем домике Ника Эшер, Винтроп и Терстонз-Кумес вторглись в дом Джослина.
— Так дальше не пойдет, старик, — сказал Терстонз-Кумес, когда Джослин угощал их кофе в гостиной.
Винтроп нахмурился, заметив, что его не обслуживали первым, в соответствии с его положением тайного королевского советника:
— Действительно, так больше нельзя!
— Мне не очень удобно об этом напоминать, — сказал Эшер, размешивая сахар в чашке, — но через три месяца в Хэмпликам-Спидоу пройдут промежуточные выборы, и все согласны в том, что это будет мой шанс. Наконец я получу реальную возможность стать членом Парламента, Джос.
— Дизраэли будет вне себя от ярости, — сказал Джослин, но как только в комнате появилась Лайза, он потерял к этому разговору всякий интерес.
— Доброе утро, господа.
Джослин сразу же вскочил и направился к Лайзе, не обращая никакого внимания на своих друзей, которые изумленно уставились на него.
— Тебе помочь?
— Нет, милорд, — сказала Лайза, в руках которой была огромная кипа писем. — Это в основном адресовано мне. Тоби прислал много бумаг из «Пеннантса».
Он остановил ее, приложив свой палец к ее губам и прошептал:
— Не здесь. Пойди в другое место, а я присоединюсь к тебе, как только мы закончим свои дела.
Она удивленно сдвинула брови, но он только улыбнулся ей и вернулся к обсуждению предвыборных проблем.
Через час он вошел в комнату Лайзы и обнаружил, что она полностью погружена в корреспонденцию. Увидев огромную бухгалтерскую книгу, которая была открыта на ее письменном столе, он нахмурился. Но наибольшее раздражение вызвал у него большой и широкий лист бумаги, размеченный, как календарь. Когда Джослин вошел в комнату, Лайза даже не подняла головы от своих бумаг, что противоречило ее обычному поведению — она всегда вскакивала на ноги при появлении мужа и подходила к нему. Джослин подошел к ее креслу, чтобы узнать, что могло так привлечь ее внимание. Какой-то контракт!
— Это контракт? — сказал он. — Деловой контракт?
Лайза подняла голову, улыбнулась ему и снова погрузилась в изучение лежавшего перед ней документа.
— Да, это обычный контракт. Банкет по случаю помолвки и праздничный бал в июле. Младшая дочь Девоншира.
— Мне наплевать, — сказал Джослин, — даже если бы это была младшая дочь королевы.
— Гм-м?
Он не был приучен ждать, когда его жена обратит на него внимание. Он жаждал этого внимания и не мог позволить, чтобы какой-то нудный контракт отвлекал ее от этого. Джослин встал за ее спиной и скрестил руки на груди. Но она не заметила его грозной позы. Джослин все еще молчал, нахмурив брови. Она продолжала рыться в своих бумагах. Джослин стал угрожающе постукивать ногой по полу. Она испытывала его терпение! Ну в самом деле! Он все еще не был до конца уверен в ее любви. Эта безграничная преданность делам компании пугала его, так как он начинал понимать, что «Пеннантс» становится его соперником.
