— Вряд ли, — усомнился Гидеон. — Даже если ваша сестра решится пойти по стопам герцогини Аргилл и разведется в Шотландии, суд не позволит ей взять дочь. Сюзан придется вернуть девочку отцу.
— Тогда она ни за что не разведется, — вздохнула Дейнтри.
— Это не имеет отношения к нашему разговору, — заметил Гидеон, по-прежнему держа руки у нее на плечах.
— Нет, имеет. Пенторп собирается жениться на мне, а любит Сюзан.
— Разговор касается только нас, моя кошечка.
— Я помолвлена с Пенторпом, — напомнила Дейнтри. — Он слишком хорошо воспитан, чтобы пойти на поводу у своих чувств. Кроме того, мой отец намерен добиться свадьбы. Или вы хотите, чтобы я ослушалась егор
— Нет, конечно. Но вы с Пенторпом вполне можете договориться и прийти к решению, удовлетворяющему вас обоих.
Дейнтри сразу напряглась.
— Если я правильно поняла вас, вы намекаете на то, что мы с Пенторпом должны признаться моему отцу, что не подходим друг другу. Однако в таком случае мы будем вынуждены отказаться от данной нами клятвы. Таким образом, освободившись от обещания и, соответственно, от Пенторпа, я буду вольна отдать себя в ваши руки, так? Гидеон закусил губу.
— Я бы не выражался столь резко, но если вы освободитесь от Пенторпа…
— Вы прекрасно знаете, что отец не позволит мне выйти замуж за Деверилла.
— Я совсем выпустил это из виду, — поморщился Гидеон. — Но сегодня граф не приказал вышвырнуть меня…
— Очевидно, это дает вам право надеяться на лучшее. Поскольку, сэр, мы откровенны друг с другом, позвольте мне признаться: я не думаю, что выйду за вас замуж. Вы полагаете, что можете спокойно сидеть и ждать, пока фортуна не улыбнется вам. Интересно, вас в школе приучили подчиняться или это идет с детства — вы ведь второй сын, не так ли? Вам никогда не приходилось нести ответственность за поступки, но…
— Минутку, — перебил Гидеон. — Я никогда не увиливал от ответственности. Я служил бригад-майором под началом Веллингтона и сражался ири Ватерлоо. От меня зависела жизнь многих людей. Если это не ответственность, тогда, что?
— Какая же это ответственностью — усмехнулась Дейнтри. — Веллингтон принимал решения, а вы лишь выполняли его приказы. Кроме того, это не имеет никакого отношения к данной ситуации, поскольку вы больше не служите. Сейчас вы наследник знатного титула и, судя по всему, вам этого вполне достаточно. Вы и пальцем не пошевелите, чтобы что-либо предпринять, наивно полагая, будто все образуется само собой. А мне, между прочим, приходится выбиваться из сил, чтобы исправить положение.
— Вы понятия не имеете, о чем говорите, — вышел из себя Гидеон.
— Нет, напротив. Вы утверждаете, что Сюзан лучше помириться с мужем, поскольку это никак не связано с вами. Вы также хотите, чтобы я поговорила с отцом и Пенторпом, ибо вбили себе в голову, будто желаете заполучить меня. Заметьте: я сказала «заполучить», а не «любить». Если бы вы любили меня, то непременно нашли бы способ покончить с этой нелепой враждой. Я, например, не будучи влюбленной, тем не менее изучила каждое слово в дневниках тети, хотя там в основном описываются любовные приключения героинь женских романов, популярных в прошлом столетии. Вы же называете ссору «идиотской, глупой» и, надеясь, что вас обойдет чаша сия, прекратили вся кие поиски после прочтения пары бумаг.
— Нет, подождите…
— Нет, подождите вы! Я собираюсь выйти замуж за Пенторпа. Я дала слово, и если он не попросит нарушить его, не изменю клятве.
Гидеон стиснул зубы, с трудом сдерживая ярость. Напряженное молчание нарушил стук открываемой двери.
— Простите, но леди Офелия чувствует себя неважно. Мы не может ее разбудить, — возбужденни проговорил влетевший в комнату Пенторп.
Дейнтри рассмеялась, вспомнив о порошках и невольном соучастии виконта, однако заметив, что Гидеон не разделяет ее веселья, сразу стала серьезной.
— Сейчас идем, сэр. Тетя Офелия очень устала за последнее время. Сами понимаете: подготовка к балу, прием гостей. Кроме того, со дня нашего приезда в столицу она страдала бессонницей. Усталость постепенно накапливалась — и вот резуль-тат.
Леди Офелия действительно мирно посапывала, положив голову на мраморную колонну, и совершенно не реагировала на хлопотавших вокруг людей. Сен-Меррин тоже находился здесь, причем, далеко не в лучшем расположении духа.
— Она спит! — негодующе воскликнул он, обращаясь к Дейнтри. — Я тряс ее, а Офелия пробормотала, чтобы убирался. Что еще выкинет эта жен-щина?
Граф продолжал причитать. Тогда Деверилл подхватил даму на руки и понес к лестнице, стараясь при этом как можно меньше привлекать к себе внимания. Пенторп объяснил зевакам, что лиди Офелия просто переутомилась. Дейнтри от правилась следом за Девериллом показать ему пильню тети, а заодно позвонила Альме, чтобы та улжила хозяйку в постель.
Через несколько минут Деверилл спустился иана и стал откланиваться.
— Надеюсь, еще раз встретиться с вами перед отъездом, — обратился он к Дейнтри.
Она протянула руку.
— До свидания, сэр. Надеюсь, я не очень вас растроила.
— У меня нет причин расстраиваться.
После его ухода бал показался Дейнтри ужасно скучным. Вскоре подали легкий ужин, и Пенторп старался изо всех сил, желая угодить невесте. Все это действовало Дейнтри на нервы. Наклонившись, она тихо проговорила:
— Сэр, если вам не по душе наша договоренность, только скажите. Я понимаю, что…
— Нет, нет, — покраснев до корней волос, по-пашко перебил Пенторп. — Ничего подобного. Я счастлив, уверяю вас. Я самый счастливый человек на земле. Я от души стараюсь угодить вашему папеньке, своему дядюшке, вам, наконец. Мне ужасно жаль, если мое поведение вынудило вас подумать обратное. Если же я кажусь слишком растроенным из-за недавнего инцидента, то прошу простить — не могу видеть, как Сикорт обращается ношей бедной сестрой.
— Понимаю, — кивнула Дейнтри.
Что ж, если он хочет свадьбы, она не станет его ранубеждать. Их семья и так уже послужила объектом сплетен. Если Сюзан не успела вытереть слезы, наверняка разнесся слух о происшествии в алькове. Если никто ничего не заметил, все равно — внезапный сон леди Офелии вызовет смех и осуждение. Дейнтри решила больше не давать повода городском сплетникам для пере-мывания косточек Тэррантам, отказавшись и от этой помолвки.
Уже ложась в постель, Дейнтри с ужасом вспомнила их разговор с Девериллом и покраснела. Подумать только — она обвинила его в пассивности и бездействии, хотя всего несколько минут назад он отправил Сикорта в нокаут. Зачем было бросать в лицо подобные обвинения? Деверилл, вероятно, счел ее неисправимой идиоткой. Если он больше не захочет увидеться, виновата в этом будет только она.
