Свободно, как у себя дома, Сириус потрусил к ковру перед горящим камином, растянулся на нем и положил голову на лапы.
– Мисс Форсайт, чему обязан удовольствием видеть вас? – Голос герцога был холодным, но, к счастью, не враждебным.
Сидони почтительно присела и напомнила себе, что именно такой внушительный и властный человек ей нужен. Собрав все свое мужество, она вздернула подбородок и смело встретила его прямой взгляд.
– Ваша светлость, я прошу вашей помощи для Джозефа Меррика, ошибочно обвиненного в убийстве моего зятя лорда Холбрука.
Понимание засветилось в глазах герцога, но выражение его лица не потеплело ни на градус.
– Ясно. Мне следовало догадаться, когда Карузерс сказал «Форсайт». Вы сестра леди Холбрук. Не думаю, что мы были представлены, хотя, вижу, вы знакомы с Ричардом.
Она не видела смысла обманывать.
– Я познакомилась с сэром Ричардом у вас в холле, где мне пришлось ждать весь день. Он помог мне прорваться к вам, – резко ответила Сидони. – Прошу прощения за вторжение, но я знаю, что вы и мистер Меррик когда-то были дружны.
Брови герцога выгнулись с надменностью, которая могла бы устрашить Сидони, если бы она не была в таком отчаянии.
– Мы с Мерриком приятельствовали в школе, но во взрослой жизни не являемся друзьями.
Сэр Ричард небрежно взмахнул рукой.
– Да ладно тебе, Кэм, просто Джозеф стал сторониться нас с тех пор, как брак его родителей объявили недействительным. Ты же знаешь, он всегда был чересчур гордым, даже мальчишкой. Он слишком упрям, чтобы признать, что ему нужны друзья.
«Ох, любовь моя, как же одинок ты был».
Напоминание, что она, вероятно, единственный союзник Джозефа, укрепило решимость Сидони.
– Ему нужны друзья сейчас.
– Это он вам так сказал? – со скучающим видом поинтересовался герцог, жестом предлагая ей сесть.
– Он ничего мне не говорил. – Опустившись на стул перед столом, Сидони сглотнула, чтобы смочить пересохшее горло. – Меня к нему не пустили.
Герцог сел и воззрился на нее поверх сложенных домиком пальцев.
– Зачем вы хотите увидеть его? Всем известно, что Холбрук и Меррик ненавидели друг друга. Поэтому, как я подозреваю, его и обвиняют. Логично предположить, что семейная преданность… Вы ведь в лагере Холбрука?
Щекам Сидони стало жарко, а ресницы затрепетали от смущения. Эти люди, должно быть, догадываются, что ее интерес выходит за рамки простого стремления к справедливости для чужого человека.
– Это ужасная ошибка. Лорд Холбрук совершил самоубийство. Мистер Меррик невиновен.
– Так зачем же вам необходимо увидеться с ним?
«Потому что без него я пустая оболочка. Потому что потребность прикоснуться к нему во мне сильнее, чем потребность в воздухе».
– Я могу доказать его невиновность.
– Черт возьми, это серьезное заявление, мисс Форсайт. – Сэр Ричард прошел к буфету и плеснул себе щедрую порцию бренди.
Герцог, однако, впечатлен не был. Она удостоилась лишь еще одного высокомерного поднятия бровей. Этот мужчина – аристократ до мозга костей.
– Я уверен, мистер Меррик нанял компетентных адвокатов. Вам следует предоставить ваше доказательство, каково бы оно ни было, им.
Сидони поняла, что он сомневается в существовании ее доказательства.
– Я не знаю, кто они.
– Хотите, чтобы я выяснил?
– Нет, благодарю вас, ваша светлость. Информация… личного характера и должна быть передана лично мистеру Меррику. Ему необходимо знать подробности, прежде чем я стану действовать дальше.
Герцог довольно долго задумчиво разглядывал ее поверх сложенных пальцев. Она вся сжалась, молясь, чтобы он не отказал ей. Если откажет, она обратится к сэру Ричарду. А если и он не поможет, отыщет поверенных Джозефа, хотя пока не имеет представления, как это сделать. Возможно, кто-нибудь в Ньюгейте ей подскажет. Она уже попытала счастья в лондонской конторе Джозефа, но ее туда не пустили. Завтра она вернется туда и предпримет более решительную осаду. Она не сдастся.
– Мисс Форсайт?..
Сидони повернулась на голос Сэра Ричарда и сообразила, что он протягивает ей стакан воды.
Она с благодарностью улыбнулась:
– Спасибо.
– Может, распорядиться насчет чая?
– Нет, благодарю вас, – пробормотала она, сделав глоток. – Я… Мне просто необходимо увидеться с мистером Мерриком. Его освобождение – это единственное, что имеет значение.
Взгляд герцога заострился. И она вспыхнула, понимая, что подтвердила свой особый интерес. Дрожащей рукой она поставила стакан на стол перед собой.
– У тебя такое странное лицо, Кэм, дружище, – подозрительно заметил сэр Ричард. – О чем ты думаешь?
Губы герцога сложились в некое подобие улыбки, внимательный взгляд не отрывался от Сидони.
– Мыши.
Сидони покраснела до корней волос и сделала еще глоток воды, стараясь скрыть свое смущение. Ну не мог же герцог догадаться, что она была в замке Крейвен, когда он заехал предупредить Джозефа о психической неуравновешенности Уильяма.
– Сириусу она нравится, – заметил сэр Ричард с кажущейся нелогичностью.
Услышав свое имя, пес поднял голову и поглядел на всех по очереди.
Герцог бросил на сэра Ричарда нетерпеливый взгляд.
– В отличие от тебя я не основываю свои знакомства на добром мнении пса.
– Какие резкие слова, дружище. – Сэр Ричард опустился в кожаное кресло рядом с Сидони и картинно ссутулился. – А стоило бы, знаешь ли. Этот пес – сущий гений.
– Он умнее своего хозяина, в этом ему не откажешь, – проворчал герцог, и Сидони уловила неожиданный проблеск юмора на его строгом лице.
– Ни капли мозгов, что верно, то верно. Никогда и не утверждал, что думаю о чем-то, кроме обеда. Это ты у нас голова, Кэм. Всегда был. Вот почему вы с Джозефом были такими друзьями в школе.
Сидони подозревала, что сэр Ричард не такой уж бездельник, каким притворяется. Пока что он ловко и незаметно заставлял всех плясать под свою дудку, и притом без видимых усилий. Ей не забыть того момента, когда он решил помочь ей. Взгляд, которым он окинул ее, был острым и проницательным.
– Ну, не совсем поэтому, – отозвался герцог. От его улыбки не осталось и следа.
Неуемный сэр Ричард на короткий миг посерьезнел. И снова перемена была настолько мимолетной, что Сидони не заметила бы, если бы не наблюдала за ним так внимательно. Ей вспомнился рассказ Джозефа о скандалах, омрачающих происхождение этих мужчин.
– Нет, не совсем.
Герцог вздохнул и откинулся на спинку стула. С упавшим сердцем Сидони гадала, не померещилась ли ей его мимолетная веселость. Сейчас лицо его было сама суровость.
– Я полагаю, Сириус, будь он неладен, хочет, чтобы я вытащил Меррика из тюрьмы.
