— А-а.
Оверстоун знал о деле с отравленными пирожными.
— Мне придется поехать туда. — Торн быстро написал записку. — Отправьте это Филдингу на Боу-стрит — здесь просьба на разрешение свободно поговорить с леди.
Когда секретарь ушел, Торн с досадой задумался над ситуацией, в которую попал. Она могла оказаться сложной, а еще у него было подозрение, что его подвергают проверке. Однако он взял на себя определенную ответственность и будет делать для миссис Спенсер все, что в его силах.
Послав за Джозефом, Торн вернулся к себе в спальню.
— Одежду, подходящую для благочестивого вмешательства в дела попавших в беду благородных леди, Джозеф.
— Провинциальный наряд, сэр, — уверенно сказал камердинер.
— Вы настоящее сокровище. В строгом черном я, вероятно, буду выглядеть грозно, а бриджи и сапоги докажут, что я умею ездить верхом.
К тому времени, когда Торн был готов, прибыла записка от главы ведомства, в которой сообщалось, что путь открыт, а еще в ней говорилось, что этим делом Озабочен лорд-канцлер.
Проклятие.
— Это здесь, сэр, — сказал грум, когда через некоторое время они въехали в тихую улицу с небольшими домами.
Место показалось Торну странно знакомым, а потом он понял, что находится недалеко от дома Беллы.
Он мог бы пойти туда — но не пойдет.
Время прошло, но его чувства не изменились, и от этого становилось совершенно невозможным перетащить Беллу из ее спокойной независимости в его сложную жизнь.
На первый взгляд на Графтон-стрит не было признаков каких-либо чрезвычайных событий, но затем Торн заметил мужчину, стоявшего у одного из домов — определенно, на страже, хотя он и был в обычной одежде, — и, спешившись, подошел к нему.
— Айторн. У меня есть разрешение на вход.
— Да, ваша светлость. — Мужчина постучал медным молотком и отошел в сторону, а когда дверь приоткрылась на несколько дюймов, сказал: — Его светлость герцог Айторн.
Дверь открылась полностью, и Торн вошел. «Бог мой, вонища как в курятнике», — подумал Торн, ощутив запах.
— Леди Фаулер умерла ночью, ваша светлость, — сообщил ему скромно одетый мужчина, который проводил его в дом.
— И уже разлагается?
— Она давно разлагалась, сэр.
У невысокого, но плотного мужчины лет сорока был такой вид, словно ему хотелось находиться где угодно, только не здесь.
— Адская работа, — посочувствовал ему Торн. — Как вас зовут, сэр?
— Норман, ваша светлость, — поклонился мужчина. — Действую по поручению лорда Нортингтона.
Симпатия к нему пропала. Будучи баловнем судьбы, Торн с удовольствием изображал из себя Господа Бога, но по сравнению с лордом Нортингтоном обладал возможностями не более чем полубога.
— Почему в этом принимает участие лорд Нортингтон? — снимая перчатки, поинтересовался Торн.
— Это считается делом государственной важности, сэр.
— Кучка женщин? Неужели дело имеет такое значение?
— Этого я не могу вам сказать, сэр.
Торн надеялся использовать власть герцога, чтобы немедленно вытащить миссис Спенсер и покончить с этим, но понял, что Норман будет держать напуганных женщин, как скряга свои накопленные гинеи.
— Леди еще здесь?
— Под домашним арестом, ваша светлость. Пока что.
— Где они? У меня есть полномочия побеседовать с ними.
Норман колебался, но титул герцога все же одержал верх.
— Две еще в своих постелях, сэр, страдают от горя. Мы заперли их двери, но там находится охранник, который выпустит их, если они попросят. Остальные завтракают в малой гостиной, которая расположена слева от вас, сэр.
— Имена.
— Миссис Аберкромби, мисс Спротт, мисс Флинт и мисс Ившем. Последняя — самая энергичная и, возможно, лидер шайки, хотя и мисс Флинт по-своему очень деловая.
— А две страдающие?
Торн не хотел доказывать своего конкретного интереса.
— Миссис Ормонд и миссис Спенсер.
— Всего шесть? — кивнув, уточнил Торн.
— Их стало меньше, ваша светлость, когда леди Фаулер заболела. Здесь были еще две: мисс Хелена Драммонд и мисс Оливия Драммонд. Ирландки, и, по-видимому, именно они писали предательские статьи. Они скрылись, как только бюллетени были распространены.
— Оставили цыплят коршунам. Полагаю, за ними охотятся?
— Конечно, ваша светлость. Они далеко не уйдут.
Торн задумался. Они, несомненно, планировали свое исчезновение — следовательно, взяли новые имена и изменили внешний облик.
Кивнув в знак признательности, Торн вошел в комнату, и на нем сразу остановились встревоженные взгляды — словно на палаче, подумал Торн.
Четыре леди в целом, произвели на него впечатление бесцветных дам средних лет. Кто-то вздохнул, одна, плача, закрыла лицо носовым платком.
— Леди, — изобразив в меру приветливую улыбку, поклонился Торн, — сочувствую вашему неприятному положению. Я герцог Айторн, и по просьбе определенных доброжелателей сделаю для вас все, что смогу.
— О-о! — воскликнула краснолицая женщина и, поднявшись на ноги, прижала руки к пышной груди. — Мы спасены!
— Слава Богу, — сказала рассудительная на вид дама средних лет.
— Значит, мы можем уйти? Немедленно? — спросила худая.
А четвертая продолжала плакать.
— Я не даю обещаний. Вы замешаны в очень серьезных правонарушениях, леди. Вы позволите мне сесть?
— Бетси, сядьте, — бросила худая. — Неужели вы не понимаете, что его светлость не может сесть, пока вы стоите?
Это, вероятно, была мисс Флинт — вся с острыми углами.
Бормоча извинения, Бетси в полном изнеможении опустилась в кресло. Женщина средних лет — это, по-видимому, мисс Ившем, тем более что она взяла на себя роль главной.
— Можно предложить вам чаю, ваша светлость? — спросила она. — Уверена, мы еще имеем право это сделать.
— Благодарю вас, нет. Быть может, кто-то из вас расскажет мне о произошедших здесь событиях?
Все посмотрели на одну из них — на ту, что все еще вытирала глаза, — и мисс Аберкромби шепнула:
— Беллона!
Богиня войны и, предположительно, леди по фамилии Спротт. Торн понял, что его игра в отгадывание имен глупа.
— Могу я узнать ваши имена, леди?
И снова любезно откликнулась женщина средних лет:
— Я мисс Ившем, ваша светлость. Это миссис Аберкромби… — Она кивнула на полную эмоциональную женщину. — Мисс Спротт. — Она жестом указала направо, а потом напротив: — Мисс Флинт.
Интересно, подумал Торн.
Плаксивая Флинт наконец немного опустила свой носовой платок: землистого цвета кожа, полукруглые очки и брови, почти сросшиеся на переносице, волосы тщательно убраны с лица и скрыты под монашеским чепцом, который завязывается под подбородком.
