Она предостерегающе подняла руки:
— Подожди. Ты, наверное, шутишь? У отца не было состояния, а что касается роскоши, то боюсь даже подумать, что ты счел бы скромным существованием, если считать нашу жизнь роскошной.
Теперь настала очередь Колина удивленно покачать головой:
— Не знаю, что и думать. Я видел представленные вашим дядей счета: учителя, модистки, школьные принадлежности, туалеты… туфли, — сказал он с усмешкой. — Не мне судить о женских туфлях, но та пара была дорогой. Ты не будешь оспаривать это.
— Они были взяты напрокат. Точнее, унаследованы. От миссис Тафт.
— Тогда куда же шли деньги? — уже всерьез удивился Колия.
— Дяде Финеасу, — услышал он низкий угрожающий голос. — Надо же, этот подонок…
— Ну-ну-ну… — предупредил Колин. — Только не при Хлое, — Он указал на колыбель дочери.
Джорджи прикусила язык. Она глубоко вздохнула и продолжила уже более сдержанно:
— Когда я вернусь в Лондон, то немедленно…
— Ты имеешь в виду мы вернемся, — поправил Колин. — Мы докопаемся до сути этой истории. Подозреваю, что ваш дядюшка Финеас и мой поверенный были в сговоре.
— Может быть, мне уведомить обо всем моего опекуна? — поддразнила она. — Я слышала, он безжалостный господин.
— Вовсе не безжалостный, когда дело касается тебя. Скорее, беспомощный. — Он протянул руку. — Я думаю, теперь самое время нам представиться. Как подобает.
Она протянула было ему руку, но остановилась. Когда Колин взглянул на нее, чтобы понять почему, он увидел, что ее руки были перепачканы дегтем от канатов. На них образовались волдыри, и они сильно саднили. Это не были шелковистые нежные пальцы леди, но его, Колина, они вели на небо.
Осторожно и нежно он взял ее руку в свою.
— Меня зовут Колин. Барон Данверс, в последнее время капитан Данверс корабля «Сибарис». Преданный вам и к вашим услугам, мадам. — Он низко склонился и поцеловал кончики ее пальцев.
Кто-то из матросов с верхней палубы заухал и засвистел, и вскоре большая часть экипажа шумными криками приветствовала леди, которая спасла им жизнь.
Джорджи посмотрела наверх, ее щеки пылали от сыпавшихся на нее похвал и приветствий. Или же внимание капитана придало такой приятный цвет ее лицу? Колину очень хотелось надеяться на это.
— Рада познакомиться с вами, милорд. Меня зовут Джорджиана Аскот. — Она на секунду умолкла. — Хотя немножко грустно опять становиться мисс Аскот.
— Почему? — поинтересовался он.
— Мне больше нравилось быть вдовой.
— О да, бедный мистер Бридвик. Что с ним случилось? — пошутил он.
— Лихорадка. — Джорджи отступила на шаг к борту и, глядя на волны, приняла мелодраматическую позу, достойную лучшей актрисы из «Ковент-Гардена». — Это разорвало мое сердце. Умереть так внезапно для такого молодого мужчины! Мы были женаты очень недолго.
— Полагаю, крайне недолго, — пробормотал он. Джорджи бросила на него взгляд исподлобья.
— Ревнуете! — На ее губах играла улыбка.
— Страшно! — признался он, заключая Джорджи в объятия. Не обращая внимания на приветственные крики своих матросов, Колин притянул ее еще ближе и заявил: — Будьте уверены, отныне в вашей жизни будет только один мужчина. Кроме того, вам недолго оставаться мисс Аскот. Как только мы прибудем в Лондон, моей первой заботой будет сделать так, чтобы вы изменили имя на леди Данверс.
— Это приказ?
— Нет, обещание.
— Отлично, — согласилась она, вскинув подбородок так, что ее губы оказались на одном уровне с его. — Смотрите, чтобы вы сдержали слово. На этот раз мне это даже может понравиться.
С этими словами она прижалась к его губам. Ее рот приоткрылся, приглашая проникнуть внутрь, предлагая ему свое прощение, понимание, веру в него.
Колин не колеблясь бросился словно коршун, чтобы овладеть ее подарком.
Она застонала, нежно и гостеприимно, когда его язык встретился с ее. Его тело слилось с ее, таким желанным…
Он никогда не отпустит ее. Никогда больше не подведет. И даже проживи он тысячу лет, ему никогда не забыть ощущения триумфа, полноты чувств, которые он испытал, снова заключив Джорджи в объятия.
Сквозь гул проснувшейся крови и все возрастающей страсти Колин вдруг осознал, что весь экипаж стал жадным свидетелем их поцелуя.
Со всех сторон неслись радостные крики поощрения.
Колин оторвался от ее губ и тут же заметил возмущенный блеск в глазах Джорджи от того, что он так неожиданно прервал поцелуй. Но тут крики экипажа дошли и до нее, потому что она взглянула наверх, вокруг и прошептала под возгласы одобрения:
— О Боже.
— Боюсь, на корабле нет секретов, — сообщил он ей.
— Да, мне это говорили. — Джорджи оглянулась вокруг, сжав губы и слегка нахмурив брови. — Надо отнести Хлою вниз. Время укладывать ее спать. — Она вздохнула. — Жаль, мне совсем не хочется спать. — Она бросила на него взгляд из-под ресниц.
— Я могу отнести колыбельку в каюту, — предложил Колин и улыбнулся. — Боюсь, я тоже совсем не хочу спать.
Джорджи наклонилась к колыбельке и прошептала:
— Я на это надеялась.
Когда в свое время Джорджи одевалась на бал поклонников Киприды, она слегка волновалась. Теперь же она испытывала безотчетный страх.
Она пошла на камбуз и взяла у кока кусок дегтярного мыла. Радушный шотландец дал ей также мисочку с песком и водой, чтобы она могла оттереть деготь с рук и лица. Затем в порыве искренней благодарности он порылся в своих запасах и достал маленький флакончик одеколона с запахом фиалки.
— Припас для моей Лиззи, — признался он. — Но думаю, тебе это понадобится раньше, девушка.
Она достала свое единственное приличное платье из белого муслина и разгладила его, как могла, прежде чем надеть. Как последний штрих, она развернула туфли мисс Тафт, которые так долго хранил Колин, и надела их. Со своей койки Кит только фыркнула, когда Джорджи в сотый раз приглаживала и подкалывала непокорные локоны, будто могла привести их в какой-то порядок.
— Его вовсе не заботит, как ты выглядишь, и ты недолго останешься в этом платье.
— Кэтлин Аскот! Что за непристойности ты говоришь, — пристыдила Джорджи сестру, хотя и не могла винить ее за проницательность. — Я просто иду на ужин к капитану Данверсу. — Она опять принялась усмирять свои кудри.
— Ужин. Это теперь так называется? — Кит перевернулась на спину и притворно захрапела. — Тогда я не буду ждать тебя.
— Позови меня, если Хлоя проснется, — попросила Джорджи, посылая воздушный поцелуй спящей дочери и другой — сестре.
Выходя из каюты, она столкнулась с Рейфом. Не было сомнения, что он провел целый день, вычерпывая смрадную жидкость из трюма, потому что от него несло за версту, но, по всей вероятности, юный Ромео не осознавал этого и не знал, что брат раскрыл Кит его обман о возрасте.
