— И за это я не устаю благодарить Создателя, — пробормотал Роберт.
Миссис Брайтбилл подозрительно сощурилась.
— Не знаю, о чем вы там шепчетесь, но меня это нисколько не волнует. В отличие от некоторых я сейчас думаю только о наших ближайших целях.
— Что вы имеете в виду? — спросил Роберт.
— — Нам пора отправляться за покупками. Если Виктория желает иметь к завтрашнему вечеру приличное платье, она должна поехать со мной немедленно. Мадам придется делать подгонку в считанные часы, но тут уж ничего не поделаешь.
— Тетушка, — вмешался Роберт, глядя на нее поверх чашки с кофе, — вы, должно быть, хотели спросить у Виктории, свободна ли она.
Виктория подавила улыбку — от нее не укрылось, как он вступился за нее. Все, что бы ни делал Роберт, было проникнуто любовью к ней. Все, от страстных поцелуев до ненавязчивой поддержки и глубокого уважения, яснее ясного говорило о его любви, как если бы он кричал об этом во весь голос, что он, кстати, неоднократно проделывал. Мысль об этом заставила ее улыбнуться.
— Что тебя так насмешило? — подозрительно спросил Роберт.
— Ничего, совсем ничего, — быстро ответила она, внезапно осознав, что она и в самом деле любит этого человека. Она не знала, как сказать ему об этом, но была в этом полностью уверена. Пусть порой он дурачится, как мальчишка, он все равно лучше всех, и она не может представить себе жизни без него.
— Виктория? — прервал Роберт ее размышления.
Ах да, простите. — Она смущенно покраснела. — Конечно, я поеду с миссис Брайтбилл. Для моей новой родственницы у меня всегда найдется время.
Миссис Брайтбилл всхлипнула, смахнув крупную слезу.
— О милая моя девочка, я буду счастлива, если ты будешь звать меня просто тетушка, как и мой милый Роберт.
У «милого Роберта» был такой вид, словно он проглотил червяка.
Виктория мягко коснулась руки пожилой дамы.
— Я почту за честь называть вас тетушкой.
— Вот видите? — радостно зачирикала Харриет. — Я же говорила, что мы станем родственниками, разве нет?
Миссис Брайтбилл оказалась пугающе последовательной в своих действиях, и Виктория оглянуться не успела, как тетушка Роберта деловито протащила ее по всем модным магазинам. Теперь Виктории стало ясно, от кого Роберт унаследовал свою потрясающую способность разрабатывать детальный план и потом неуклонно ему следовать. Тетушка Брайтбилл имела сейчас перед собой твердую цель, и ничто не могло бы ей помешать исполнить намеченное.
Тем не менее, несмотря на всю кипучую энергию миссис Брайтбилл, вряд ли бы им удалось так быстро подобрать подходящее платье, если бы не Виктория. Портнихи из магазинчика мадам Ламбер так рады были снова с ней увидеться, что из кожи вон лезли, подбирая и подгоняя ей платье, стараясь сделать все как можно лучше.
Виктория покорно принимала участие во всех этих приготовлениях, но мысли ее были заняты совсем другим. Теперь, когда она наконец поняла, что любит Роберта, она думала только о том, как бы ему об этом сказать. На первый взгляд задача простая — он ведь любит ее и будет счастлив, в какой бы форме она ни донесла до него эту радостную весть. Но ей хотелось сделать это мгновение незабываемым, а как тут можно придумать что-то стоящее, когда четыре портнихи постоянно втыкают в тебя булавки, а миссис Брайтбилл отдает приказания своим громовым голосом, как генерал перед сражением.
Впрочем, остается еще ночь, но Виктория не хотела говорить ему о своей любви в порыве страсти. Он может счесть это минутной слабостью, подумает, что это просто мимолетное чувство. Нет, он должен поверить, что она говорит от всего сердца.
Итак, к тому времени, как пришла пора собираться на бал, она все еще ничего ему не сказала. Виктория сидела перед трюмо и размышляла об этом, пока горничная укладывала ее волосы. Послышался стук в дверь, и Роберт, не дожидаясь приглашения, вошел в комнату.
— Добрый вечер, дорогая, — промолвил он, склонившись, чтобы чмокнуть ее в затылок.
— О только не прическу! — разом воскликнули Виктория и горничная.
Роберт замер в двух миллиметрах от ее головы.
— Вот почему я ненавижу все эти торжественные приемы: до женщины нельзя даже дотронуться!
Виктория улыбнулась — она вот-вот готова была выпалить, что любит его, но сдержалась в присутствии служанки.
— Ты выглядишь просто очаровательно, — продолжал он, небрежно развалясь на соседнем стуле. — Платье тебе очень идет. Тебе следует чаще носить этот цвет. — И рассеянно добавил:
— Кстати, а как он называется?
— Сиреневый.
— Да, конечно. Сиреневый. Никак не могу понять, зачем женщины придумывают столько глупых названий для цветов. На мой взгляд, его вполне можно было бы назвать розовым.
— Ну, нам же надо чем-то занять свое время, пока вы, мужчины, решаете мировые проблемы.
Он улыбнулся.
— Я тут подумал, что тебе понадобится еще кое-что к этому платью. Я не был уверен, что именно подойдет к сиреневому, — он вынул из-за спины шкатулку и раскрыл ее, — но мне сказали, что бриллианты прекрасно сочетаются с любым цветом.
Виктория ахнула.
Горничная ахнула еще громче.
Роберт выглядел несколько смущенным.
— Ах Роберт! — воскликнула Виктория, не решаясь притронуться к переливающемуся ожерелью и серьгам. — Никогда в жизни не видела ничего красивее.
— А я видел, — негромко сказал он, нежно коснувшись ее щеки.
Горничная-француженка тактично удалилась из комнаты.
— Они так прекрасны, выдохнула Виктория, робко потянувшись, чтобы дотронуться до сверкающего великолепия.
Роберт вынул ожерелье из шкатулки.
— Ты позволишь? — Она кивнула, и он зашел за спину, чтобы его надеть. — На что еще, скажи ни милость, мне тратить свои деньги?
— Н-не знаю, — запинаясь пробормотала Виктория, которой, несмотря на все ее протесты, было приятно ощущать, как камни холодят кожу. — Уверена, можно найти им более достойное применение.
Роберт протянул ей серьги.
— Ты моя жена, Виктория. Мне нравится покупать тебе подарки. Так что тебя ожидает в будущем еще немало сюрпризов.
— Но у меня для тебя ничего нет.
Он склонился к ее руке и запечатлел на ней галантный поцелуй.
— Достаточно того, что ты со мной, — — промолвил он. — Вот только…
— Что именно? — живо подхватила она. Сейчас она была готова исполнить любое его желание.
— Если бы ты подарила мне ребенка, это было бы просто чудесно, — докончил он, застенчиво улыбаясь.
Виктория покраснела.
— — Учитывая то, с каким, рвением мы к этому стремимся, не думаю, что у нас возникнут какие-либо проблемы.
— Вот и прекрасно. Единственное, о чем бы я еще попросил тебя, — это сделать так, чтобы это была девочка, и чтобы она была похожа на тебя, и…
