Ознакомительная версия.
– Что ты говоришь, Гассан?
– Истину. Я говорю то, в чем твердо убежден. Клянусь тебе, что Мурад будет так же свергнут, как и Абдул-Азис. А после дойдет очередь и до нас.
– Что ты хочешь делать?
– Неужели ты и на этот раз не послушаешься моих предостережений, как и тогда? Люди, пытавшиеся тебя убить, ненавидящие меня и Зора, неужели ты думаешь, что эти люди могли без всякой причины освободить нас?
– Они поняли, что мы невиновны и не заслужили такой участи.
– Оставь подобные предположения, не будь так доверчив, Сади! – воскликнул Гассан. – Ты уже однажды был жертвой твоей доверчивости, не послушав моих предостережений, не отталкивай их вторично, это может иметь самые ужасные последствия. Протяни мне руку. Заключим союз против врагов султана, ведь они вместе с тем и наши враги. Дело идет о спасении всей страны. Конечно, мы ставим на карту наши жизни, но я с радостью пожертвую своей, чтобы свергнуть этих людей, ведущих Турцию к гибели…
– Ты заходишь слишком далеко, Гассан.
– Они уже собираются устранить нового султана, не удовлетворяющего их требованиям. Но так как на этот раз неудобно было бы снова свалить все на самоубийство, то они придумали другое. Их ставленники уже проскользнули к султану и начинают поговаривать о начале нервной болезни, чего-то вроде безумия…
– Все это только предположения, – перебил Сади своего друга.
– Слушай дальше и потом реши, – возразил Гассан. – Молю Аллаха, чтобы мне удалось возбудить в тебе ненависть и недоверие. Знай, Сади, что я решил уничтожить этих заговорщиков и моя рука отомстит неблагодарным за султана.
– Остановись, Гассан, ты заблуждаешься.
– Ты, может быть, думаешь, что тебе удастся заставить султана убедиться в планах его врагов? Или ты думаешь, что твой предостерегающий голос может спасти его и нас от падения и отклонить войну? Для этого есть только одно средство – смерть приверженцев Мансура, замышляющих новое свержение султана, чтобы найти наконец правителя, согласного быть их слепым орудием. Ты думаешь предостеречь султана, но поверь мне, что эти люди день и ночь сторожат его. Ты ясно поймешь их планы, вспомнив, что они до сих пор еще не допустили султана опоясаться мечом Османа. Почему это, Сади? Отвечай мне.
– Вероятно, султан чувствует себя нездоровым.
– Нездоровым, да! Это правда, но это нездоровье есть дело тех негодяев, в смерти которых я поклялся. Сади, скажи, такой же ли ты мне друг, как прежде?
– Конечно, но я советую тебе не предпринимать ничего опрометчивого.
– Не советуй, Сади, мое решение твердо принято. Ты знаешь меня, я человек упорный и решительный.
– Когда ты только вошел, я видел, что в тебе происходит что-то ужасное, Гассан.
– Ужасное, да. Но не обвиняй меня, Сади, будь справедлив.
– Выслушай меня, друг мой. Спокойный совет часто предупреждает большие несчастья, – сказал Сади, беря Гассана за руку. – Неужели ты хочешь взять на себя такую ответственность – наказывать других? В таком случае ты будешь не лучше тех, которых ты хочешь наказать. Нет, нет, Гассан, предоставь наказание другому.
– Теперь я знаю, чего я могу ожидать от тебя, Сади, – мрачно сказал Гассан. – Твои слова достаточны для меня. Я вижу, что не могу тебя спасти и должен положиться только на свои силы. Но не думай, чтобы это могло удержать меня от исполнения моего долга.
– Твоего долга, Гассан? – сказал Сади.
– Да, я поклялся наказать людей, по своему положению и могуществу не подлежащих человеческому суду. Я поклялся отомстить этим людям за султана Абдул-Азиса, за принца Юсуфа, за тебя, за твою жену, за себя и с радостью пожертвую для этого своей жизнью, хотя бы все бросили и проклинали меня!
– Гассан, ты ослеплен, ты вне себя! Успокойся сначала.
– Я один… Но у меня достаточно силы и мужества, чтобы одному выступить против этих людей. Но тише! Сюда идут. Не говори ничего про наш разговор…
Дверь быстро отворилась, на пороге появился Зора, протягивая руки обоим друзьям.
– Добро пожаловать! – вскричал Сади.
– Наконец-то я снова с вами, друзья мои! – сказал Зора, обняв Сади и Гассана, затем, после первых приветствий, стал рассказывать, что привело его в Константинополь. – Как мне кажется, я стою поперек дороги новым министрам, – сказал он, – так как на мое место в Лондоне, не предупредив меня, прямо прислали Амид-бея.
– Это позор! – вскричал Гассан.
– Да, это ни на что не похоже, – согласился Сади.
– Я очень хорошо понимаю, в чем тут дело, хотя мне и предлагают теперь другое место в Мадриде, но понятно, что они хотят отделаться от меня.
– Они не верят тебе, Зора. О, этот Мансур и его сообщники никогда не забывают тех, с кем им хоть раз пришлось столкнуться. Вспомни о смерти Магомета, – сказал Гассан. – Они хотели устранить тебя, как устранили меня и Сади, и это удалось им, потому что ты, конечно, не едешь в Мадрид.
– Конечно. Это назначение – позор для меня.
– Что же ты решил делать? – спросил Сади.
– На днях умер мой отец, и теперь ничто более не удерживает меня здесь.
– Ты оставляешь Стамбул?
– Как можно скорее. Я возвращаюсь в Лондон, отказавшись от чести служить новым министрам.
Тогда Зора рассказал про свою встречу с адмиралом и про дуэль.
– Он умер наконец, и Сара Страдфорд освободилась от него. Я был тяжело ранен в руку, но теперь вполне вылечился.
– А леди? – спросил Сади.
– Что мне сказать тебе на это, друг мой, кроме того, что я при первой возможности еду в Лондон, чтобы поселиться там.
– Но как можешь ты навсегда оставить свою родину?
– Я не в состоянии удержать Турцию от падения и не в силах переносить далее своего унижения.
– Зора, Турцию можно освободить от людей, ведущих ее к гибели, – мрачно сказал Гассан.
– Я не хочу помогать новому смертоубийству. Пусть будет, что будет, – отвечал Зора.
– В таком случае я пойду один по моему пути, – сказал Гассан. – Наши дороги расходятся навсегда. Зора едет в Лондон, чтобы обрести там новое отечество, Сади остается здесь, думая, что восторжествует благородство, Гассан же последует мрачному влечению, от которого не может уклониться…
– Ты тоже хочешь уехать? – спросил Зора, не понимавший таинственных планов и слов Гассана.
– Мы не увидимся более, мы должны расстаться надолго, может быть, навсегда, – торжественно сказал Гассан. – Было время, когда мы составляли гордые планы, друзья мои, мечтали о счастье и о золотом будущем… Теперь вокруг нас мрак и ничто не озаряет для нас своим светом будущее. Что может быть для меня лучше ранней смерти, лучше пожертвования жизнью, для того чтобы освободить страну от тех, погубить которых я поклялся на могиле Абдул-Азиса…
Ознакомительная версия.
