Кэтрин, одетая в белую ночную сорочку, сидела на самом верху фронтона. От Гарри ее отделяло около трех ярдов необычайно узкого лепного карниза, нависавшего над вторым этажом. Она сгорбилась, обхватив руками худые колени, ее сотрясала дрожь. Ветер играл ее распущенными волосами. Белокурые кудри вспыхивали золотыми искрами на фоне серого неба. Казалось, одно дуновение ветерка, одно неловкое движение, и девушка сорвется вниз.
Гарри сковал ужас, но еще больше пугало его безучастное, отрешенное лицо Кэтрин.
— Кэт, — осторожно позвал он. Девушка повернула голову в его сторону. Казалось, она не узнала брата. — Не двигайся, — хрипло скомандовал он. — Сиди спокойно, Кэт. — Отвернувшись от окна, он громко крикнул в глубину дома: — Рамзи! — и тотчас снова появился в окне. — Кэт, не шевелись. Даже не моргай.
Дрожащая девушка не ответила ни слова, глядя перед собой бессмысленным взглядом.
Встав позади Гарри, Лео выглянул в окно. Судорога перехватила ему горло.
— Матерь Божия. — Мгновенно оценив положение, Лео добавил с ледяным спокойствием: — Ее одурманили опиумом. Не так-то легко будет снять ее оттуда.
— Я пройду по карнизу, — вызвался Гарри. — Я не боюсь высоты.
Лео бросил на него хмурый взгляд.
— Я тоже не боюсь. Но карниз не выдержит ни вас, ни меня. Наверху балки совсем прогнили, дом чудом еще не развалился.
— Как еще можно добраться до Кэтрин? С крыши третьего этажа?
— Это займет слишком много времени. Займите Кэт разговором, пока я поищу веревку.
Лео исчез, а Гарри высунулся из окна.
— Кэт, это я, Гарри, — мягко произнес он. — Ты ведь меня помнишь, правда?
— Конечно. — Кэтрин уронила голову на согнутые колени и покачнулась. — Я так устала.
— Кэт, подожди. Сейчас не время спать. Подними голову и посмотри на меня. — Гарри продолжал разговаривать с сестрой, убеждая ее не шевелиться и не засыпать, но девушка отвечала вяло. Временами она меняла позу, и у Гарри испуганно падало сердце: он ожидал, что Кэтрин вот-вот скатится вниз.
К его облегчению, Лео очень скоро вернулся с большим мотком толстой веревки. Лицо его было мокрым от пота, он тяжело дышал сквозь стиснутые зубы.
— Вы быстро управились, — заметил Гарри, беря в руки веревку.
— В соседнем доме вертеп, излюбленное место любителей порки. Там нет недостатка в веревках, — проворчал Лео.
Гарри отмерил два ярда веревки и начал завязывать узел.
— Если вы собираетесь уговорить Кэт подойти к окну, не надейтесь, — хмуро бросил он. — Я пробовал заговаривать с ней, но она не отзывается.
— Вяжите узел, а говорить буду я.
Никогда прежде Лео не было так страшно. Даже у постели умирающей Лауры. Больная девушка угасала медленно, жизнь покидала ее капля за каплей, утекала, как песок в часах. Но теперешняя мука была куда страшнее. Лео будто низвергнулся в пучину ада.
Высунувшись из окна, он с отчаянием смотрел на поникшую, дрожащую фигурку. Лео хорошо знал, как действует опиум. Он помнил страшную отчужденность, путаницу мыслей, головокружение, ощущение невероятной тяжести, когда, кажется, невозможно пошевелить рукой или ногой, а в следующий миг — странное чувство легкости во всем теле, желание раскинуть руки и взлететь. Вдобавок Кэтрин почти ничего не видела.
«Если мне удастся снять Кэт с фронтона, я никогда не выпущу ее из своих объятий», — поклялся себе Лео.
— Знаете, Маркс, — заговорил он будничным тоном, как только смог побороть леденящий ужас, — из всех переделок, в которых нам с вами довелось побывать, эта, без сомнения, самая рискованная.
Кэтрин приподняла голову и близоруко прищурилась.
— Милорд?
— Да, я собираюсь вам помочь. Сидите спокойно. Конечно же, вы постараетесь усложнить мне задачу и помешать героическому спасению.
— Вовсе нет. — Голос Кэтрин звучал невнятно, но, слава Богу, в нем слышались знакомые возмущенные нотки. — Я не нарочно. Я просто хотела выбраться отсюда.
— Знаю. Через минуту я втащу вас в комнату, и мы сможем вдоволь попререкаться, а пока…
— Я не хочу.
— Не хотите вернуться в комнату? — удивился Лео.
— Нет, не хочу спорить. — Кэтрин снова уронила голову на колени, послышалось сдавленное рыдание.
— Боже, — прошептал Лео, чувствуя, что нервы вот-вот сдадут. — Милая, пожалуйста, мы не будем ссориться. Обещаю. Только не плачьте. — Он прерывисто вздохнул, когда Гарри передал ему веревку с петлей, завязанную отменным морским узлом. — Кэт, послушайте меня… поднимите голову и немного опустите колени. Я собираюсь бросить вам веревку, но не вздумайте потянуться за ней, это очень важно, понимаете? Просто сидите смирно, и петля упадет вам на колени.
Кэтрин послушно замерла, щурясь и моргая.
Лео слегка раскачал веревку, примериваясь, оценивая расстояние. Затем медленным плавным движением бросил петлю. Веревка не достигла цели, скользнув по карнизу возле ног Кэтрин. Посыпалась каменная крошка.
— Бросайте сильнее, — проговорила девушка.
Несмотря на отчаяние и мучительную тревогу, Лео с трудом удержался от улыбки.
— Вы всегда будете указывать мне, что делать, Маркс?
— Вряд ли, — отозвалась Кэтрин после минутного раздумья.
Лео размахнулся и снова бросил веревку. На этот раз петля упала на колени Кэтрин.
— Я держу веревку.
— Хорошая девочка, — кивнул Лео, стараясь придать голосу спокойствие. — Теперь проденьте руки в петлю и дайте ей соскользнуть вниз, к груди. Пусть веревка пройдет под мышками. Не спешите, сохраняйте равновесие… — Кэтрин неуверенно повертела в руках петлю, у Лео участилось дыхание. — Да, вот так. Да. О Господи, я люблю вас. — Лео облегченно перевел дыхание, увидев, что Кэтрин справилась с заданием: веревка плотно обхватила тело. Он передал свободный конец Гарри. — Держите крепко.
— Не сомневайтесь. — Гарри в два счета обвязал веревку вокруг талии.
Лео снова перевел взгляд на Кэтрин. Она что-то произнесла, хмуро сдвинув брови.
— Вы что-то сказали, Маркс?
— Вам не обязательно было говорить это.
— Что?
— Что вы любите меня.
— Но это правда.
— Нет, не правда. Я слышала, как вы говорили Уин, что… — Кэтрин замолчала, силясь припомнить слова Лео, — женитесь лишь в том случае, если будете твердо уверены, что никогда не полюбите невесту.
— Я часто говорю глупости, — возразил Лео. — Мне и в голову не приходило, что кто-то примет всерьез мои слова.
В борделе открылось окно, показалось недовольное лицо одной из девиц.
— Девочки пытаются заснуть, а у вас тут такой крик стоит, что и мертвого разбудит!
