— Девочки пытаются заснуть, а у вас тут такой крик стоит, что и мертвого разбудит!
— Мы скоро закончим, — крикнул Лео, сердито глядя на женщину. — Возвращайтесь в постель.
Девица перегнулась через подоконник:
— Что вы делаете на этой чертовой крыше?
— Не ваше дело, — отрезал Лео.
Открылись другие окна, появилось еще несколько голов, послышались нестройные возгласы.
— Кто она такая?
— Она собралась спрыгнуть?
— Боже, да она разобьется в лепешку. Какая мерзость!
Казалось, Кэтрин не замечала внимания публики.
Подслеповато щурясь, она смотрела на Лео.
— Так вы говорили серьезно? — спросила она.
— Мы обсудим это позднее, — предложил Лео. Взявшись за раму, он перекинул ногу через подоконник. — А сейчас я хочу, чтобы вы встали на карниз, держась руками за стену дома. Осторожно.
— Вы сказали правду? — повторила Кэтрин, не двинувшись с места.
Лео недоверчиво нахмурился.
— Боже милостивый, Маркс, неужели именно сейчас вы решили проявить упрямство? Вы хотите, чтобы я открыл вам свои чувства на глазах у своры публичных женщин?
Кэтрин решительно кивнула. Одна из шлюх громко крикнула:
— Ну же, дорогуша, скажи ей!
Остальные с восторгом подхватили:
— Давай, давай, милый!
— Говори, красавчик!
Гарри, стоявший позади Лео, медленно покачал головой:
— Если это заставит ее слезть с проклятой крыши, признайтесь, черт возьми.
Лео наклонился вперед, держась за раму.
— Я люблю вас, — отрывисто бросил он, глядя на маленькую съежившуюся фигурку девушки. Лицо его вспыхнуло. Лео охватило небывалое волнение, он и не подозревал, что способен на подобные чувства. — Я люблю вас, Маркс. Мое сердце всецело принадлежит вам. Но к несчастью, к нему прилагается и все остальное. — Лео замолчал, мучительно подбирая слова. Прежде он никогда не страдал косноязычием, гладкие фразы сами собой слетали у него с языка, но сейчас от его слов зависело слишком многое. — Знаю, я не особенно завидное приобретение, но умоляю, не отвергайте меня. Позвольте мне попробовать сделать вас счастливой, как вы наполняете счастьем мою жизнь. Я хочу навсегда связать с вами свою судьбу. — Голос его дрогнул. Лео пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжить. — Пожалуйста, не отталкивайте меня, Кэт, вам не придется об этом жалеть. Я не прошу вас любить меня в ответ. Не прошу стать моей. Позвольте лишь принадлежать вам душой и телом.
— Уф, — вздохнула одна из девиц.
Другая вытерла ладонью глаза, хлюпая носом.
— Если красавчик ей не нужен, я охотно возьму его себе.
Прежде чем Лео успел договорить, Кэтрин поднялась на ноги и осторожно ступила на карниз.
— Я иду, — сказала она.
— Не спешите, — предостерег ее Лео. Крепко вцепившись в веревку, он не сводил взгляда с маленьких босых ножек Кэтрин. — Однажды вы уже проделали этот путь, осталось только повторить его.
Кэтрин сделала крохотный шажок ему навстречу, стоя спиной к стене.
— Я не помню, как забралась сюда, — беспомощно пролепетала она.
— Не смотрите вниз.
— Я все равно ничего не вижу.
— Тем лучше. Не останавливайтесь. — Лео понемногу сматывал веревку, словно притягивая к себе Кэтрин. Она подходила все ближе и ближе, пока наконец не оказалась в каких-нибудь двух шагах от окна. Лео протянул руку как можно дальше, пальцы его дрожали от напряжения. Еще один шажок, и он смог дотянуться до девушки, втащить ее в комнату. Из борделя послышались радостные возгласы, окна начали захлопываться.
Лео опустился на колени, зарывшись лицом в волосы Кэтрин. По телу его пробежала дрожь облегчения, он прерывисто вздохнул.
— Вы со мной, со мной. О, Маркс, вы заставили меня пережить самые страшные минуты, я никогда еще не испытывал подобного ужаса. Теперь вам потребуются годы, чтобы искупить вину.
— Это длилось всего две минуты, — запротестовала девушка.
Лео не смог удержаться от смеха.
Пошарив в кармане, он достал очки и осторожно водрузил их ей на нос. Окружающий мир вновь обрел четкие очертания.
Гарри опустился на колени рядом с сестрой и тронул ее за плечо. Обернувшись, Кэтрин обвила руками шею брата и приникла к нему.
— Мой старший брат, — прошептала она. — Ты снова пришел мне на помощь.
Гарри улыбнулся, касаясь губами ее волос:
— Я всегда буду рядом с тобой. Можешь на меня положиться. — Подняв голову, он бросил унылый взгляд на Лео и добавил: — Лучше выходи за него, Кэт. Мужчина, добровольно прошедший подобное испытание, дорогого стоит.
Вернувшись в отель, Лео неохотно препоручил Кэтрин заботам Поппи и миссис Пенниуисл. Женщины отвели ее в спальню, помогли искупаться и вымыть голову. Измученная, ослабевшая и растерянная, Кэтрин была глубоко признательна им за внимание и заботу. Переодевшись в свежую сорочку и домашнее платье, она уселась у камина, а Поппи принялась расчесывать ей волосы.
Уютная комната сияла чистотой, постельное белье сменили. Экономка с грудой влажных полотенец скрылась за дверью, оставив хозяйку и ее золовку одних.
Доджер не показывался. Вспомнив, что с ним случилось, Кэтрин почувствовала, как горло сжало судорогой. У нее не хватило мужества спросить об отважном, верном зверьке, она решила отложить этот тягостный разговор на завтра.
Услышав, как Кэтрин тихо всхлипнула, Поппи протянула ей платок. Гребень медленно скользнул по волосам девушки.
— Гарри просил меня не докучать вам сегодня болтовней, дорогая, но я на вашем месте предпочла бы узнать все сразу. После того как вы уехали с Лео, Гарри остался в доме вашей тети и дождался полиции. Поднявшись на второй этаж, они обнаружили вашу тетушку мертвой. Она жевала опиум — его нашли у нее во рту.
— Несчастная Алтея, — прошептала Кэтрин, прижимая платок к глазам и вытирая слезы.
— Вы очень добры, если жалеете ее после всего случившегося. Уверена, я не смогла бы.
— А что с Уильямом?
— Он сбежал, прежде чем полиция успела его арестовать. Я слышала, как Гарри с Лео говорили об этом. Они собираются потребовать, чтобы его объявили в розыск.
— Я этого не хочу, — вздохнула Кэтрин. — Пусть оставят беднягу в покое, дадут ему скрыться.
— Не сомневаюсь, Лео согласится выполнить любую вашу просьбу, — пожала плечами Поппи. — Но почему? После всего того, что сделал с вами этот ужасный человек…
— Уильям всего лишь жертва, такая же как я, — с горячностью возразила Кэтрин. — Он просто пытался выжить. Судьба обошлась с ним ужасно жестоко.
— И с вами тоже, дорогая. Однако вы распорядились своей жизнью куда лучше, чем он.
— Но у меня был Гарри. А еще вы, вся ваша большая семья.
