Рэй Шеллден приподнял бровь, но затем кивнул. Мужчины вышли из зала, оставив Сирика в одиночестве. Во время встречи дядя уделял ему мало внимания, что, учитывая предмет обсуждения, было вполне объяснимо. Но сразу после того, как Сирик высказал свое мнение по поводу планов короля, дядя посмотрел на него с выражением, которое появлялось на его лице, когда он приходил к какому-то умозаключению. Сирик не мог знать, о чем думает дядя, но был вполне удовлетворен собственным вкладом в совещание. Его мнением поинтересовались, так что он никому его не навязывал, и он сказал собравшимся правду, одновременно воздержавшись от непрошеных советов. Если дядя считает иначе, то в следующий раз он не пригласит Сирика участвовать в подобной встрече, не говоря уже о том, чтобы задавать ему вопросы.
Сирику хотелось, чтобы Ровена разыскала его и составила ему компанию. Он мог бы спросить у нее, что она думает о сложившейся ситуации. С тех пор как они поцеловались, она подходила к нему только но вечерам, после того, как заканчивался ужин и слуги начинали убирать со столов. Сирик понимал, что девушка избрала эту тактику, чтобы защититься от собственных чувств, и хотел сказать ей, что она может не бояться того, что он еще раз ее поцелует. Ему этого очень хотелось, но он не станет рисковать. Слишком высоко он ценил советы Ровены, ее дружбу, да просто общение с ней.
— Значит, слухи оказались правдивыми. Тебя действительно позвали на совещание, — раздался у него за спиной тихий голос.
Сирик повернул голову и увидел Ровену. Она пробиралась к нему между столами, которые расставляли слуги, готовя зал к следующему приему пищи. Он улыбнулся.
— И я вижу, что все прошло удачно.
— Очень удачно, — подтвердил Сирик. — Или я вообще ничего не понимаю. Но я сомневаюсь, что дядя пригласил бы меня участвовать в обсуждении, имеющем большое значение для короля, если бы считал меня идиотом. Он даже поинтересовался моим мнением.
— Меня это не удивляет.
Сирик приподнял бровь, глядя на идущую к нему девушку.
— А меня удивляет, — признался он. — Мне просто повезло, что я располагал кое-какими сведениями, имеющими отношение к теме разговора.
— Ты намеренно преуменьшаешь свои невероятные дипломатические способности, — упрекнула его Ровена, садясь в кресло рядом с ним.
— Ты так думаешь?
Это прозвучало простодушно, но Ровену кажущаяся бесхитростность вопроса не убедила. Она оперлась на подлокотник кресла и проворковала, поддразнивая Сирика:
— Ты должен подумать о карьере королевского советника.
— Только если ты поедешь со мной.
Ровена попыталась скрыть усмешку.
— И чем, по-твоему, я буду заниматься, когда ты будешь исчезать, решая проблемы Шотландии и ее народа?
— Ты? — переспросил Сирик, лукаво приподнимая бровь. — Ты будешь очаровывать всех вокруг. Твое умение чувствовать людей и остроумие…
— Не забудь о моей небесной красоте, — вставила девушка.
— А также твоя утонченная красота покорят всех без исключения.
Ровена слегка подалась назад и прикусила губу, чтобы скрыть улыбку, безуспешно пытаясь напустить на себя серьезный вид.
— В таком случае мне лучше остаться здесь. Тебе придется тратить столько сил и времени, отгоняя от меня поклонников, что у тебя наверняка возникнут проблемы с королем.
Ее карие глаза искрились смехом, и Сирик смотрел в них как зачарованный. Он обожал наблюдать, как Ровена прикусывает нижнюю губу, погружаясь в раздумья. Эта девушка не была красавицей в традиционном смысле этого слова, но всякий раз, когда Сирик на нее смотрел, его пульс учащался, а дыхание сбивалось. Эта женщина была умна и чувствительна и, кроме этого, обладала всеми качествами, которые он мечтал видеть в подруге. Сирик готов был доверить ей свое сердце и свою душу, и он знал, что это чувство покинет его очень нескоро. Возможно даже, этого не произойдет никогда.
Он протянул к Ровене руки, обеими ладонями приподнял ее подбородок и медленно поцеловал в губы, никуда не спеша, позволяя ей ощутить его бесконечную любовь и потребность в ней.
— Мне кажется, что я влюбляюсь в тебя, Ровена, — прошептал Сирик, оторвавшись от ее рта.
Девушка сглотнула. Она пристально смотрела ему в глаза, задавая вопрос — вопрос, который не осмеливалась произнести вслух.
— Нет… не говори этого. Только не это.
Сирик замер, сопоставляя ее ответ со своими словами, которые, по сути, являлись признанием в любви. Он почувствовал, как каменеет его сердце, а капли пота, выступившие у него на лбу от охватившего его жара, холодеют. Ровена его не любит. Их отношения должны были остаться всего лишь дружбой. Из всех ошибок, которые он совершил за свою жизнь, эта была самой серьезной.
— Приношу вам свои извинения, миледи. Этого больше не повторится, — произнес Сирик, отодвигаясь вправо, подальше от нее.
Ровена вздрогнула и напряглась, как если бы он ее ударил.
— Я… Я… Увидимся позже, — небрежно бросила она, вскочив, и немедленно удалилась.
Когда она скрылась из виду, Сирик ощутил, как на него наваливается огромная тяжесть. Руки и ноги казались неподъемными, и он не мог даже пошевелиться.
Рассудок говорил ему, что следует догнать Ровену, заставить ее признаться в испытываемых к нему чувствах и доказать ей истинность своих намерений, но тело его не слушалось. Месяц подходил к концу, и ему предстояло вернуться туда, откуда он приехал. Сирик решил, что сделает все от него зависящее, чтобы до отъезда больше не встречаться с Ровеной.
Рейлинд встрепенулась, открывая глаза. Что-то потревожило ее крепкий сон.
Еще один тихий стук.
— Линди?
Рейлинд закрыла глаза и потянулась. Вчера, закончив работу, она долго лежала в ванне и наконец вымыла голову. Теплая вода не только смыла всю грязь с ее тела, но и помогла расслабиться ее натруженным мышцам. После ванны девушка поужинала у себя в комнате и сразу легла спать. Теперь, когда она научилась более разумно распределять свое время, чтобы успевать сделать все необходимое, работа уже не казалась ей такой мучительной, как вначале, но уставала Рейлинд от этого не меньше.
— Линди?
— Иду, — проворчала Рейлинд, свешивая ноги с кровати и снова потягиваясь, прежде чем подойти к двери.
Как только она открыла дверь, в комнату вошла Мериел.
— Который час?
— Поздно, но не очень. Слуги заканчивают работу и расходятся по домам или по своим комнатам.
— А-а, — широко зевнув, протянула Рейлинд.
Она надеялась, что сестра поймет намек и догадается: сегодня не самый подходящий вечер для болтовни. Но Мериел как будто ничего не замечала. Она села в кресло, сбросила туфли и подтянула колени к груди, обхватив их обеими рукам. Каждый раз, когда она принимала такую позу, Рейлинд знала, что на уме у ее сестры что-то серьезное.
