– Могу я поговорить с вами несколько минут, Сэмюел?
Выражение его лица не изменилось, оно оставалось холодным и бесстрастным.
– Вряд ли нам стоит о чем-то разговаривать, мадам.
Люси очень многое хотела бы сказать ему, но она прикусила свой острый язык и сказала только то, что обязательно должно было привлечь его внимание.
– Это касается Кэсси.
– Я вас слушаю. – Сэмюел сжал челюсти.
Он повел ее по дорожке к озеру. Несколько мгновений они шли в молчании, и Люси пыталась сообразить, как лучше выразить свои мысли. Несмотря на всю мудрость своих семидесяти восьми лет, она не знала, как ей пробиться к его сердцу.
Погруженная в свои мысли, Люси споткнулась о камешек, и Сэмюел поддержал ее. Его инстинктивное желание помочь подняло ее настроение, и Люси решилась заговорить:
– Я весьма удивлена тем, что вы привезли Кэсси сюда. Подозреваю, что у вас какие-то неприятности.
Сэмюел мысленно выругался.
– Это Майкл сказал вам?
– Майкл не сказал ни слова, даже когда я безжалостно допрашивала его. Он, наоборот, предупредил меня, чтобы я не вмешивалась.
– Так послушайтесь его совета. Это не имеет к вам никакого отношения.
– Я, конечно, стара, но еще не потеряла рассудок. Я заметила охранников, патрулирующих окрестности. Двое из них находятся в доме среди слуг, а я знаю, что Питсон и Хаммерли обычно работают в конюшне. Может быть, вы будете настолько любезны, что объясните мне, в чем дело? – Она остановилась, потом добавила: – Я только хочу, чтобы Кэсси была в безопасности.
Сэмюел посмотрел ей прямо в глаза, Люси выдержала его взгляд. Видит Бог, он был упрямым человеком, но и она могла быть такой же несгибаемой. Она чувствовала, что в нем происходит борьба. Наконец, решившись на что-то, Сэмюел подвел старую леди к каменной смейке и предложил сесть. Сам он продолжал стоять, прислонившись к толстому стволу дуба.
– Хорошо, – кивнул он, – я вам расскажу, только не перебивайте меня.
Люси слушала его, ощущая волнение, испуг и тревогу. Он рассказал о таинственных письмах, присылаемых Кэсси, о двух покушениях на его жизнь, гибели его служащего и о своих подозрениях относительно смерти герцогини Чилтерн.
Когда он закончил, Люси глубоко вздохнула. Ее знобило, и она крепче завернулась в шаль. «Боже, что будет, если он вернется в Лондон?» – подумала она.
– Вы должны обратиться к детективам, Сэмюел. Этот бандит весьма умен, и я не позволю вам ринуться прямо к нему в руки.
Фраза была неудачной. Люси поняла это сразу по раздраженному выражению его лица. Три ее других внука привыкли к ее властному поведению, а Сэмюел нет.
– Я не помню, чтобы я спрашивал вашего разрешения, – усмехнулся он. – Я уезжаю в четверг на рассвете.
– Я не собиралась навязывать вам свою волю, – осторожно сказала Люси, – я просто очень беспокоюсь.
– Оставьте свою заботу тем, кто в ней нуждается. Я разберусь с этим так, как считаю нужным.
Сэмюел протянул ей руку, явно давая понять, что считает беседу законченной. Поднимаясь на ноги, Люси крепко ухватилась за его руку. Но когда он хотел идти, она удержала его на месте. Есть слова, которые должны быть сказаны, независимо от того, хочет он их услышать или нет.
Он был таким же высоким, как и другие ее внуки, и ей надо было откинуть голову, чтобы смотреть на него. Замкнутое выражение его лица пугало Люси.
– Дорогой мой мальчик, – все-таки пробормотала она, – пожалуйста, поверь, я бы гордилась тобой, если ы растила тебя вместе с твоими братьями. Но я не знала о твоем существовании.
Она почувствовала, как под ее пальцами напряглись его мускулы.
– Мне было хорошо там, где я вырос. Я тогда не нуждался в вас. Не нуждаюсь и сейчас.
Ответ его был как удар. Не в силах скрыть свою боль, Люси тихо проговорила:
– Но я нуждаюсь в тебе.
После ленча все мужчины направились на другую сторону озера, чтобы удить рыбу. Они взяли с собой мальчиков, включая старшего сына Майкла, Уильяма, графа Хемпвуда, получившего этот титул при рождении. Это был красивый мальчик восьми лет, с копной темных волос и синими глазами, что делало его миниатюрной копией своего отца. С того момента как он узнал, что его дядя Сэмюел путешествовал по всему свету, он буквально приклеился к нему.
Сэмюел с удовольствием общался с племянником. За последние несколько дней они уже обсудили, как живут в Японии, Китае и на Цейлоне и теперь добрались до Индии.
Они шли, отстав немного от остальной компании. Уильям спросил серьезным тоном:
– А в Индии действительно есть змеи, которых можно зачаровать, играя на флейте?
Сэмюел кивнул:
– Их называют королевскими кобрами и держат в соломенных корзинах с крышками. За пару монет хозяин, покачиваясь, начинает играть на своей дудочке, и змея поднимается из корзины, повторяя движения хозяина и раздувая капюшон.
– Какой капюшон?
– Это кожа, окружающая шею змеи. Она раздувает ее, чтобы напугать преследователей или произвести впечатление на девочку-змею своей красотой.
– Зачем? – проговорил мальчик, подняв камень и бросив его в камыши. – Будь я коброй, ни за что не стал бы связываться с девчонками. Они такие скучные.
Сэмюел усмехнулся:
– Думаю, ты изменишь свое мнение, когда станешь старше.
– Мне, наверное, придется жениться, – с отвращением сказал мальчик, – вы же знаете, я наследник, и от меня этого ждут. У меня должно быть трое детей, как у папы.
Мальчик выглядел таким расстроенным грядущей перспективой, что Сэмюел неожиданно пожалел его. Может быть, ему самому повезло, что над ним не довлели обязанности аристократа. Он волен выбирать свой собственный образ жизни, следовать своим наклонностям. Довольно странно рассматривать свою жизнь с такой точки зрения.
Когда они присоединились к группе гостей на берегу, к ним подошел Майкл. Он скинул сюртук, закатал рукава, расслабился, но все равно оставался лордом.
– Мне кажется, Уильям, ты уже совсем замучил своего дядю.
– Но я еще собирался расспросить его про тигров, – запротестовал мальчик.
– Я потом покажу тебе настоящий тигровый зуб, – пообещал Сэмюел. – Это мой счастливый талисман, и он лежит у меня в спальне.
Глаза у мальчика заблестели.
– Правда? Можем мы пойти сейчас?
– Нет, – сказал Майкл твердо, – сейчас ты поможешь мне научить младших насаживать наживку на крючок.
Обменявшись с Сэмюелом взглядами, он улыбнулся и увел сына, а Сэмюел неожиданно обнаружил, что тоже улыбается. И это ему очень не понравилось. Он осознавал, что за последние несколько дней у него установились прочные связи с братьями. Он пытался не поддаваться их обаянию, пытался убедить себя, что они высокомерны и надменны, но... они были другими. Они были дружелюбны, жизнерадостны и трудолюбивы – каждый в своей области.
