В конце концов, день оказался неплохим.
* * *
Стеннинги покинули Хай-Тор. В четверг утром Жан-Паскаль прислал мне письмо.
Он сообщал, что пригласил мистера Пенкаррона приехать в три часа дня для выяснения некоторых вопросов. Не хочу ли я заехать и присоединиться к ним.
Я передала с посыльным, что приеду с удовольствием. Девочки присутствовали при этом и пожелали выяснить, в чем дело.
— Это от месье Бурдона, — сказала я.
— Из Хай-Тора? — спросила Белинда.
— Да.
— Ты поедешь туда сегодня?
— Да.
— Я тоже хочу, — сказала Люси.
— Возможно, как-нибудь в другой раз. Если мы купим этот дом, вы станете часто бывать там. Будет очень интересно заниматься делами по дому.
— Здорово, — согласилась Люси.
Мне хотелось поскорее отправиться туда, и после полудня я выехала в Хай-Тор.
Когда я приехала туда, нигде не было видно конюхов, поэтому я сама отвела лошадей на конюшню, подошла к дому и позвонила. Звон колокольчика в пустом помещении казался особенно громким. Дверь открыл Жан-Паскаль.
— Очень рад видеть вас, — сказал он.
— Мистер Пенкаррон здесь?
— Нет еще. Входите же.
Мы прошли в холл.
— Без мебели здесь гораздо просторнее, — сказала я.
— Так вам будет легче прикинуть, куда ставить свою мебель.
— А этот стол? — спросила я. — Вы увезете его или продадите? Или он входит в стоимость дома?
— Посмотрим. Здесь есть еще кое-какая мебель.
Посмотрите и решите, что хотите оставить. Может быть, посмотрим сейчас?
— На какое время вы договорились с мистером Пенкарроном?
— Он не знал точно. Он сказал, что все будет Зависеть от того, как сложатся дела в шахте. — Заметив мой озабоченный взгляд, Жан-Паскаль подошел к двери и распахнул ее. — Я оставлю ее открытой, так что он сможет войти. Давайте поднимемся на второй этаж, и я покажу вам вазу.
На лестничной площадке мы остановились, чтобы осмотреть вазу:
— Весьма хороша, не правда ли?
— Да, ваза чудесная.
Мы прошли в галерею.
— Вам придется собирать картины, — сказал он.
— Я надеюсь, бабушка с дедушкой передадут нам что-нибудь из семейных портретов. Их в доме полным-полно.
— Вы будете основателями новой династии.
Я засмеялась. Он повел меня вверх по лестнице и открыл дверь какой-то комнаты. На окнах висели портьеры, а в центре комнаты стояла огромная кровать с пологом на четырех столбиках.
— Фамильная вещь Бурдонов, — сказал он.
— Она великолепна.
— Бархат на пологе несколько вытерся за все эти годы.
— Вероятно, вы вывезете эту кровать?
— Я уверен, что мать не захочет расстаться с ней.
Он сел на кровать и схватил меня за руку так неожиданно и уверенно, что, не успев понять, в чем дело, я очутилась рядом с ним. Должно быть, я выглядела встревоженной, потому что он спросил:
— Вас что-то смущает?
— Нет, — солгала я. — А что должно смущать?
— Вы находитесь в этом доме наедине с мужчиной, у которого репутация грешника. Да он и сам не делает из этого тайны, правда?
Я попыталась встать, но Жан-Паскаль удержал меня.
— Иногда вы ведете себя как дурочка, Ребекка, — сказал он. — И все же я обожаю вас.
— В любой момент может явиться мистер Пенкаррон. Вам не кажется, что вы ведете себя странно?
Однажды вы уже извинялись за свое бесцеремонное поведение и я приняла ваши извинения.
— Я не очень люблю извиняться.
— Никто не любит, но иногда это бывает необходимо. Прошу вас, прекратите ваши глупые выходки.
В ответ он крепче сжал мои руки и притянул к себе.
Склонившись надо мной, он поцеловал меня в губы.
Теперь мне и в самом деле стало страшно. Я пыталась освободиться, но он был сильнее меня.
— Пора прекратить быть столь невинным существом, Ребекка, — сказал он.
— Вы… вы — чудовище!
— Да, несомненно, а как же иначе? В тот раз, когда вы так рассердились, я говорил совершенно серьезно. Настало время получить урок.
— Я не нуждаюсь в ваших уроках.
— Вот в этом вы ошибаетесь. Вы нуждаетесь в уроках человека обаятельного, практичного и понимающего, вроде Жан-Паскаля Бурдона.
— Мне кажется, вы ведете себя нелепо.
— Вам и должно так казаться. Вы слишком скованы условностями. Не цепляйтесь за них, Ребекка.
Первый раз в жизни сделайте то, чего вы хотите… то, что подсказывает вам инстинкт.
— Инстинкт подсказывает мне влепить вам пощечину.
— Попробуйте, — предложил он, крепче сжимая мои руки.
— Вы соображаете, что вы делаете?
— Вы прекрасно понимаете, что я делаю.
— Боюсь, что не понимаю.
— В таком случае, вы мыслите не слишком четко.
Я уже объяснил, в чем вы нуждаетесь. Вам нужно поднабраться опыта, хоть немного пожить настоящей жизнью, прежде чем обречь себя на прозябание.
— По-моему, вы безумны.
— Так оно и есть… в данный момент. Вы так очаровательно невинны. Я обожаю вас. Я все время искал случая показать вам, как прекрасна может быть жизнь, если отбросить некоторые условности. Будьте сами собой. Бросьте это жеманство. Вы получите необходимый вам опыт. Это будет, как там говорится, небольшим приключением, увлечением. Зато какие у вас останутся воспоминания… для унылой провинциальной жизни.
— Неужели вы действительно думаете, что я стану развлекаться с вами? Должно быть, вы сошли с ума.
Развратник, пытающийся соблазнить каждую встречную женщину, да к тому же столь самонадеянный, что считает: достаточно предложить себя и женщина упадет к его ногам.
— Я думаю, что если мы станем друзьями… близкими друзьями, вы найдете мое общество восхитительным.
— Уберите от меня руки.
— Не могу. Слишком велико искушение.
— Я не желаю больше вас видеть.
— Не будьте столь чопорны. Уверяю вас, это будет чрезвычайно приятно… и непреодолимо…
— Когда явится мистер Пенкаррон… — начала я.
Он рассмеялся:
— Значит, вы столь наивны, что считаете, будто явится мистер Пенкаррон?
Осознав смысл его слов, я онемела.
— Вижу, это ошеломило вас, — усмехнулся Жан-Паскаль. — Конечно же, он не придет. Он и не знает о нашем маленьком рандеву. И никто не знает. Давай же, моя сладенькая Ребекка, будь умной девочкой.
Должно быть, страх придал мне силы. Я сумела встать, однако он продолжал держать меня. Я резки подняла колено; издав крик ярости, он ослабил захват.
В тот же миг я оказалась у двери и побежала вдоль галереи, но он догонял меня. Я очутилась на лестничной площадке и, тяжело дыша, остановилась. В холле кто-то стоял. Это была Белинда.
