Двумя часами позже Ватсон вошёл в двери салона.
— Похоже, что на этот раз ты не попался на крючок, Стоун, — сказал он. — У Клема Бимуса начисто отсутствует память, когда речь заходит о том, чтобы вспомнить имена его партнёров по ограблению поездов.
— Предполагаю, что у него также наблюдаются провалы памяти, когда речь заходит о нападении на Хетер, — высказал догадку Морган, и Хетер, бросив свою работу, подошла к ним.
— Странное дело, но в этом вопросе у него с памятью получше, хотя его версия происшедшего несколько отличается от вашей. Как он рассказывает, они с приятелем, неким Вилли Шортом, прогуливались, занятые своими делами, когда мисс Бёрнс подошла и предложила свои… э-э… услуги. У Хетер вырвался крик гнева:
— Это наглая ложь.
Ватсон пожал плечами:
— Это вы так говорите, но это ваше слово против его. Вернее, против его и Вилли Шорта. Я послал Арнетта доставить Вилли с его фермы для подтверждения показаний Клема. — Он издевательски рассмеялся. — Может статься, что в следующий раз мне придётся выдвинуть обвинение против вас, мисс Бёрнс, что вы пристаёте к мужчинам. Если будете вести себя хорошо, может быть, я разрешу вам находиться в одной камере с вашим мужем.
— Для тебя, Ватсон, это миссис Стоун, — оборвал его Морган. — И я отправлю тебя в ад раньше, чем позволю арестовать мою жену.
Блюститель закона захихикал:
— Ты что-то разговорился, Стоун. Можешь не беспокоиться, я встречусь с вами обоими позже, после того как побеседую с мистером Шортом, и тогда мы увидим, кому придётся отказаться от своих слов.
Когда Вилли доставили для допроса в тюрьму, он сразу «раскололся» и признался в покушении на изнасилование Хетер.
— Это была идея Клема, — хныкал он. — Поэтому он пошёл с ней первым, а у меня вообще не было на это возможности, так как прибежал тот парень и всё пошло вверх тормашками. Во всяком случае, я не понимаю, к чему весь этот шум. Ей-то никакого вреда не причинили, не то что Клему и мне. У меня запястье всё ещё болит, как от нарыва. Едва держу вилы, чтобы выполнить свою работу на ферме.
Когда шериф Ватсон нехотя рассказал об этом Хетер и Моргану, пришла очередь Моргана злорадствовать:
— Похоже на то, что придётся тебе отказаться от некоторых своих слов, или, если предпочитаешь, можешь съесть вороний помёт. Как ты хочешь, чтобы тебе его подали, шериф? С перьями или без?
Радоваться, к сожалению, пришлось недолго. Той же ночью, пока шериф Ватсон спал, а Арнетт охранял арестованных, двое преступников повесились в своей камере, связав полосы из разорванных одеял. Они проделали это бесшумно, не потревожив задремавшего заместителя. Дейв Арнетт ничего не заметил почти до самого восхода солнца, когда было уже поздно что-либо предпринимать. Ни один из преступников теперь не мог предоставить дальнейшие сведения ни об ограблениях поездов, ни по другим вопросам.
Ватсон был очень зол, как и почти все в городе.
— Как, чёрт возьми, ты мог допустить, чтобы это случилось? — кричал на него Морган. — Чёрт бы тебя побрал! Первая надёжная улика против бандитов в твоих руках — и она уходит сквозь пальцы! И после этого ты ещё можешь говорить о компетентности!
Судья Свенсон был склонен согласиться с ним:
— Джордж Ватсон, за свою жизнь я повидал немало глупостей, но твоя не может сравниться ни с одной из них! Запомни только одно: когда ты провалишься на следующих выборах, тебе некого будет винить, кроме себя самого.
— Не я охранял арестованных. Это был Дейв, — быстро нашёлся Ватсон. — Кроме того, откуда нам было знать, что они повесятся? Да ещё на своих же одеялах? Это совсем не то, что мы дали бы им верёвки с аккуратно повязанными петлями и с инструкциями, как все сделать.
Свенсон покачал головой:
— Меня не удивило бы, если бы вы так и поступили, судя по тому, как у тебя идут дела в последнее время.
— Хочешь, чтобы я уволил Дейва? — предложил Ватсон.
— А кем ты его заменишь? — спросил судья в свою очередь. — Каким-нибудь таким же неквалифицированным дурачком? Нет уж, просто постарайся хотя бы теперь быть более внимательным ко всему, Джордж. Своими действиями ты выставляешь всех нас, связанных с законом, в неприглядном свете. Беседуя с глазу на глаз, Дрейк и Морган обменивались мнениями.
— Во всей этой истории есть что-то подозрительное, — сказал Морган своему другу. — Это ужасно удобно, когда человек, арестованный в связи с этими ограблениями, единственный, кто может назвать других бандитов, вдруг взял да и повесился раньше, чем сообщил что-нибудь существенное.
Дрейк согласился:
— Особенно учитывая, что, насколько нам известно, он ещё не сознался в причастности к ограблению. Фактически он не признался ни в чём, кроме нападения на твою жену, и то только после того, как его сообщник дал против него показания. Неужели два человека пошли на такую крайность, чтобы избежать обвинения в попытке изнасилования, от которого они могли бы отвертеться в суде при надлежащей защите?
— Может быть, потому что в этом городе не существует такого явления, как надлежащая защита, — предположил Морган. — Или… возможно, они боялись, что их приятели по банде, узнав об их признании в отношении Хетер, предположили бы, что они„также признались в ограблениях, и не простили бы им этого.
— Или же те самые бандиты сумели каким-то образом избавиться от двух разговорчивых арестантов, прежде чем они сорвут операцию, — предположил Дрейк.
— Я тоже так думаю, — согласился Морган. — Но как, если заместитель шерифа находился от них на расстоянии меньше двадцати футов?
— Может быть, они подмешали снотворное в кофе Арнетта? — сказал Дрейк. — Может, поэтому он задремал и ничего не слышал?
— Это один вариант, — согласился Морган. — Или же Арнетт сам замешан во всём этом.
— И Ватсон тоже?
— Может быть. А может быть, и нет. Беда в том, Дрейк, что в своих предположениях мы полагаемся только на догадки и интуицию, и у нас нет никаких, даже самых маленьких, доказательств.
— И мы оказались снова там, где были вначале.
Словно для того, чтобы компенсировать все разочарования с одной стороны, с другой идея «Салона общения» завоёвывала все больше сторонников.
— Я предполагаю, что всё дело в новизне, — сказала Хетер Моргану как-то вечером, когда они наблюдали за несколькими кавалерами, которые пытались превзойти друг друга, приглашая девушек на следующий танец.
— Милая, в этом нет ничего нового. Просто твоя мать нашла законный способ содержать бордель.
— С одной основной разницей, — поспешила указать Хетер. — Девушки больше не занимаются этим за денежное вознаграждение.
