— Ты со мной говоришь, Бетси, а не с кем-то ещё, кто там не был и ничего не знает, поэтому брось притворяться и расскажи, как это действительно случилось.
— Так именно и случилось, болван! Уж я-то была там, а когда муж покидает тебя и твою новорождённую дочь, женщина такого не забывает!
— Во имя всех святых, ты помешалась! — воскликнул Гас в отчаянии. — Я не покидал тебя, Бетс. Всё было совсем наоборот. Ты ясно дала мне понять, что я тебе больше не нужен, и фактически указала мне на дверь. Но для этого тебе нужно было встретиться со мной лицом к лицу, и ты поручила эту грязную работу своим маме и папе, не так ли?
— Ты настоящий идиот! — крикнула она в ответ. — Я даже не знала, что ты ушёл, до тех пор, пока мама не пришла и не сказала об этом. Бог мне свидетель, Ангус! Уж лучше бы ты вырвал сердце у меня из груди и разом покончил со всем! — От воспоминаний о пережитых страданиях у неё хлынули слёзы из глаз.
— Бетси, моя утраченная любовь, клянусь, я бы никогда не ушёл, если бы знал, что ещё нужен тебе. Как ты могла поверить такому, девочка?
— А как ты мог поверить, что я хочу, чтобы ты ушёл? — вопросом на вопрос ответила она, хлюпая носом.
Он наморщил лоб, глаза затуманились болью воспоминаний.
— Потому что после рождения Хетер, когда я хотел с тобой увидеться, твоя мама сказала, что ты не хочешь меня видеть. Ты даже не согласилась поговорить со мной и объяснить своё странное поведение.
— Господь милосердный! Я готова была тогда заложить душу дьяволу, лишь бы ты был со мною рядом, — заявила Бетси.
— А я готов был сражаться с самим дьяволом, лишь бы остаться. Но с тобой, девочка, я сражаться не мог. Я слишком сильно любил тебя, и если ты хотела, чтобы я ушёл, мне пришлось поступить так, хоть это и разбило моё сердце.
— Святые небеса! Что мы наделали, Ангус? Почему допустили, чтобы мои родители сделали с нами это? — Бетси опустилась на колени у края кровати и положила голову рядом с ним. — Если то, что ты рассказываешь, правда, это значит, мои родители намеренно разъединили нас. Но почему?
Гас положил руку ей на голову и стал гладить по волосам. Взор его оставался серьёзным.
— Думаю, потому что они любили и хотели для тебя кого-нибудь получше, Бетс.
— Любили меня? — повторила она, всхлипывая. — Это не любовь, Ангус, это эгоизм. Любовь не наносит таких жестоких ран. Она не уродует души и не разбивает сердца. Её не используют в качестве оружия против самых сокровенных мечтаний. Она должна быть милосердной.
— У нас так и было, когда мы были вместе, — добавил он печально. — Мы могли бы быть вместе все эти годы. Знаешь, Бетс, даже после развода я всегда думал о тебе как о своей жене.
— Когда отец сказал мне о твоей смерти, я тоже хотела умереть, ужасно тосковала по тебе, Ангус. Я хочу, чтобы ты знал это. И хотя наш брак был расторгнут официально, я считала себя вдовой.
— Я никогда даже подумать не мог, что ты считала меня умершим, Бетс, до тех пор, пока ты не написала, спрашивая, правда ли я твой Ангус Бёрнс. Это я, девочка. Я всегда был твоим и, думаю, в глубине души всегда им останусь.
Бетси вздохнула и смахнула слезу с ресницы:
— Там много ненужного гнева и обид, одиночества и потерянной любви. Все эти годы, когда мы могли бы вместе растить нашу дочь.
— Ты отлично справилась с этой работой, милая. Хетер — чудесная молодая женщина, и я горжусь тем, что я её отец.
— В ней много от тебя, Ангус, не только цвет волос. Она упряма сверх меры, скора на гнев, но так же быстро признает свои ошибки. И если чувствует себя правой, может помнить обиду больше, чем кто-либо другой из всех, кого я знаю. Хотя, конечно, она могла унаследовать эти черты характера и от моей семьи, бедная девочка. Бог знает. Я так долго сердилась на тебя.
— И все ещё продолжаешь сердиться? — спросил он мягко.
— Нет, и даже когда сердилась, я продолжала любить тебя. В этом не слишком-то много смысла, не правда ли?
— Нет. Мне всё понятно, любимая. Я чувствовал то же самое все эти годы — ненавидел, любил, скучал до потери рассудка.
Бетси обратила на него нежный взгляд карих глаз и нерешительно спросила:
— Ангус? Как ты думаешь, ещё не слишком поздно для нас начать все сызнова? Компенсировать то, что было похищено у нас?
Он улыбнулся и наклонился к ней, коснувшись губами лба:
— Мне бы хотелось этого, Бетс. Начать сначала. Но, похоже на то, что ты делаешь предложение человеку, находящемуся практически на смертном одре.
— Не говори так! — с лицом, исказившимся от страха, воскликнула она. — Ты поправишься, дорогой. Я не дам тебе поступить иначе после того, как мы вновь обрели друг друга. Обещай мне, Ангус, обещай, что поправишься.
— Постараюсь, дорогая, — обещал он. — А когда я снова встану на ноги, мы сыграем новую свадьбу, чтобы всё было по закону.
Её улыбка была нежной и ясной.
— Я всегда оставалась твоей женой, Ангус, с законными документами или без них. Но вторая свадьба — неплохая идея, а потом можно устроить и второй медовый месяц.
Гас считал, что будет правильным, если он сообщит об этой новости Арлен. Бетси, со своей стороны, была уверена, что должна при этом присутствовать. В результате возникла перебранка, шум от которой был слышен за два квартала.
— Как это понимать: ты намерен жениться на своей бывшей жене? — визжала Арлен. — Гром небесный, Ангус! Только на прошлой неделе она была отравой твоей жизни, а теперь ты хочешь вернуть её? Я знала, что тебя не следует оставлять с ней наедине! Она что, чем-то опоила тебя?
— Нет, Арлен. Бетси просто помогла мне. Сожалею, если обидел тебя, но ведь у нас с тобой не было никакой договорённости на этот счёт. Я не давал тебе никаких обещаний, хотя ты мне и нравилась.
— Твоё отношение ко мне давало тебе возможность есть за моим столом почти каждое воскресенье и оставлять сапоги под моей кроватью, когда заблагорассудится, нахал ты этакий! Ты завлёк меня, и это тебе отлично известно! У тебя есть передо мной обязательства, Ангус Бёрнс! Я заслуживаю лучшего отношения после всего того времени, которое я тебе посвятила!
— Он принёс тебе свои извинения и больше ничем не обязан, — грубо вставила Бетси.
— Ты называешь это извинениями? — закричала Арлен и, намеренно извращая слова Гаса, продолжила, подражая его выговору: — Сожалею, милочка. Было очень забавно, но всё кончено, так как моя жена скормила мне огромную кучу навоза и я заглотил её, как будто это мёд.
— Право, миссис Клэнси, нет необходимости прибегать к грубостям, — отрезала Бетси. — Мне жаль, что наше решение вновь соединиться доставило вам столько огорчений, но, как сказал Ангус, он не давал вам никаких обещаний и не делал заявлений о вечной любви. Однако он давал такие обещания мне, и я счастлива, что он готов их выполнить.
