— Хорошо. — Трентон обхватил ее лицо ладонями. — Я не хочу, чтобы ты вмешивалась. Кто бы… что бы… ни происходило, это может быть опасно. Я сам со всем этим справлюсь.
— Не отгораживайся от меня. — Она схватила его за руки. — Пожалуйста, Трентон, я…
— Я знаю, — с нежностью ответил он, крепко прижимая ее к себе. — Бог знает, что я сделал, чтобы заслужить все это.
Положив голову мужу на грудь, Ариана закрыла глаза и сосредоточенно прислушалась к сильному, ровному биению сердца Трентона. Паника охватила ее, непреодолимая и необъяснимая. Она любила этого человека, и ее интуиция подсказывала, что он тоже любит ее. И все же Ариану внезапно охватил ужас при мысли о том, что где-то, вне пределов досягаемости, притаилась страшная сила, более мощная, чем они могли себе представить, и ждет момента, чтобы разлучить их.
— Прибыл виконт Уиншэм, он хочет повидать вас, ваша светлость.
Ариана уронила папоротник, который подстригала, и встала.
— Мой брат? Здесь?
— Да, мэм. — Дженнингс кивнул своей рыжей головой. — Он ожидает в гостиной. Проводить его в оранжерею?
— Нет, Дженнингс. Я сама пройду к нему. — Она встревоженно выглянула за дверь. — Герцог уехал в Лондон, не так ли?
— Почти час назад, ваша светлость.
— Хорошо.
Почувствовав облегчение, Ариана разгладила платье и направилась в холл. Она не имела ни малейшего представления, что привело Бакстера в Броддингтон.
Но Трентон, к счастью, встречался сегодня со своим поверенным, чтобы обсудить вопрос о переводе средств Кингсли из Лондона на Уайт. Так что нет никакого риска, что они столкнутся.
— Бакстер? — Ариана вошла в гостиную и закрыла за собой дверь. — Чего ты хочешь?
— Привет, эльф. — Он встал, весь очарование и сплошные улыбки. — Я так рад, что ты дома.
— Ты знал, что я дома, Бакстер, так же, как и то, что Трентона нет. Поэтому внеси поправки в свою тактику и прекрати опекать меня. — Она опустилась в мягкое кресло с подушками, натянуто положив руки на колени. — Я сказала тебе все, что хотела. Так почему ты здесь?
Бакстер с изумлением уставился на нее, улыбка застыла у него на лице.
— Ты поражаешь меня, Ариана.
— Чем? Тем что вижу тебя насквозь?
— Возможно. А может, тем что я не привык смотреть на тебя, как на умную взрослую женщину, а не как на ребенка.
— Это первая правдивая фраза, которую я от тебя слышу. — Она жестом показала на софу. — Хочешь чего-нибудь освежающего?
— Нет. — Он снова сел. — Я пришел сюда не для того, чтобы что-то брать у тебя, а для того, чтобы дать тебе.
— Что же?
— Искренние извинения. Не только за то, что причинил тебе боль, но и за свои неэтичные поступки в прошлом. Ты была права, мне не следовало принимать денег… требовать денег, — поправился он, — от Кингсли.
— Нет. Не следовало. — Ариана склонила голову, на лице ее появилось скептическое выражение. — Почему ты внезапно решил раскаяться?
— Потому что я люблю тебя. Потому что ты моя сестра, а я глубоко обидел тебя. Потому что ты заставила меня посмотреть объективно на себя и свои поступки. И то, что я увидел, не слишком меня обрадовало. — Он склонился вперед, крепко сжав руками колени. — Я не злой человек, Ариана. И никогда не желал смерти Ричарду Кингсли. Я страдал… сильно. Ванессы не стало, и я знал, что никогда не увижу ее снова. Мне хотелось убить человека, отнявшего ее у меня.
— Трентон не убивал Ванессы.
— Эльф. — Бакстер протянул руку. — Я пришел сюда не для того, чтобы спорить, а для того, чтобы попросить у тебя прощения и искупить свою вину.
— Как ты намерен это сделать?
— Я не могу вернуть к жизни покойного герцога, так же как и не могу изменить другие события прошлого. Но я намерен вернуть пятьдесят тысяч фунтов, которые взял у твоего мужа шесть лет назад.
— Что? — привскочила Ариана.
Тусклые глаза Бакстера смотрели на нее умоляюще.
— Не стану говорить, что не питаю больше ненависти к Кингсли. Я солгал бы, если бы стал это утверждать. Но ради тебя, ради наших отношений я сделаю это. Ты — все, что у меня осталось, эльф. — Он сжал ей руку. — Я не хочу терять тебя. Поэтому поступаю так.
— Но где ты достанешь пятьдесят тысяч фунтов?
— Я неожиданно получил деньги. Нет, не выиграл, — заверил он, увидев, как подозрительно приподняла она бровь. — Мать с отцом оставили мне две картины, которые я всегда считал ничего не стоящими. На прошлой неделе мне посчастливилось познакомиться с человеком, который является экспертом по оценке картин. Когда я описал ему картины, он попросил позволения посмотреть на них. Оказалось, они стоят огромную сумму.
— Ты продашь их?
Он кивнул:
— Я получу первый взнос завтра — тридцать тысяч фунтов. Мне хотелось бы передать их тебе.
— Но ты должен не мне… Трентону.
— Это слишком большое унижение. Даже ради тебя я не намерен видеть отвратительное лицо Кингсли. Тебе самой придется передать ему деньги.
— Трентон вернется из Лондона домой сегодня вечером.
— Понятно, — нахмурился Бакстер. — Тогда нам, очевидно, не удастся встретиться в Броддингтоне. — Он поднял голову. — Приезжай в Уиншэм. Завтра днем. В четыре часа.
— Не знаю, Бакстер, — заколебалась Ариана.
— Почему нет? Ради Бога, Ариана, это был твой дом в течение восемнадцати лет. Все, о чем я прошу, это приехать на час с тем, чтобы я вручил тебе чек. Неужели я прошу слишком много? Или ты полностью отреклась от меня?
— Нет, Бакстер, я не отрекаюсь от тебя. — Увидев искреннюю мольбу в его глазах, она смягчилась. — Ладно, я приеду.
— Хорошо. — Он встал, не пытаясь скрыть облегчения. — О, я кое-что забыл. — Он достал из-за софы большую плоскую коробку. — Я привез тебе подарок.
— Этого необязательно было делать.
— Мне хотелось его сделать. — Он протянул коробку. — Открой.
Под крышкой и тонкой розовой бумагой лежало шелковое утреннее платье, персикового цвета, самое прелестное, какое Ариана когда-либо видела.
— Какое красивое, — сказала она, проводя рукой по мягкой материи. — Спасибо, Бакстер.
— Тебе оно нравится?
— Конечно нравится.
— Тогда надень его завтра.
— Завтра?
— Да. Когда поедешь в Уиншэм. Это сделает меня счастливым и докажет, что ты принимаешь мои извинения. Пожалуйста, эльф. — Он потянул ее за локон.
— Хорошо. — Ариана сдержанно улыбнулась ему. — Я надену платье. И приеду в Уиншэм, как ты просишь.
— Замечательно! — Он восторженно обнял ее. — Тогда я поеду. — Поспешно поцеловав ее в щеку, он направился к двери. — Жду тебя завтра в четыре.
Ариана посмотрела ему вслед, затем перевела взгляд на тонкую ткань, которую держала в руках. Сначала извинение, затем подарок. Какая решительная перемена произошла с Бакстером. И за такой короткий промежуток времени. Пожалуй, слишком короткий и слишком решительная.
