Пруденс во все глаза смотрела на огромную ванну на помосте.
— Да в ней плавать можно!
— Вряд ли, — ответил Кейт, — но возможны другие игры. — Пруденс увидела его озорную улыбку, но он лишь добавил: — Плавать мы можем в озере.
— Плавать? Женщины ведь не плавают?
— Ты можешь. Я тебя научу.
Пруденс сомневалась в этом, как и насчет ванны.
— Сюда надо столько ведер воды натаскать.
— Значит, слуги смогут заработать.
— Меня так и тянет поспорить с этим доводом.
— И не пытайся. Пользуйся ванной, когда захочется.
— Должно быть, это замечательно. У меня очень маленькая. — Пруденс огляделась. — И комната чудесная. Эти картины — копии римских?
— Представление какого-то художника об Олимпе. У тебя должны быть такие же великолепные гардеробная и ванная. Идем!
Кейт поспешно отвел Пруденс в ее покои и осмотрел спальню.
— Ты можешь продумать все детали.
— Но мы потеряем спальню.
— Здесь их хватает, но если понадобится, мы пристроим еще одно крыло.
Пруденс рассмеялась, но такая точка зрения уже не казалась ей фантастической.
Проснувшись в понедельник, Пруденс прочитала записку Кейта, в которой говорилось, что Уилла устроили удобно, насколько это возможно в тюрьме, и адвокат готов помогать ему.
Надев выкрашенное платье, Пруденс пошла сообщить Хетта добрые новости. Подруга и дети переоделись в чистую одежду и с трепетом вспоминали настоящее мытье с чистой водой для каждого. Дети, у которых теперь имелись книжки и игрушки, беззаботно радовались новой ситуации. Но Хетти все еще тревожилась, что они что-нибудь испачкают или сломают.
— Ты не должна об этом беспокоиться, — сказала Пруденс.
— Как мне не волноваться? Грех портить такие чудесные вещи.
— Дети аккуратные. И почему бы не отвести их и Тоби погулять?
— А это можно?
— Конечно.
Пруденс вывела их в парк, где усердно трудились садовники и землекопы. Она показала качели, и дети с восторгом принялись качаться, заливаясь смехом. Качели такая простая вещь, почему их нет в местах вроде «Двора белой розы»?
— Мне нужно вернуться в дом, — сказала Пруденс Хетти. — Гуляйте в парке.
Пруденс вдруг вспомнила про Дрейдейла. Утро такое мирное, трудно заподозрить недоброе, и все же…
— Но пока далеко от дома не отходите.
Хетти округлила глаза и кивнула.
— Мам, мы можем пойти к озеру? — спросил Уилли.
— Пока нет.
Пруденс спешила в дом, злясь, что Дрейдейл создает проблемы и здесь. Чем скорее е ним покончат, тем лучше.
Она нашла Кейта в своем будуаре. Он уже завтракал и поднялся поцеловать ее.
— Уже одета и полна энергии?
— Я уходила сообщить добрую новость Хетти. Они привыкли рано вставать, так что теперь гуляют. — Сев, Пруденс добавила: — Я предупредила их, чтобы не отходили далеко от дома.
— Я велел всем свободным людям работать на территории, чтобы следить за опасностью.
— Какой ты предусмотрительный!
— У меня большой опыт в том, чтобы беречь своих людей. Ненавижу неоправданные потери. Это еще одна причина, поссорившая меня с армией. И я не позволю Дрейдейлу повредить здесь кому-нибудь.
— Он действительно может попытаться?
— Этот человек не станет подводить себя под обвинение в убийстве, но если сможет покалечить или убить кого-нибудь при якобы несчастном случае, то легко устроит это. Особенно теперь.
— Господи! Мы только усугубили опасность.
— Ты бы предпочла оставить Уилла Ларна без помощи?
— Нет, но мне все это не нравится. Почему мы не можем положить ему конец сейчас?
— Нетерпелива, как всегда, — улыбнулся Кейт. — Как и я. Дело в том, что непрерывно поступает новая информация. Очередной день может добавить гвоздей в его гроб. Но дальше затягивать не стоит. Я собираюсь завтра в Дарлингтон. Хочешь поехать со мной?
Эта идея ее пугала, но Пруденс сказала:
— Да. Особенно если смогу увидеть, как Дрейдейл провалится в ад.
— Я постараюсь доставить тебе такое удовольствие. Обещаю. Сейчас в опасности слишком много людей. Дрейдейл бьет в любого, кто связан с тобой, даже новых жильцов в твоем прежнем доме.
Пруденс застыла с булочкой в руке.
— Стоунхаусы! Может Дрейдейл знать о них?
— Да, черт побери! От конюха Толлбриджа. — Кейт поднялся и быстро поцеловал ее. — Мне нужно послать туда людей, предупредить и обеспечить безопасность. Кого еще ты забыла?
Пруденс задумалась.
— Если Эрон и Сьюзен в безопасности, то, пожалуй, никого. Во «Дворе белой розы» я была близка только с Хетти.
Кейт ушел, и Пруденс поймала себя на том, что аппетит у нее пропал. Вдруг встревожившись, она вышла в парк и увидела Хетти с детьми около дома. Дети играли с мячом, Тоби вертелся рядом, Хетги сидела на скамье под деревом.
Услышав детские голоса с другой стороны, Пруденс обернулась и увидела у озера дочерей Артемис. Пруденс была бы рада видеть всех детей, играющих вместе, но…
Флавия и Джулия вбежали на китайский мостик, перекинутый через ручей, впадавший в озеро, и Пруденс занервничала. Вода — это явная опасность, а в извращенном, мстительном уме Дрейдейла любой обитатель Кейнингза мог оказаться мишенью.
Вообще-то вокруг работало много людей, включая тех, кто очищал берега озера от камыша. Кейт, возможно, переусердствовал и перестраховался, но Пруденс не могла его в этом винить.
Однако нельзя болтаться тут весь день, высматривая опасность. Ее ждут дела. Пруденс вернулась в дом и, упрекая себя в глупости, положила в карман свой старый нож и сунула в корсаж кинжал.
В тот день все семейство собралось за обедом. Вдова не создавала проблем, если не считать того, что она поинтересовалась, будут ли друзья Пруденс обедать с ними. Артемис молчала. Мистер Гуд, похоже, искренне считал Пруденс давней знакомой.
Сестер Кейтсби появление детей оживило и воодушевило.
— Такой печальный случай, — сказала мисс Кейтсби. — Такое жестокое обращение.
Мистер Коутс пространно изложил свое мнение о законах о бродяжничестве, Кейт вставлял замечания, поддерживая беседу, пока вдова не сказала:
— Надеюсь, эти дети ведут себя прилично. Ведь они не приучены к такому окружению.
— Они прекрасно себя ведут, — храбро ответила мисс Сесили. — Мы ни звука от них не слышала, правда, сестра? И от собачки тоже. Она не лает.
— Беспородная, — бросила вдова.
Пруденс предпочла думать, что она имеет в виду собаку.
Эта сдержанно-нервозная атмосфера продолжалась и за чаем, но открытой конфронтации не было, и, похоже, никто не собирался задерживаться. Пруденс с удивлением поймала себя на том, что ее это не волнует. Пусть вдова и Артемис расхлебывают кашу, которую заварили. А у нее есть дела поважнее.
