Она покачала головой.
— Тогда скажу прямо: люди тебя боятся.
Он засмеялся.
— Тебе что, хочется этого? — недоуменно спросила Женевьев.
— Вот уж о чем никогда не задумывался!.. Наверное, хочется.
— Почему?
— Они расступаются и дают спокойно пройти. Вот почему. Ладно, как бы там ни было, но, пока я не посажу тебя в дилижанс в Грэмби, я в ответе за твою безопасность.
— Нет, ты вовсе за меня не отвечаешь. Адам не собирался спорить.
— Значит, ты решила сегодня снова ночевать под открытым небом?
— Не вижу причины лететь сломя голову.
— А как насчет Эзекиела Джонса? Ты о нем забыла?
— Нет, но меня это не волнует, — беззаботно ответила Женевьев. — Он меня больше не ищет.
Самое время сказать, как сильно она ошибается, подумал Адам, но промолчал, не желая волновать девушку. Потому же если б она узнала, что он намерен поговорить с Эзекиелом, то начала бы рвать и метать от негодования. Нет, он пока ничего не станет говорить Женевьев, но постарается как можно скорее разобраться с напугавшим ее проповедником.
Девушка продолжала что-то говорить, но Адам не слышал ее, занятый своими размышлениями. Заметив наконец, что Женевьев выжидающе смотрит на него, он понял, что она ждет ответа на какой-то вопрос, и попросил повторить его.
— Я сказала, что у меня нет каких-то конкретных планов, но у тебя, наверное, есть. Держу пари, дома у тебя сотня дел, и все ждут твоего возвращения.
— У меня всегда есть дела.
— Может быть, твои братья сами справятся с работой на ранчо? Они, вероятно, рады, что ты наконец-то хоть куда-то уехал. Я точно знаю, ты не был нигде, кроме гор.
— Откуда?
— Читала твои письма к маме Роуз — я же тебе говорила. Ты по самые уши влез в строительство и совершенно забыл о своей мечте. Между прочим, Адам, я наверстаю упущенное время в дилижансе или без него. У меня прекрасная лошадь, — добавила она и, наклонившись в седле, погладила животное.
— Я был мальчишкой, когда писал те письма. И ты поедешь о дилижансе.
— Большинство писем ты и правда писал мальчишкой, но там были и не такие старые, всего лишь двухлетней давности.
Адам равнодушно пожал плечами. Некоторое время они ехали молча, каждый думал о своем. Милях в пятнадцати от города они обогнали семейство, которое плелось за фургоном с пожитками. На гребне холма Жеяевьев внезапно Резко развернула кобылу и поскакала обратно. Адаму ничего не оставалось, как отправиться следом.
Он догнал ее в тот самый момент, когда она приглашала незнакомцев пообедать. Их было пятеро — молодая пара с двумя девчушками лет пяти-шести и старик. Адам решил, что это дедушка и патриарх семейства. Малышки с восторгом уставились на Женевьев, а мать посмотрела на дедушку, ожидая его слова. По ее лицу было видно, как отчаянно ей хочется услышать его согласие.
Двое мужчин внимательно изучали Адама. Тот, что помоложе, загородил дочерей. Этот жест не ускользнул от Адама. Если бы у него были дети и к нему подъехал незнакомец с ружьем наперевес, он, наверное, поступил бы так же — лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
Но малышки нисколько не испугались. Они хихикали, выглядывали из-за отцовской спины, таращась на Женевьев.
— Адам, это мистер Джеймс Медоуз и его семейство.
Старик вышел вперед и подал Адаму руку. Он был высокий, болезненно худой, с белыми, как снег, волосами, лет шестидесяти пяти — семидесяти.
— Рад познакомиться с вами, сэр, — пожав протянутую руку, дружелюбно сказал Адам.
— Обычно все зовут меня просто Джеймс. Можете и вы обращаться ко мне по имени, — произнес старик с сильным южным акцентом. — Это мой сын Уилл и его жена Элли. А те две болтушки — Энни и Джесси. Сами видите, близняшки, — с гордостью добавил он. — Джесси — та, у которой выпал передний зуб.
Адам и Уилл обменялись рукопожатием. Уилл шагнул вперед — пожать руку Адаму. Окинув взглядом широкоплечего, крепкого сложения Уилла и отметив бугрящиеся мускулы предплечий и обветренную, прокаленную солнцем кожу, Адам решил, что тот, несомненно, занимается тяжелым физическим трудом.
— Вы грабитель? — хмуро спросил Уилл.
— Нет, я фермер.
Уилл недоверчиво посмотрел на Адама. Женевьев взглянула на него, причем в глазах ее ясно читалось: «Я же тебе говорила! Видишь, какое впечатление ты производишь на людей?» — и повернулась к семейству Медоуз.
— Внешне Адам действительно смахивает на грабителя, но на самом деле он и вправду фермер. У них с братьями довольно много земли недалеко от Блю-Белл.
— У вас есть собственная земля? — Джеймс ахнул.
— Да, сэр, — ответил Адам.
Джеймс многозначительно кивнул сыну.
— Не нужны ли вам лишние руки? — спросил тот, стараясь не выказывать излишней заинтересованности.
— Они всегда нужны, — спокойно ответил Адам. — А вы ищете работу?
— Да, сэр, ищу, — ответил Уилл. — Я могу трудиться целый день, делать все, что скажете, и не отступлюсь, пока не закончу. Я хороший работник, сэр, я очень сильный.
— Работа на ранчо тяжелая, — предупредил Адам.
— Я этого не боюсь, — ответил Уилл.
— Тогда можете считать, что работа у вас уже есть, — сказал Адам.
— Мы решили переехать на новое место, потому что на юге нам больше дела не нашлось, — объяснил Уилл. — А где ваше ранчо?
Адам рассказал, как попасть в Роуз-Хилл.
— Чтобы добраться туда пешком, вам понадобится добрых две недели. К тому времени я должен вернуться, но если меня не будет, скажите моему брату Коулу, что я вас нанял.
— Не будет никаких проблем, — пообещал Уилл.
Жена схватила его за руку и обняла. У нее в глазах стояли слезы, и она отчаянно моргала, стараясь запить их обратно.
— Я тоже могу быть вам полезен. Может, наймете и меня? — робко спросил Джеймс.
— Почему бы нам не продолжить разговор за едой? — предложила Женевьев.
Казалось, Джеймс заколебался, и Адам догадался о причине. Вероятно, у семейства нелегкие времена. Судя по обтрепанной одежде, которая давно просится на помойку, они совсем на мели и явно не имеют ни цента. Малышки топали босиком, ноги их запылились, но сами девчушки были безупречно чистенькие.
— Мы хотели устроить небольшой пикник, — сказала Женевьев. — Нам будет очень приятно, если вы присоединитесь к нам. Мы взяли с собой множество припасов, не пропадать же им? Правда, Адам?
Семейство напряженно ожидало его ответ.
— Разумеется, — мягко проговорил Адам.
— Мы рады составить вам компанию, — кивнул Джеймс.
Уилл и Элли улыбнулись. Женевьев просияла от удовольствия, и Адама тронула ее забота о Медоузах. Как и он, девушка, несомненно, заметила, что семья пребывает в крайней нужде, и решила принять в них участие. А ему и в голову не пришло предложить им перекусить вместе… Великодушие и сострадание Женевьев к чужой беде заставили Адама смириться. Он больше не корил девушку за то, что они теряют время, останавливаясь в пути…
