— Если бы не миссис Стюарт со своим желанием отправить меня в мир иной, я бы, наверное, никогда не узнал, что ты и Роже — одно и то же лицо, — сказал Майкл, поднимая воротник плаща.
— Да, пожалуй, вы правы, — согласился Лоренс.
Немного помолчав, он вдруг спросил:
— А в какой момент вы пришли к правильному выводу?
— Кое-что я заподозрил во время твоего рассказа о том, как ты позволил миссис Стюарт сесть на другой корабль. Твои объяснения показались мне не очень-то убедительными. Хотя я допускал, что все могло происходить именно так, как ты говорил. У тебя ведь определенно есть слабость к опасным женщинам, если судить по увлечению Антонией. Так что это были всего лишь догадки.
— А когда же вы окончательно все поняли?
Майкл тихо рассмеялся:
— Это произошло, когда мы ехали вчера вечером в карете искать Элис Стюарт. Ты тогда сказал, что я был бы уже мертв, если бы Роже действительно желал мне смерти. Я почувствовал, что в твоем голосе прозвучало что-то очень личное. И мне даже показалось, что ты немного обижен.
— Я все время давал вам понять, милорд, что Роже вовсе не желает вашей смерти. Но, разумеется, говорил об этом лишь намеками.
Да, именно так и было. Теперь Майкл прекрасно это понимал.
— Ты также сказал мне, что Роже скорее призрак, — заметал маркиз с улыбкой.
— Совершенно верно, милорд. Все дело в том, что французы очень хотели найти меня. Я полагал, что окончательно от них отделался, но, очевидно, не совсем… Когда же вы снова стали искать Роже, я понял, что для меня еще ничего не закончилось. Впрочем, теперь-то я спокоен. Но все же полагаю Чарлз сказал вам, что мне лучше покинуть Англию. Кстати, Антония согласилась поехать со мной.
— Да, сказал. — Майкл внимательно взглянул на него. — Ты скажешь ей правду?
— Я еще не решил. А что бы вы сделали на моем месте, Лонгхейвен?
— Во-первых, убедился бы, что хорошо вооружен. И, наверное, лучше всего сказать правду в море, когда Антония не сможет сбежать от тебя. Однако существует опасность, что она скормит тебя акулам, швырнув за борт. Но что бы ты ни решил — желаю тебе удачи.
Лоренс грустно улыбнулся:
— Я рассуждал примерно так же, как вы, Лонгхейвен.
Снова воцарилось молчание.
— А я ухожу в отставку, — внезапно заявил Майкл.
Сунув руки в карманы, он обошел груду влажных пожелтевших листьев.
— А с каким условием? Чарлз не отпустит вас так просто. Ведь вы слишком ценный человек.
— Ухожу безо всяких условий.
— Тогда это, должно быть, любовь, — заметил Лоренс. — Очень решительно вы настроены.
Майкл подумал о чудесной улыбке Джулианны, ждавшей его возвращения.
— Да, должно быть, — согласился он.
И, развернувшись, быстро зашагал прочь — подальше от всевозможных секретов и тайн.
