— Вы убили Эмили Мэннеринг, — выдохнула она.
— Она не оставила мне выбора, любовь моя. Она подарила ему то, что принадлежало мне. Она пустила Бариччи в свою постель. Я не мог оставить этого безнаказанным.
Андре нахмурился, поднял голову и внимательно прислушался к взрыву смеха, донесшемуся из гостиной.
— Поторопитесь! Пишите записку'
Собрав все силы, Ноэль подавила подступившие к горлу рыдания, храня видимое спокойствие. Сейчас нельзя терять голову. Надо искать выход. Она не осмеливалась позвать на помощь, боясь подвергнуть опасности Хлою и родителей, не говоря уже о том, что любая попытка привлечь к себе внимание означала бы смертный приговор ей самой. Надо поторопиться, в любой момент могла вернуться Грейс, а в своем теперешнем состоянии Андре, несомненно, перерезал бы горло ее горничной.
Но если невозможно сопротивляться или позвать на помощь, что остается делать? Письмо! Ее взгляд обратился к чистому листку бумаги. Каким-то образом она должна суметь передать необходимые сведения своему отцу, а значит, и Эшфорду — помочь им спасти ее.
— Я сказал вам — пишите!
Андре сильнее нажал на рукоятку ножа. Мысли в голове Ноэль лихорадочно метались, но она опустила голову и повиновалась.
— Очень хорошо, — одобрил Андре минутой иди двумя позже, читая записку через ее плечо.
«Дорогой отец, у меня мало времени. Меня захватил Бариччи. Он знает, что я помогала лорду Тремлетту уличить его. Я не могу ему позволить причинить вред тебе, маме и Хлое. Поэтому я ухожу с ним. Знайте, что я люблю вас всех. Скажи Хлое, чтобы она позаботилась о моей мягкой игрушке, кошке Элизабет, той единственной вещи, оставшейся от моей прежней жизни до Фаррингтона». Андре нахмурился.
— Игрушечная кошка? — произнес он, ив голосе его послышалась жесткая вопросительная нота.
Страх сжал сердце Ноэль.
«Господи, — молилась она. — Пусть он ни о чем не догадается».
— Вы не можете этого понять, — сказала она потерянно, и по щекам ее покатились слезы, которые до сих пор ей удавалось сдерживать. — Я должна быть уверена, что Элизабет не забыта и не заброшена. Я понимаю, что это всего лишь детская игрушка, игрушечная кошка, набитая ватой, но это подарок моей матери, моей родной матери. Вот почему я назвала ее Элизабет, это полное имя Лиз, моей матери. Мать подарила мне Элизабет, когда я родилась. Это был единственный подарок, который я получила от нее.
— Очень трогательно, cherie. — Андре крепче обхватил ее за талию. — И я уверен, что ваша сестра исполнит ваше желание. А теперь идемте.
И он стремительно повлек ее к задней двери, а потом вниз по ступенькам. Они вышли в ночь.
Эшфорд ворвался в студию Сардо, чуть не сорвав дверь с петель. Комната оказалась пустой.
С лампами в руках, держа наготове пистолеты, он и Коньерз вбежали внутрь и принялись осматривать результаты учиненного хозяином погрома. Подойдя к окну, Эшфорд поднял с пола то, что осталось от изрезанного в клочья портрета Ноэль. Эшфорд почувствовал, как желчь поднялась к его горлу. С яростью он отбросил искромсанное полотно и как вихрь промчался через студию. Под ногами его шуршала бумага — растерзанные и брошенные эскизы к портрету Ноэль. Ноэль была на них изображена одетой и обнаженной в обольстительных позах. Господи, все обстояло гораздо хуже, чем он думал.
— Тремлетт, — позвал его Коньерз и поманил в дальний угол комнаты.
Они вместе оглядели выставленные там портреты. В их числе был портрет женщины, походившей на Кэтрин, и еще один, написанный, по-видимому, с Эмили Мэннеринг, и еще портреты четырех молодых черноволосых женщин с кожей, походившей цветом и прозрачностью на тонкий фарфор, с синими глазами…
В их ушах мерцали сапфировые сережки…
В парадную дверь городского дома Фаррингтонов отчаянно забарабанили. Блэйдуэлл поспешил открыть. — Лорд Тремлетт, — начал он, переводя взгляд с Эшфорда на коренастого мужчину рядом с ним. — Чем могу?..
— Где Ноэль? — выкрикнул Эшфорд и, оттолкнув Блэйдуэлла, поспешил в холл.
— Ноэль! — позвал он.
— Тремлетт? — Эрик вышел ему навстречу из гостиной. Вслед за ним показались Бриджит и Хлоя. — Что, во имя Господа, здесь происходит?
— Ноэль… Где она?
Эрик тотчас же понял, что произошло что-то очень скверное..
— Она на кухне, — ответил он. — А в чем дело? Что случилось?
— Сначала я должен увидеть Ноэль. Объясню потом. Он промчался через холл и чуть не вышиб дверь кухни. — Ноэль!
Кухня была пуста. Он тотчас же заметил записку на стойке. Коньерз и все семейство Бромли следовали по пятам за ним.
Пробежав глазами записку, Эшфорд содрогнулся:
— Господи! Нет!
Эрик вырвал листок у него из рук. Лицо его выразило крайнее недоумение и недоверие.
— Бариччи вломился сюда и похитил Ноэль? Бриджит издала крик ужаса. Хлоя подошла к ней. По щекам ее катились слезы.
— Ее похитили, но похититель не Бариччи, — ответил Эшфорд хрипло. — Это Сардо.
— Но она пишет…
— Бариччи арестован, лорд Фаррингтон, — тихо возразил Коньерз. — Я детектив Коньерз. Мы с моим напарником лично арестовали его. Мы думаем, ее похитил Андре Сардо.
— Тогда отправимся, черт бы его побрал, в его студию и найдем ее, — распорядился Эрик, бросая записку на пол,
Хлоя подняла и прочла записку. . — Ее нет в его студии, — с трудом произнес Эшфорд. — Мы с Коньерзом только что оттуда. Там нет ни малейших следов ни Ноэль, ни Сардо.
— Тогда откуда вы знаете, что похититель — он?
— Потому что теперь мы знаем, что это Сардо убил Эмили Мэннеринг и нескольких других женщин, которые, как и Ноэль, стали для него наваждением, — пояснил Эшфорд, пытаясь сохранить остатки здравомыслия. Он должен был держаться и спасти Ноэль. — Сардо невменяем. Он становится маньяком и убийцей, когда считает, что его предали. Сегодня днем он посетил Ноэль в вашем доме и случайно увидел написанное Ноэль оповещение о нашей свадьбе. Он счел это предательством. — На щеке Эшфорда задергался мускул — его спокойствию пришел конец. — Мы должны ее найти. Сразу же! До того, как он…
В глазах Эрика заметался ужас — он все понял.
— О мой Бог! — прошептал он. — Ноэль!
— Папа! — Хлоя схватила его за руку. Ее заплаканное лицо выражало одновременно боль и удивление. — Посмотри на это! — Она указывала на клочок бумаги, записку Ноэль. — В этом есть что-то странное. Ноэль никогда не называет тебя «отцом к тому же она не питала и не питает никаких чувств к Лиз и никогда не вспоминает первых четырех лет своей жизни. Но главное, имя ее мягкой игрушечной кошки не Элизабет, а Фаззи.
Слова Хлои прозвучали для всех как откровение. Мысль Эшфорда уже заработала. Он выхватил записку из рук Хлои.
