– Знаешь, мне снилось, будто ты меня спасаешь. Снилось, что Джордан отвез меня в одно из тех мест, где держат сумасшедших, и мне было так плохо, что я пыталась покончить с собой. Но появилась ты и спасла меня. И когда я увидела тебя здесь, я подумала – это знак свыше. Но ты не хочешь выслушать, – она снова начала молотить кулаками по кровати. Слезы лились по ее щекам, тело содрогалось в конвульсивных рыданиях. – После нашего разговора на кладбище я даже осмелилась подумать, что я ошибалась: если уж Дули хотел, чтобы его земля досталась тебе, так тому и быть, и я даже помогу тебе. Но ради всего святого, сейчас ты должна мне помочь. Неужели ты не понимаешь? У меня сердце замирает при мысли, что мой сын – предводитель шайки убийц, и я ничего не могу с этим поделать. Как ты не понимаешь, душа разрывается на части, как представлю, что они там сейчас поджидают моего пасынка, чтобы убить его.
Было удивительно слышать, как Эдди называет Клинта пасынком, и Дэнси была тронута.
– Все будет в порядке, мисс Эдди, – она похлопала ее по руке, – вам приснился кошмар – вот и все!
Эдди оторвала голову от подушки и глянула на девушку с таким неистовым гневом, что Дэнси инстинктивно отшатнулась.
– Хотела бы я, чтобы это был сон, но это не так. Мой собственный сын повинен в убийстве. Господи! Если бы я могла, я бы сама поехала остановить их. Но я больна. В животе все огнем горит. Я чувствую, у меня жар. Сейчас уже поздно ехать в город и отговаривать Клинтона. А дороги к Медовой горе мне ночью не найти, даже если бы я смогла сесть на лошадь.
Дэнси подняла бровь. Сны больной были очень яркими, и, очевидно, она верила в их реальность. Девушка мягко произнесла:
– Но почему вы хотите поехать к Медовой горе, мисс Эдди? Это очень далеко, на моей земле.
– Ты что думаешь, я не знаю? Я знаю каждый дюйм земли Дули. За годы я изъездила ее вдоль и поперек, много-много раз. Я знаю, как он любил эту землю – он был частью этой земли. Находясь там, я чувствовала, что он рядом со мной. Когда он умер, – продолжала она, – это ощущение стало еще сильнее. Он был там. Я чувствовала, что дух его со мной. Теперь понимаешь, почему я хотела эту землю? Сначала я считала – не влюбись он в твою мать, то женился бы на мне, и его земля стала бы моей. Наконец я поняла, что, если бы он действительно любил меня так, как мужчина должен любить женщину, никто бы его не остановил…
Уронив голову на дрожащие руки, Эдди снова разрыдалась.
Девушка тихо ждала, не зная, что сказать. Сердце разрывалось при виде психического расстройства Эдди. Оставалось надеяться, что, когда жар спадет, Эдди сможет соображать яснее и поймет, что этого не может быть.
Вдруг Эдди перестала плакать, вспомнив о трагедии, которая может скоро произойти.
– Это там, где они встречаются.
Она снова схватила Дэнси за руку. Глаза ее стали шальными, безумными.
– Ты должна знать. Ты следила за ними прошлой ночью. Так ты узнала, что они собираются напасть на родителей Молли, и…
Дэнси вскочила. Сердце ее бешено колотилось.
– Что вы сказали? – хрипло переспросила она.
– Ты следила за ними, – возмущенно повторила Эдди.
– Да, да! Но как вы об этом узнали? – У Дэнси голова пошла кругом.
– Я слышала, как они говорили, – отчетливо произнесла Эдди. – Как я, по-твоему, узнала, что они собираются убить Клинтона? Я же сказала тебе, именно Джордан отдал приказ Слейду, – продолжала несчастная женщина, пытаясь сесть. – Вчера утром, когда Слейд пришел сообщить, что видел, как ты следила за ними, я была за дверью и слышала их разговор. Джордан сказал, что с Клинтоном пора кончать, пока ты не успела рассказать ему то, что узнала. Они передадут ему записку, будто ты попала в беду у Медовой горы, он поедет туда – и попадет в ловушку. Вот видишь, – с триумфом закончила Эдди, несмотря на охвативший ее ужас, – я не сумасшедшая, не выжила из ума. Джордан специально так говорит, чтобы мне никто не верил.
– Я сама не верила, пока вы не сказали, что они знали о моей слежке. Я правда следила, – призналась Дэнси. – Только я все еще не убеждена, что за всем этим стоит Джордан. Я видела их предводителя – он был на лошади. Это не может быть Джордан, мисс Эдди, это, должно быть, кто-то другой, тот человек не был калекой.
«То, что она высказывает такие абсурдные предположения, лишний раз доказывает, что она выжила из ума», – решила для себя Дэнси.
Эдди потрясенно вскрикнула.
Дэнси обернулась и увидела Джордана, зло и уверенно толкающего свою коляску в комнату.
– Я услышал шум и подумал, что она снова мелет чепуху, но, когда подъехал поближе, узнал твой голос.
Лоб его избороздили глубокие складки досады и гнева.
– Я, конечно, всегда рад тебя видеть, Дэнси. Но мне интересно, зачем ты среди ночи прокралась в мой дом?
– Мой дом, неблагодарный! – Эдди нашла в себе силы, ее голос звучал обвиняюще. – Ты мой сын, ты моя плоть и кровь. Но если ты сегодня убьешь собственного брата, я отвернусь от тебя, как, по глупости, когда-то отвернулась от него. Иди за помощью, Дэнси, – она ногтями впилась в руку девушки. – Не знаю, кому ты можешь верить, но прошу тебя, сделай что-нибудь. Попытайся догнать Клинтона и остановить, прежде чем он попадет в их ловушку.
Джордан рассвирепел, увидев, что Дэнси верит матери, и попробовал разубедить девушку:
– Дорогая, она совершенно невменяема. Ты же видишь, она безнадежно больна, – сказал он с притворным страданием. Затем, сердито прищурив глаза, спросил: – Она уговорила Габриеля поехать к тебе с этой глупостью? Если да, то помоги мне…
– Прекрати, Джордан! Немедленно! – Дэнси подняла руки, отстраняя его ложь. – Это бесполезно. Она слышала, как Слейд говорил, что я следила. И это правда. Я была там и видела, как они сожгли тот домик. Видела так же, как видела их собрание и место, где они прячут свои костюмы. Я все знаю, – продолжала она холодно и сердито, – кроме имени предводителя, но я выясню это, потому что еду туда. Джордан хотел, чтобы его смех звучал издевательски, но вместо этого он прозвучал истерически.
– Не будь смешной, Дэнси. Ты что, не видишь, она совсем рехнулась? Она сама не знает, о чем говорит… У нее явно лихорадка, ей приснился кошмар и…
Дэнси прервала его, обратившись к Эдди:
– С вами все будет в порядке? Я могу пойти разбудить Габриеля.
– Я сама это сделаю, – сказала Эдди, – и пошлю в Нэшвилл за начальником военной полиции и солдатами. Это зло должно быть остановлено, во всяком случае, в моем округе, кто бы за этим ни стоял. – Она обвиняюще посмотрела на сына.
Джордан схватил Дэнси за руку, но она вырвалась и прошла мимо, не останавливаясь.
– Не будь дурой. Она сумасшедшая, говорю тебе! Вернись сюда и давай поговорим. Все не так, как ты думаешь, Дэнси, клянусь… – кричал он ей вслед.
