– Заткнитесь, черт подери. Может, она еще не знает, кто они.
– О, это не имеет значения. Она никогда никому не скажет, не правда ли, дорогая? – Джордан усмехнулся ей, и Дэнси стало плохо – в свете факела он был похож на демона.
– Жены не выдают друзей мужа и их дела, не так ли?
Джордан протянул руку, чтобы потрепать ее по щеке, но девушка откинула голову назад, ее тошнило от омерзения.
– О, позже ты изменишь свое мнение…
– Прекрати, Джордан! Есть только один способ положить этому конец. Ты знаешь, какой.
Только теперь Джордан увидел, что Слейд достал свой пистолет, и нервно напомнил:
– Я же сказал, я сам улажу это. Я хочу, чтобы Клинт знал…
– Это не имеет значения, – рявкнул Бак. – Вы займитесь им, а мы разберемся с нею.
– Нет! – Джордан покачал головой сначала медленно, потом быстрее. Дыхание его стало неровным, прерывистым: он сообразил, что они собираются сделать, и истерически закричал:
– Нет, вы не должны ее убивать. Она никогда слова не скажет об этом, я клянусь! Когда его не станет, она поймет, что у нее никого нет, и выйдет за меня, а я уж добьюсь, чтобы она держала язык за зубами; если нужно, буду бить, мучить ее – все, что угодно! Она никогда не заговорит, я обещаю! Только отпустите ее, пожалуйста!
– Мы не можем рисковать, – непреклонно сказал Слейд, – ни с ней, ни с твоей матерью. Когда все будет кончено, я вернусь в дом и позабочусь о старухе. Клан больше, чем ты думаешь, Джордан, – продолжал он гордо. – Он вас перерос. Мы собираемся сделать жизнь такой, какой она была до войны. И люди вроде тебя либо примут это и пойдут с нами, либо будут растоптаны без всякой пощады.
– Ничего с этим не поделаешь, Джордан, так оно и будет, – вступил Бак.
– Нет! – крикнул Джордан. Улучив момент, он рванулся, выхватил Дэнси из рук Слейда, швырнул ее на землю и в то же мгновение вцепился в пистолет Слейда.
Несмотря на жгучую боль в ноге, Клинт воспользовался случаем, кинулся к тому месту, где упал его пистолет, схватил его, взвел курок и выстрелил в Эмметта, убив наповал.
В то же мгновение Слейд ударом по голове сбил Джордана с ног, так что тот покатился в кусты.
Клинт услышал, как пуля просвистела мимо его головы, и нажал курок. Он попал Баку прямо в лоб. Тот рухнул на него сверху, опрокинув его на спину. И Слейд, улучив момент, кинулся вперед, вырвал у Клинта пистолет и навис над ним живой угрозой.
– Ну, кто хочет умереть первым? – он качнул стволом в сторону Дэнси, которая как раз нашла один из своих пистолетов и готовилась выстрелить.
Джордан увидел это.
– Нет! – закричал он и, бросившись на Слейда, принял пулю, предназначавшуюся Дэнси.
Когда Джордан рухнул на землю, Слейд попал под прицел. Дэнси нажала на спуск – и все было кончено.
Они стояли на ступенях церкви и смотрели, как уезжает последний свадебный гость.
– Я все еще не могу прийти в себя – подумать только, как много народу пришло! – удивлялась Дэнси, крепко прижимаясь к руке Клинта, словно не желая больше никогда его отпускать. При взгляде на нее у Клинта просто дух захватывало – так красива она была в своем белом шелковом платье!
– Думаю, без Эдди тут не обошлось.
Эдди стояла рядом, распираемая гордостью.
– А как же, – возбужденно сказала она, – я всегда говорила, что эти люди прекрасно понимают, что к чему и с какой стороны хлеб намазан маслом. Я им втолковывала, что пора вас простить и все забыть. Война закончилась. Нужно продолжать жить. А вы, молодые люди, – часть нашего общества, и пора научиться вас уважать.
Дэнси и Клинт обменялись теплыми взглядами. Они помирились с Эдди, и от этого самый счастливый день в их жизни стал еще прекраснее.
Габриель кинулся помочь Эдди, когда она начала спускаться по ступеням, но старуха с досадой отпихнула его.
– Мне не нужна твоя помощь. Доктор Каспер сказал, со мной все в порядке, но, если все будут относиться ко мне, как к больной, я, чего доброго, и впрямь могу очутиться в коляске Джордана, и… – ее голос дрогнул, словно она сглотнула горькие воспоминания.
Дэнси прикоснулась к ее плечу.
– Не надо, Эдди. Что бы он ни делал, вы любили его, и он по-своему тоже любил вас.
– Нет, – Эдди подняла подбородок и печально посмотрела на свежую могилу в кладбищенском уголке Мак-Кейбов. – Я много думала об этом и поняла, что, цепляясь за него, я только раздражала его. Наверное, я просто считала, будто он – единственное, что у меня есть, и боялась его потерять.
– Он спас мне жизнь, – тихо произнесла Дэнси. – Та пуля предназначалась мне.
– Я знаю. Может, он под конец искупил свои грехи. Мне хочется так думать.
Эдди глубоко вздохнула и, собрав все свое мужество, искренне улыбнулась молодоженам.
– Итак, вы намерены провести медовый месяц в этой убогой маленькой хижине?
– Там все началось, – сказал Клинт – и его глаза блеснули. – Лучшего места нам не найти.
– Ну, наверное, мне пора, – Эдди помахала зонтиком Габриелю, чтобы он подал коляску, двинулась было уходить, но потом вдруг замедлила шаг. Жизнь вдруг показалась ей такой же пустой, как и ожидавший ее особняк.
– Приходите ко мне, когда найдете время, – пробормотала старушка. – Я всегда буду вам рада.
Она не видела, как усмехнулись друг другу молодые, прежде чем Клинт ответил:
– Если вы не против, мы подумывали о чем-то большем, чем просто визиты.
Эдди медленно повернулась, сердце ее учащенно забилось.
– Ты хочешь сказать…
– Мы не можем оставить ее одну в таком большом доме, правда, Дэнси?
– Верно, – подхватила Дэнси, и ее зеленые глаза засияли.
Уголки рта Эдди дрогнули, когда она попыталась сдержать улыбку.
– Ну, может, и неплохо иметь кого-то рядом на случай, если я вдруг заболею, но, – она ткнула Клинта в грудь кончиком зонта, – вам обоим следует помнить, что это мой дом. Я никому не позволю в нем командовать!
– Да, мэм, – послушно сказал Клинт, а Дэнси кивнула.
– Я не позволю собой помыкать, запомните! – отворачиваясь, предупредила Эдди, когда подъехал Габриель.
Клинт помог ей взобраться в коляску.
– Да, мэм, мы хорошо знаем свое место.
– Поехали домой, – громко проворчала старуха Габриелю. – Я так понимаю, мне придется отложить свои дела, чтобы приготовить место для этой парочки. Мне сразу следовало понять, когда я мирилась с мальчишкой, что он захочет поселиться в этом доме опять…
Габриель был так счастлив, что прямо дрожал.
– Да, мэм, я тоже знал это, но вы не беспокойтесь. Я помогу вам, и мы все приготовим, хоть и придется потрудиться.
Эдди откинулась на кожаное сиденье, снова глядя в сторону кладбища, мимо которого они проезжали. Вид свежей могилы сына отозвался болью в сердце. Но когда она взглянула на могилу Дули, ее охватило странное ощущение покоя.
