Годрик задрожал и остановился на углу улицы, вжавшись в грубую кирпичную стену лавки свечника. При мысли о том, что Кершо изыщет способ причинить боль его Мэгги, глаза Годрика застлала багровая пелена. Он не позволит жить человеку, представляющему угрозу для Мэггс и их ребенка.
Сознание того, что жена носит под сердцем его ребенка, придала Годрику сил и пробудила желание жить дальше. Странным, но на удивление желанным оказалось ощущение того, что он скоро станет отцом. Что в один прекрасный день Мэггс приложит их ребенка — частичку самого Годрика — к восхитительной груди.
Впервые за долгое время Годрику захотелось встретить завтрашний день. Завтрашний и послезавтрашний… и следующий год. Ведь с Мэггс у него может быть жизнь, о которой он так мечтал. Именно поэтому сегодня ночью он выследит графа Кершо и хладнокровно расправится с ним. Тем самым он проклянет свою душу. Но Мэггс того стоит.
Ради своей Мэгги он готов был добровольно отправиться в геенну огненную.
Годрику понадобилось еще полчаса, чтобы добраться до дома графа Кершо. Изящный и сдержанный, он стоял на широкой площади, окруженный такими же красивыми белоснежными домами. Луна поблекла и жеманно скрылась за тучами. Годрик осторожно подобрался к дому Кершо, стараясь держаться в тени и пытаясь разглядеть внутри хоть какое-то движение.
Он немало удивился, увидев, что входная дверь открылась.
Годрик замер, скрывшись в тени, отбрасываемой лестницей дома, возле которого он стоял. Он наблюдал за тем, как на ступенях возник Кершо. Граф нетерпеливо оглядывался по сторонам, и Годрик почувствовал, как его пальцы сжались в кулаки. Из-за угла выкатился экипаж, и Кершо сел в него.
Годрик нахмурился. Он должен убить Кершо, пока тот не причинил вреда Мэггс — и плевать на последствия.
Годрик решил следовать за экипажем, направляющимся в восточную часть города. Улицы Лондона были достаточно узкими и запруженными людьми даже по ночам, поэтому Годрик, заскрежетав зубами от боли, подтянулся на руках и теперь бежал за экипажем, прыгая с крыши на крышу. И все равно он дважды терял экипаж из виду, и ему приходилось карабкаться по скользящей вниз черепице, ругаясь себе под нос. Интересно, куда направляется Кершо? Может быть, на бал или в театр? Если так, то ждать придется очень долго. С другой стороны, на таких мероприятиях всегда скапливается большое количество экипажей, привозящих или увозящих гостей. В такой сутолоке ничего не стоит незаметно расправиться с Кершо.
Если понадобится, Годрик хладнокровно всадит ему нож в спину. Так что благородной дуэли не будет.
Однако вскоре стало ясно, что экипаж направляется в сторону Сент-Джайлза. Неужели граф решил самолично присмотреть помещение для новой мастерской? Годрик покачал головой. Граф слишком самоуверен или глуп, раз надеется вновь организовать дело в Сент-Джайлзе.
Спустя двадцать минут экипаж остановился возле обшарпанного, покосившегося набок дома. Вывесок не было видно. Однако дверь тускло освещал фонарь. Видимо, Кершо здесь ждали. Годрик пригнулся, спрятался за выступом низкого каменного забора и теперь наблюдал, как из дома вышла какая-то высокая и очень худая женщина. Когда же фонарь осветил ее лицо, Годрик узнал в ней ту, что была в третьей мастерской. Она стояла подбоченившись и что-то говорила сидящему в экипаже Кершо. Затем последовала пауза, после которой женщина всплеснула руками и развернулась, словно разозлившись. В этот момент Кершо спрыгнул на землю и ударил женщину по лицу с такой силой, что та едва не упала наземь. Удержавшись на ногах, она вернулась в дом.
С запяток спрыгнули два лакея и встали по обе стороны от Кершо. Он привез с собой охрану. Для себя или для кого-то еще?
Дверь дома вновь распахнулась, и на пороге возникла все та же высокая женщина. Только на этот раз она держала за руки двух маленьких девочек. Но не для них Кершо привез с собой охрану. Позади надсмотрщицы появился здоровенный громила, крепко сжимая за плечи стоящую перед ним девушку. Она была очень худенькой и с вызовом задирала нос, но ее лицо покрывали синяки. А еще она потеряла свою старую шляпу.
Элф. Эти негодяи схватили ее.
Ждать, пока девочек и Элф посадят в экипаж, было нельзя. Годрик мог потерять его из виду на улицах Лондона. Элф говорила, что похитители девочек непременно убьют ее, если поймают, и Годрик очень удивился тому, что она все еще жива.
Иного выбора не оставалось, и Годрик ринулся в атаку.
Один из охранников стоял спиной к нему, поэтому Годрику хватило единственного удара коротким мечом под ребра, чтобы отправить негодяя к праотцам. И все же руку Годрика обожгла боль.
— Ты!
Годрик поднял голову и увидел побагровевшее от гнева лицо Кершо.
— Убейте его!
Граф не стал ждать, пока его подручные бросятся выполнять приказ. Он выхватил из ножен шпагу и отразил удар набросившегося на него Годрика. Сент-Джон пролетел мимо графа и резко развернулся, чтобы не подставить спину под удар.
До его слуха доносился цокот конских копыт. Но он думал лишь о том, что должен убить Кершо. Годрик почувствовал боль в плече, когда толкнул Кершо, и тот упал на землю. Он ударил графа в живот, потом в голову, двигаясь быстро, не давая ему опомниться. Глаза графа расширились, рот открылся, дыхание вырывалось из горла хрипло и прерывисто. Он сделал обманный маневр, а потом что есть силы ударил Годрика по колену. Но тому удалось увернуться, так что удар пришелся вскользь. Однако Кершо ожидал, что противник упадет. Удар шпагой тоже не достиг цели, и она в течение нескольких мгновений не представляла для Годрика угрозы. Он вытащил короткий меч и приставил его к нежной коже Кершо прямо под его правой рукой.
Граф замер, а в его глазах застыл ужас.
В этот самый момент раздался выстрел.
Годрик оглянулся через плечо и поймал на себе взгляд холодных голубых глаз капитана Тревельона. Годрика и его жертву окружали драгуны, которые теперь целились в них из пистолетов.
— Призрак, остановись.
Мэггс проснулась в темноте с криком ужаса. Ее сердце отчаянно колотилось, дыхание с трудом вырывалось из груди, и она сразу поняла: что-то не так. Обрывки ночного кошмара все еще роились в ее сознании: Годрик медленно тонул в яме с черной маслянистой жидкостью, а она стояла рядом и даже не пыталась ему помочь.
Она стояла и смотрела, как рот и ноздри ее мужа заливает отвратительная черная тина, в то время как его глаза стоически глядели на нее.
О Господи. Мэггс села на огромной кровати и в отчаянии огляделась по сторонам, хотя и так уже знала, что его здесь нет. Но где же он? Ей необходимо было найти его, положить ладони ему на грудь и убедиться, что сердце все еще бьется и с ним все в порядке.
