Алекс заговорил не сразу. Свояченица настороженно смотрела на него, ожидая, что он скажет. Их взгляды встретились, и Кейти не отвела глаз в сторону.
— Неужели вы так сильно не любили меня? — наконец тихо спросил он.
— Нет, Алекс, дело вовсе не в этом. Я всегда любила вас. Поверьте, я не лгу. Просто…
Она замолчала.
— Просто что?
— Шарлотта всегда отдавала предпочтение вам. С той минуты, как моя сестра узнала вас, вы заняли все ее мысли. Создавалось впечатление, что мной она дорожит уже не так сильно. До этого мы жили только друг другом, и вдруг она познакомилась с вами…
Ревность! Оказывается, Кейти все это время ревновала сестру к нему, а Алекс даже не подозревал об этом.
— Кэтрин, Шарлотта любит вас. И я никогда не мог, да и не хотел, изменить ее чувства к вам.
Из груди Кэтрин вырвался смех, скорее похожий на рыдания.
— Я это знаю! Я совершила огромную ошибку в день вашей свадьбы. Но потом уже было поздно. Я пыталась найти Шарлотту и сказать, что ей нечего бояться. Но она уже была далеко. Я никогда не хотела, чтобы она уезжала. Я не знаю, хотела ли я на самом деле, чтобы она никогда не выходила за вас замуж. Мне казалось, что письмо даст нам возможность еще какое-то время побыть вдвоем, прежде чем Шарлотта окончательно свяжет свою жизнь с вами.
Алексу было трудно понять Кэтрин. Но больше всего его смущало то, что причиной раздора стал он сам.
— Мне не хочется, чтобы вы возненавидели меня, — умоляющим голосом произнесла Кейти, глядя на Алекса большими печальными глазами. — Я знаю, что заслужила ненависть с вашей стороны, но, боюсь, я не вынесу ее.
Только человека с каменным сердцем не тронула бы эта мольба. Алекс и хотел бы рассердиться на Кейти, но не мог. Пять лет его силы подтачивали горечь и ярость, и он устал от них. Алексу хотелось теперь только одного наслаждаться жизнью вместе с Шарлоттой и сыном. Он мечтал иметь много детей и радоваться каждому новому дню.
Тяжело вздохнув, он обнял свояченицу. Обхватив руками его торс, Кейти прижалась щекой к его груди. Ее била мелкая дрожь.
— Мне ненавистен ваш поступок, Кэтрин, но я не могу ненавидеть вас. Вы были молоды и боялись потерять сестру. Я понимаю вас, потому что сам пару раз испытал нечто подобное.
Кейти всхлипнула и икнула. Алекс усмехнулся.
— Значит, вы простили ее? — спросила она.
Ее вопрос был настолько неожиданным, что Алекс ответил на него не сразу. Простил ли он Шарлотту? Если бы кто-нибудь спросил его об этом неделю назад, его ответ был бы однозначно утвердительным. В конце концов, они давно жили полноценной семейной жизнью.
Но сегодня, когда он увидел Шарлотту в расстроенных чувствах, когда он понял, что она страдает от предательства близкого человека точно так же, как страдал когда-то он, ему стало ясно, что его прощение было неполным. Только услышав рассказ мисс Фостер о судьбе племянниц, Алекс по-настоящему понял, что должна была пережить Шарлотта, когда столкнулась с угрозой разоблачения.
Мисс Фостер всегда держалась в тени и никогда не заявляла о своих родственных связях с племянницами. Как бы эгоистично это ни было, но Алекс благодарил Бога, что она оказалась скромным человеком. Ради Шарлотты и Кейти мисс Фостер пошла на жертвы, и это обеспечило их благополучие.
По иронии судьбы Шарлотта встала перед тем же выбором. Как и тетя, она решила пожертвовать своим счастьем ради блага тех, кого любила.
— Да, я простил ее, — наконец тихо ответил Алекс. — Она была молода и сильно испугалась, точно так же, как и вы.
Кэтрин, казалось, испытала облегчение. Однако мгновение спустя она вдруг нахмурилась.
— Мне кажется, Шарлотта никогда не простит меня.
— Простит со временем.
Кейти высвободилась из его объятий и отступила на шаг. В глазах у нее читалась тревога.
— Не знаю. Я причинила вам обоим много боли.
— Но наша любовь оказалась сильнее всех испытаний. Мы с честью прошли их.
Глаза Кэтрин вновь наполнились слезами. Некоторое время она молча смотрела на Алекса. По выражению ее лица он видел, что Кэтрин одолевают сильные эмоции. Когда она снова заговорила, ее голос звучал приглушенно:
— О лучшем муже Лотти не могла и мечтать. Я завидую ей.
— Я была не права! — выпалила Шарлотта, как только Алекс переступил порог спальни.
Ее заявление заставило его остановиться.
— Насчет чего ты была не права? — спросил он.
— Я не должна была убегать из дома. Мне следовало прийти к тебе с тем письмом.
Шарлотта знала, что будет до конца жизни жалеть, что не сделала этого.
— Я простил тебя за все, — заверил ее Алекс.
— Я не открыла тебе правду не потому, что недостаточно сильно любила тебя, Алекс. Я не хочу, чтобы ты так думал. Честно говоря, я не верила в твою любовь. Я думала, что ты недостаточно сильно любишь меня, и поэтому правда о моем происхождении заставит тебя отвернуться от меня. Меня пугало и то, как посмотрят на меня мои братья, как на нас с Кейти посмотрит общество. Я считала себя недостойной твоей любви.
Алекс подошел к кровати, на которой сидела Шарлотта, сел рядом и обнял ее.
— Как я мог не любить тебя? Ты всегда была для меня идеалом женщины, сочетающей в себе друга, жену, любовницу и будущую мать моих детей. Когда я сделал тебе предложение, у меня не было титула и я зарабатывал себе на жизнь, занимаясь коммерцией. Но я был тогда счастлив!
Сердце Шарлотты переполняло счастье. Она прижалась щекой к широкой груди мужа. Запах его душистого мыла щекотал ей ноздри, и она глубоко вдыхала его.
— Я тоже жалею, что ты не пришла с письмом ко мне, но я понимаю, почему ты сделала то, что сделала.
Шарлотта погладила мужа по щетинистой щеке.
— Ты правда меня понимаешь?
Алекс взял ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал. Потом он припал к ее губам в глубоком пьянящем поцелуе. Его язык проник в ее рот. Вскоре Шарлотта начала жадно отвечать ему.
— Да, я тебя понимаю, — наконец ответил Алекс, прерывая поцелуй. Его голос был сдавленным от желания.
Глядя в его серые глаза, слыша искренние нотки в его голосе, Шарлотта понимала, что он говорит правду.
— Я не хочу оглядываться назад и жалеть о том, что мы потеряли. Я хочу, чтобы мы жили настоящим и с надеждой смотрели в будущее. У меня есть ты и наш сын. Это все, о чем я мог бы молить сейчас судьбу.
Шарлотта взяла руку мужа и положила ее себе на живот.
— У нас есть еще ребенок.
Алекс застыл, его глаза расширились от изумления.
— Ты беременна?
— Да. Я знаю, ты говорил, что не хочешь…
— Нет, — перебил он ее. — Многое из того, что я тебе говорил, было произнесено от боли и гнева. Я говорил это не от чистого сердца.
