— Когда она выйдет замуж, что будет с тобой?
Антония подавила малодушный порыв отложить неприятный разговор.
— Касси твердит, что хочет взять меня к себе, но, боюсь, ее будущему мужу это придется не по вкусу. — Она с трудом сглотнула подступивший к горлу ком и нерешительно предложила: — Я подумала… поскольку ты так часто бываешь в разъездах… возможно, согласишься позволить мне и дальше вести дела поместья.
Демарест покачал головой, и сердце Антонии упало. Пальцы с силой сжали бокал, словно хотели раздавить изящный хрусталь. Ей стоило мучительных усилий сохранять спокойствие. Демарест так много для нее сделал. Но он не мог вечно держать ее возле себя из жалости.
— Когда Касси покинет дом, ты не сможешь остаться. Это было бы нарушением приличий.
Голос Годфри звучал непривычно угрюмо.
Антония поставила бокал на столик между креслами. Ее рука так сильно дрожала, что бренди расплескался.
— Ты прав.
Она вздернула подбородок, превозмогая головокружение и слабость. Хватит ли у нее сил вынести еще и это испытание?
— Я глубоко ценю все, что ты для меня сделал, а воспитание Касси всегда доставляло мне огромную радость. Ты дашь мне рекомендации, чтобы я могла подыскать себе другое место?
Другое место в незнакомой семье, где, возможно, с ней станут обращаться как с прислугой? Боже, сумеет ли она это выдержать?
Казалось, Демарест не заметил, какую боль причинили кузине его слова.
— Если тебе этого хочется.
Антония недоуменно нахмурилась.
— Я не вижу иного выхода.
Демарест заговорил тихим проникновенным голосом:
— А если я попрошу тебя стать моей женой?
Смущенная, растерянная, Антония поднялась к себе в спальню. Последние дни выдались бурными и принесли слишком много потрясений. Предложение мистера Демареста ошеломило ее. Удивление и недоверие боролись в ее душе. Казалось, на нее обрушился свирепый ураган, сметая все на своем пути. У нее возникло странное ощущение расщепленности, Антония словно наблюдала за собой со стороны, и в бесконечной череде женщин, похожих на нее как две капли воды, не узнавала себя.
Неприметная компаньонка. Страстная любовница. Женщина, отвергнувшая предложение Джонни. Отважная воительница, вырвавшая Касси из рук похитителя и угрожавшая Рейнло пистолетом. Отыщет ли она среди великого множества отражений будущую жену Годфри Демареста?
Чувствуя мертвящую тяжесть в груди, Антония опустилась на табурет перед туалетным столиком. Тело мучительно ныло, будто она проскакала сотню миль в жестокую бурю. Антония посмотрела в зеркало. Лицо ее казалось бледным, лишь на скулах пламенели пятна лихорадочного румянца. В темных от тревоги глазах застыла печаль.
Трудно поверить, но за последние несколько дней трое мужчин сделали ей предложение. А она даже не помышляла о замужестве, считая, что брак не для нее.
Конечно, предложение кузена было единственным заслуживающим внимания. Изумленная Антония молча выслушала объяснения Демареста. По сути дела, ничего не изменится, уверял Годфри. Антония будет по-прежнему управлять делами поместья. Только теперь она займет то положение в обществе, которого лишилась, сбежав из дома с Бентоном. Наконец-то она обретет покой и вернет себе всеобщее уважение.
Задумал ли Демарест сделать Антонию Хиллиард своей женой с самого начала, повстречавшись с ней на корабле, плывущем из Франции? Едва ли. Антония знала по собственному опыту, что кузен редко оглядывается назад и не размышляет о последствиях своих поступков. Трагическая история Элоизы Чаллонер служила тому подтверждением. Демарест предпочитал жить в свое удовольствие. Антония не сомневалась: его вполне устраивало, что кузина продолжит вести дела поместья.
Но устраивало ли это ее саму?
Демарест и не думал притворяться, что оставит свои привычки завзятого повесы, однако он упомянул о детях, рождению которых был бы рад. Так он деликатно давал понять, что готов разделить е Антонией ложе, если она того пожелает; но не будет настаивать на исполнении ею супружеских обязанностей.
Пальцы Антонии яростно вцепились в столик красного дерева подобно когтям хищной птицы. Ей хотелось иметь детей, семью, собственный дом взамен временного пристанища, обретенного благодаря чьей-то милости. Готова ли она ради всего этого мириться с изменами мужа? Готова ли закрыть глаза на вероломство кузена, погубившего Элоизу Чаллонер? Готова ли делить постель с Годфри Демарестом? Антония закрыла глаза, пытаясь прогнать воспоминания о небывалом блаженстве, подаренном Рейнло. Но, вспомнив наслаждение, она тотчас вспомнила и предательство. Грудь ее пронзило болью, по телу пробежала дрожь. Антонии захотелось спрятаться, стать невидимой.
Нет, она должна изгнать Рейнло из мыслей, из памяти, из сердца. Забыть страсть, ложь, греховный соблазн и пьянящий восторг. Забыть клокочущую ярость. Пора прислушаться к голосу рассудка, а не сердца. Сердце оказалось плохим советчиком.
Возможно, у них с Годфри Демарестом еще есть надежда на счастье. Антония хорошо знала кузена, его сильные и слабые стороны. Несмотря на присущие ему лень и эгоизм, в душе Годфри был неплохим человеком, когда давал себе труд прислушаться к голосу совести.
Ни Демарест, ни Антония не ожидали друг от друга великой страсти. Баском-Хейли давно стал для Антонии домом, а Касси она любила нежно, как сестру, и легко справилась бы с ролью матери.
Вдобавок разве у Антонии был иной выход, кроме как принять предложение Демареста?
Многие сказали бы, что ей несказанно повезло, ведь у нее появилась надежда занять достойное место в обществе, невзирая на бесчестье, которое она сама на себя навлекла. Строгие моралисты с презрением указали бы, что таким, как она, впору гнить в сточной канаве. А ее ожидала обеспеченная жизнь в браке с богатым человеком.
Оставалось лишь протянуть руку и взять то, что судьба преподнесла на блюде…
Мистер Демарест не выказал удивления, когда после завтрака Антония попросила его уделить ей немного времени. Должно быть, он понимал: если кузина лишится места компаньонки, выбор у нее невелик.
Как только Антония вошла в библиотеку, Демарест поднялся из-за стола и направился ей навстречу. Предложив руку кузине, он повел ее в комнату, но в его учтивых манерах неуловимо сквозило что-то собственническое. Демарест определенно ждал, что Антония ответит согласием на его предложение.
Несмотря на чудовищную усталость, Антония ни на минуту не сомкнула глаз. Она лежала без сна, опустошенная, словно высохшая ореховая скорлупа, и смотрела невидящим взглядом, как над Лондоном восходит солнце. На мгновение она задумалась, где встречает рассвет Рейнло, но тотчас безжалостно подавила любопытство. Антония не искала утешения в слезах. Всю ночь она пыталась не думать о вероломном любовнике, но боль в сердце и пылающая желанием плоть напоминали ей о роковой ошибке. Она вновь доверилась недостойному человеку.
