— Ты еще глупей, чем я думал, — сказал он, когда Адам умолк.
Адам кивнул:
— Я люблю ее, Мак.
— Пора бы тебе в этом признаться. Пойдем, я помогу тебе лечь. Утро вечера мудренее.
Но утром Адам и Мак получили сообщение, что комиссия по заключению мирного договора собирается снова и их ждут при дворе. Все последующие дни Адам уходил рано и возвращался поздно.
Как-то вечером после особенно утомительного дня Адам был так взвинчен, что никак не мог уснуть. Ему не хватало рядом нежного тела Алексы. Скорее бы закончились эти проклятые сборища. Почти все было согласовано, и министрам короля оставалось лишь подписать документ.
Прошагав взад-вперед почти целый час, Адам почувствовал, что голоден, и пошел через весь дом на кухню. Дверь была приоткрыта, в щель проникал свет, идо Адама донеслись тихие голоса. Оуэн и Берта сидели за столом и пили чай. Адам уже хотел войти, но тут услышал имя Алексы и остановился.
— Бедняга, — покачала головой Берта. — Нехорошо леди Алекса поступает со своим мужем.
— Нас это не касается, — сказал Оуэн. — У леди Алексы наверняка есть на то причины.
Берта прищелкнула языком, ее симпатии были явно на стороне Адама.
— Ей следовало бы сказать лорду Пенуэллу, он имеет право знать о Дэвиде.
Адам похолодел. Дэвид! Любовник Алексы?
— Не распускай язык, Берта. Что делает моя госпожа в деревне, это ее дело. Скоро она вернется и объяснит мужу, почему уехала так неожиданно в загородное поместье Эшли.
Адам не стал дожидаться конца разговора. Он бросился наверх, ему нужно было обдумать услышанное. Теперь он хотя бы знал, куда уехала Алекса и с кем. Он дрожал при мысли, что именно сейчас она, быть может, находится в объятиях этого самого Дэвида. Как долго продолжается эта связь? Тут он вспомнил, сколько раз не заставал Алексу дома. Какой же он дурак, что снова поверил ей!
На другое утро Адам, как обычно, ушел с Маком, но вместо того чтобы присутствовать на переговорах, попросил разрешения отлучиться на пару дней, сославшись на семейные дела, не терпящие отлагательства. Его отпустили, хотя и неохотно, и он умчался, оставив Мака в полной растерянности. Он намеренно ничего не сказал Маку, потому что знал, что тот попытается его остановить. Но его гордость требовала ясности. Адам был полон решимости убить любовника Алексы, но еще не решил, как накажет неверную жену.
Взяв одну из лучших лошадей из конюшни Эшли, Адам помчался в поместье Алексы, прихватив с собой шпагу и пистолет. Лицо его было мрачно, глаза суровы, на подбородке подергивался мускул. «Обоим нам не жить, — думал Адам, — либо Адам Фоксуорт, либо Дэвид».
Алекса, которую срочно вызвали в деревню, добралась туда необычайно быстро. К ребенку уже вызвали врача.
— Ах, миледи, хорошо, что вы приехали, — сказала Мэдди, едва Алекса вошла в дом. — Доктор сейчас осматривает малыша. Он последнее время почти ничего не ел, но мы ничего плохого не заподозрили, пока сегодня утром не начался жар.
— Жар! Господи, Мэдди, неужели оспа? — с замиранием сердца спросила Алекса.
— Я… я не знаю, миледи, доктор еще не вышел из детской.
Без лишних слов Алекса бросилась мимо всхлипывающей Мэдди в детскую и вскрикнула, увидев красные язвочки, осыпавшие крошечное тельце. Врач обернулся на звук ее голоса.
— Миледи, я не слышал, как вы вошли.
— Он умрет, доктор? — спросила Алекса сквозь слезы. — Дэви умрет?
К ее немалому удивлению, врач улыбнулся.
— У вашего малыша ветрянка, миледи, — сказал он. — Почти все дети ею болеют.
— Это не оспа? Вы уверены?
— Нет, миледи, не оспа; хотя ветрянка тоже бывает в тяжелой форме, но у вашего сынка она пройдет без осложнений. Он здоровый малыш и через несколько дней пойдет на поправку.
У Алексы гора с плеч свалилась. Она прижала к себе ребенка. Никогда в жизни она не испытывала такого страха, даже когда ее ждала встреча с палачом. Алекса подумала о том, как бесценна жизнь и как она коротка. Она была не права, скрывая от Адама сына. Ребенку нужен отец. Как только Дэви поправится, она привезет его в Лондон.
Как и предсказал врач, болезнь протекала обычным путем. Оставшиеся следы были совсем маленькими — над правой бровью и под левым ухом. Решив показать сына отцу, Алекса не знала, что ее ждет. Адам мог привязаться к Фанни, тем более что Алекса таинственно исчезла, не сказав ему ни слова.
Все же Алекса надеялась, что Адам поймет, что заставило ее уехать с Чарлзом. Поймет и простит.
Как только врач объявил, что Дэви можно отвезти в город, Алекса сообщила Мэдди о своих планах.
— Слава Богу! — вздохнула та, воздев глаза к небесам. — Пора уже Дэви познакомиться со своим отцом. Если бы вы не упрямились, лорд Пенуэлл уже радовался бы сыночку.
— На то были причины, — мрачно ответила Алекса. — Но теперь это не имеет значения. Соберите одежду Дэви. Мы едем завтра.
Но ближе к вечеру приехал Адам.
Каждая миля, которую проезжал Адам, казалась ему десятью, каждая минута — часом. Он знал, что Алекса — женщина чувственная и легковозбудимая, но ему хотелось думать, что она такая только для него. Когда наконец он решил простить ей Чарлза, появился Дэвид. Неужели Алексе чего-то не хватает в нем? Ярость его возрастала с каждой минутой. Ему не терпелось вонзить шпагу в горло воображаемому любовнику Алексы.
Адам сообщил удивленному конюху, кто он такой, и оставил ему свою лошадь. Потом вошел в огромную парадную дверь и спокойно объявил о своем прибытии. Через две минуты на него с любопытством смотрела пожилая женщина, и ее светлые глаза блестели при виде крупного мужчины, буквально излучавшего силу и самоуверенность.
— Чем могу быть вам полезна? — спросила Мэдди, сразу же догадавшись, кто этот красавец, хотя никогда не видела мужа Алексы.
— Кто вы такая? — спросил Адам.
— Домоправительница леди Алексы. Меня зовут Мэдди.
Адам бросился в дом мимо удивленной Мэдди.
— Я — лорд Пенуэлл, муж леди Алексы, — заявил он.
— Я сразу догадалась, — приветливо улыбнулась Мэдди: — Моя госпожа часто о вас говорила. Но я не думала, что у вас такой суровый вид.
Лицо Адама мгновенно смягчилось. Слуг пугать ни к чему, решил он, поняв, что Мэдди — именно та женщина, которая заменила Алексе мать. Алекса часто рассказывала, как она любит добрую домоправительницу.
— Где моя жена? — спросил Адам.
— Она в спальне с Дэвидом, — просияла Мэдди.
От ее слов на лице Адама появилось мрачное и яростное выражение, и Мэдди не поняла, что она такого сказала, пока Адам не рявкнул:
— Господи! Эта женщина потеряла стыд! Пала так низко, что принимает любовника, не таясь перед слугами.
И прежде чем Мэдди смогла что-то объяснить, он помчался наверх, перепрыгивая через ступеньку, полный решимости сломать любую дверь, если потребуется, пока не найдет Алексу и ее л юбовника.
