Лидия уже не владела собой. Это медленное раздевание пробудило в ней что-то более глубокое и потаенное, чем то, что она прежде называла похотью и одержимостью.
Большой и сильный, красивый и опытный, как сам дьявол. Каждой частичкой его тела, все, что в нем было – она хотела владеть этим безраздельно.
Завоевывать и овладевать – это у нее было в крови, крови Баллистеров. И крови страстной, дикой и жадной.
У Лидии не хватило терпения дождаться дальнейшего раздевания, и она оттолкнула его руки, взявшиеся было за шнурки ее панталон. Тут же опрокинула его на спину и стащила с него рубашку. Он издал хриплый смешок, перешедший в стон, когда она расстегнула его брюки. Только действовала Лидия не так медленно и нежно, как муж, зато гораздо быстрее. Она стянула их и отбросила в сторону и уселась на его бедра.
Пред ней предстал во всей красе великолепный мужчина со стройным и мускулистым телом.
Широкая грудь переходила в узкую талию и сильные бедра. Лидия провела ладонями по темным шелковым волосам, покрывающим грудь, и ниже, там, где они дорожкой спускались к паху и приобретали более светлый рыжеватый оттенок.
– Прошлой ночью мне не хватило ума рассмотреть, – осипшим голосом произнесла она, пока ее пальчики пробирались, подобно воришкам, к запретному месту.
– Смотри и трогай, – позволил муж, подавив смешок.
Она крепко сжала его стержень, вздыбленный и горячий. Тот пульсировал под ее ладонью. Вир издал низкий возглас, словно от боли.
– Ты же сказал, я могу трогать, – напомнила ему Лидия.
– Конечно, я же обожаю пытки.
Она наклонилась и коснулась его языком.
– Боже всемогущий.
Вир отодвинул ее руку и подтащил ее всю поближе. Потом нашел просвет в панталонах, запустил пальцы и пригоршней обхватил нежное местечко.
Освобождение застало ее врасплох. Она задрожала от ударов его пальцев, когда ее пронзило, как копьем, приступом резкого наслаждения, разразившегося последовавшими за ним сладкими толчками.
Еще раз и еще… и тогда Вир резко толкнулся в нее, и она помимо воли поднялась и тут же опустилась, глубоко приняв его.
– Да.
Отрывистый триумфальный крик, который она не смогла удержать в себе.
Вир наклонил ее к себе. Она захватила в плен его рот, проникла языком и бесстыдно стала повторять им яростные выпады мужа.
Он перевернул жену на спину, прервав ее жадный поцелуй, резким движением оторвал ее руки от своей шеи и пригвоздил к ковру. И держал ее так, вперив в нее взгляд, в ответ Лидия пристально смотрела на мужа, пока последние отголоски бури сотрясали ее тело. Потом закрыла глаза, и перед ними заплясало пламя. И спустя долгую трепетную минуту она услышала приглушенный возглас, в котором прозвучало ее имя, и поверх нее упал обессиленный Вир.
В половине одиннадцатого в тот же день в кабинете мужа ее светлость встретилась с миссис Клей.
А в полдвенадцатого разверзнулся ад.
Кажется, тысячи горничных и лакеев высыпали из дверей, вооруженные тряпками, щетками, швабрами, метлами, ведрами и прочим устрашающим инвентарем, который Вир даже распознать не смог бы.
Он спасся бегством в бильярдную только затем, чтобы попасть в засаду, устроенную другим сонмом слуг.
Он сбежал в библиотеку и только лишь обнаружил, что ему просто наступают на пятки и дышат в спину.
Так Вир ходил из комнаты в комнату в поисках убежища, но раз за разом сталкивался с вторжением.
Наконец, он прокрался в свой кабинет, закрыл дверь и припер ее креслом.
– О, мой дорогой, – раздался позади голос жены, в котором проскакивали нотки веселья. – В этом нет необходимости.
Вир развернулся на голос, лицо его пылало. За столом сидела Лидия, с трудом удерживаясь от смеха.
– Они там повсюду, – упрекнул он.
– Сюда они не войдут, – успокоила Лидия. – Я предупредила миссис Клей, что мне нужно работать.
– Работать? – вскричал Вир. – Да они разносят дом на кусочки. Их же тысячи. Они выдергивают ковры прямо из-под ног. Они сваливают шторы – карнизы и все такое – мне на голову. Они…
– Вот как? – Лидия улыбнулась. – Значит, миссис Клей устроила основательную уборку. Я так и думала, что ей это по силам.
Она отложила карандаш и сложила на столе руки.
– И ты весьма довольна собой, – проворчал Вир. Он начал было отодвигать от двери кресло, но потом передумал и оставил все, как есть. Потом подошел к столу, отодвинул в сторону поднос с почтой – видимо той, что он пренебрегал – и уселся на угол вполоборота к жене. – Они так тебя бояться, что едва ли замечают мое присутствие.
– А что ты там делаешь? Или вернее, здесь. Я думала, что ты давным-давно с воплями сбежал из дома.
– Я все не мог решить, куда отправиться, – поделился он. – Китай слишком далеко. Впрочем, может, более подходит Новый Южный Уэльс как ссыльное место для каторжников и все такое.
– Могу я предложить Бедфордшир? – спросила Лидия.
Он не вздрогнул, ни единым мускулом не пошевелил. Взгляд как был, так и остался сосредоточенным на сваленной в кучу горе писем и карточек, пока сам Вир мысленно воскрешал в уме картину, как они полусонные, лениво любили друг друга сегодня утром под шум тихо барабанившего в окна дождя… и как она оставила постель раньше Вира, а он дремал, потом просыпался от ее запаха – на подушках, простынях, на своей коже – и мускусного аромата от их совокупления.
– Ладно, хорошо, я и не ждала, что ты возжаждешь тут же воспользоваться этим предложением, – призналась Лидия. – Но я не могу ходить, как по стеклу, вокруг этого вопроса. Приличия требуют, чтобы ты представил меня новоприобретенному семейству. Я подумала, что мы могли бы убить двух зайцев сразу: спастись от этого переворота и ввести меня в семью.
– Занимайся своим делом, – очень тихо и весьма прохладно произнес он, между тем воскрешая в памяти предыдущую ночь и все те дьявольские женские вещички, и как у него рот пересох, словно у мальчишки, впервые увидевшего обнаженную женщину – у него, который повидал их сотнями.
– Я просто завершаю обязательства перед Макгоуэном и «Аргусом», – пояснила Лидия. – Теперь я герцогиня Эйнсвуд. И я принимаю сей статус с намерениями нести все связанные с тем обязанности. Один из нас, как видишь, намерен расхлебывать последствия.
– Тогда делай, что хочешь. – Вир слез со стола и направился к двери. Бесшумно и спокойно он отодвинул кресло. – В Бедфоршир я не собираюсь.
Потом отворил дверь и вышел.
Лидия быстро скинула башмаки и поспешила в холл. Вир быстрым шагом направлялся к выходу.
