Он сложил три ключа — как три части головоломки — вместе, и они скользнули в замочную скважину. И снова он не смог бы сказать, читал ли об этом. Но чувствовал, что все это было ему знакомо. Потом нажал обеими ладонями на дверь и сильно толкнул ее.
В этом темном и сыром помещении петли должны были заржаветь и скрипеть как старые кости, но дверь отворилась бесшумно. Повеяло холодом, застоявшийся воздух устремился наружу из укромных уголков, как трепетные крылья. Гвин судорожно втянула воздух.
Он повернулся и наклонил голову:
— Ты ведь всегда была склонна к авантюрам, Рейвен. Она неуверенно улыбнулась:
— Не думаю. Я терпеть не могу авантюры. Просто приключения сами меня находят.
— Нет. Это я продолжаю тебя находить. Она дотронулась до его руки:
— Я люблю тебя.
Вместо того чтобы взять ее руку, он улыбнулся:
— Идем.
И пошел вперед в кромешную тьму пещеры, высоко подняв свой фонарь.
Гвин, стараясь дышать ровно, ступила через закругленный деревянный порог и нырнула во мрак.
Это походило на спуск в катакомбы. Они спускались в недра земли, под брюхо замка. Закруглявшиеся стены сочились влагой. Камень был покрыт слизью. При свете фонаря Гвин могла видеть странные фантастические изображения, вырезанные на стенах, вызывающие страх и благоговение.
К ней пришло забытое воспоминание: оно промелькнуло в ее сознании, как будто летучая мышь пролетела. Когда-то давно она была здесь. Очень маленькой. Отец что-то рассказывал ей об этих изображениях. Говорил, что они сделаны много-много лет назад и что эта стена с наскальными изображениями была привезена сюда издалека. Он никогда ничего больше не говорил об этом — возможно потому, что сам ничего не знал или не хотел, чтобы знала она. Она не имела об этом понятия. Но с какой стати было перевозить сюда каменную стену?
Маленький лучик света от фонаря Гриффина осветил пространство впереди, и он уверенно зашагал дальше в темноту. Его лицо было частично освещено светом фонаря — видны были очертания скул, носа и решительные глаза. Он остановился, наклонил свой фонарь вперед, пока его тонкие лучи шарили по стенам. И вот вошел в камеру. Она быстро последовала за ним.
— Слезы Иисусовы! — выдохнула Гвин.
Сокровища!
На стене висел огромный длинный сломанный меч. На столе у стены стояло несколько сосудов, собранных в группу, рядом с украшенным драгоценными камнями поясом и простой деревянной чашей.
Сокровища! Их было не так уж много, но ей казалось, что она ослеплена исходившей от них энергией и силой.
Она приложила ко рту дрожащую руку. Гриффин смотрел на нее спокойными серыми глазами, ожидая, когда она обратит взгляд к нему.
— И что?.. — спросила она, но голос ее прервался. — Что ты должен сделать со всем этим?
По его лицу скользнула тень улыбки, будто она его позабавила:
— Думаю, я должен это отдать. Ее рука опустилась.
— Что? А как насчет карт? Разве это не карты, указывающие, где скрыты сокровища?
— Некоторые из них. Но я должен вернуть сокровища.
Она недоуменно смотрела на него.
— Кому?
— Миру.
Гвин ответила слабым кивком и опустилась на каменное сиденье, пока ноги еще держали ее.
— Понимаю. Нет, не понимаю. И когда их следует вернуть? — Она вытерла ладонью лоб. — Куда вернуть? И почему? Не понимаю.
Лицо Гриффина словно светилось изнутри.
— Наследник Карла Великого должен отдать долг, — сказал он просто.
Она не сводила глаз с этих древних сокровищ.
— Это так красиво, — пробормотала Гвин, потом посмотрела на Гриффина: — Бремя?
Он покачал головой:
— Нет, больше не бремя. Нет, если я их отдам.
Гвин прикрыла глаза.
— Когда?
Он снова покачал головой:
— Не знаю. В должное время в должном месте. Но чувствую, что не сейчас. Предстоит еще многое узнать. — Он осмотрел реликвии, потом повернулся к Гвин: — Я подозреваю, что нашим детям предстоит стать Хранителями на протяжении долгих поколений. Но однажды, когда наступит время, им придет осознание того, что эти сокровища надо будет отдать людям.
— Как? Откуда ты знаешь? Кому решать, где и когда это сделать?
— Думаю, это станет ясно тем, кто будет жить позже. Мы только Хранители, Гвиневра.
Она сделала шаг назад.
— Мы? Хранитель ты.
— И ты тоже. — Он смотрел на ее бледное лицо. — Неужели ты возложишь это на меня одного?
Ее глаза наполнились слезами холодные пальцы сжали его руку как тонкая серебряная филигрань, украшающая корону.
— Ни за что. Даже если весь мир ополчится на меня, я тебя не покину, — ответила она шепотом.
Он привлек ее себе на грудь, обвил руками стан, всю ее, полную добрых намерений, силы, достоинства и чувства чести, и сжал так сильно, что у нее захватило дух.
Гриффин понимал, что держит в объятиях самое ценное из сокровищ.
Он склонился к ее губам.
— Превыше всего, Гвиневра, я ценю тебя. Если бы мне предложили выбрать королеву, я выбрал бы тебя. Если бы мне был предложен весь мир, я выбрал бы тебя. Я выбираю тебя и ценю превыше всего на свете.
Согласен (фр.).
Претендент на английский престол, будущий король Генрих II.
«Рейвен» — в переводе с английского «ворон».
Хорошо (фр.).
В Средневековье одна из высших должностей при дворе.
Британская единица меры, равная 220 ярдам, или 201 метру.
Название группы стран восточной части Средиземного моря — Сирии, Иордании, Израиля, Египта, Ливана.
Сторожевая башня.
Ну конечно (фр.).
