После еды Бедивер взял свою арфу, и от музыки волна пьяной любви ко всем придворным охватила меня. Они на самом деле были– замечательными людьми, те, кто были с нами с самого начала: Бедивер и Кэй, Пеллинор и Ламорак, Нимю и Грифлет и все, кто составлял ядро нашего Братства. Надежные друзья… на которых можно положиться, они всегда понимают нас… честные люди, которые откровенно выражают свои чувства. Здесь никто ничего не прячет и не таит… ты всегда знаешь, как к тебе относятся… даже Моргана, если не обращать внимания на се высокомерие и приступы дурного настроения.
Я смотрела в свой пустой кубок, ждала, когда виночерпий наполнит его, и пыталась вспомнить, что же говорила Игрейна о своей дочери.
Что-то о ее приверженности старым традициям, которым, по ее мнению, надо следовать, иначе мир ждет гибель. Нет, это было похоже больше на христиан, чем на язычников… но если разобраться, и тс, и другие отличались фанатизмом.
– Ее светлость Владычица Озера.
Низкий голос карлика Морганы эхом разнесся по залу, и я перестала клевать носом и затуманенными глазами всматривалась в человека, стоящего в центре Круглого Стола, догадываясь, что, видимо, задремала.
Это в самом деле был слуга Морганы, и когда он отступил в сторону, в круг вошла королева Нортумбрии.
– Мы приветствуем тебя, сестра, – крикнул Артур, вставая. – Я рад, что ты приехала к нам.
– Будьте благословенны, – нараспев произнесла верховная жрица, обращаясь к рыцарям всего Братства. – Встречаться с вами – это всегда удовольствие, особенно тогда, когда я передаю вам послание от самой богини. Как мы все знаем, старая вера предписывает, что мужчина, жену которого похитили, должен мстить за подобное оскорбление до тех пор, пока не восстановит свою честь. Этот закон известен с начала мироздания, и ни один муж не может забывать о нем, если, конечно, жена его не является соучастницей похищения.
– Подожди, – начала возражать я, но мой язык заплетался, и слова вылились в стон. Я не чувствовала своих ног, и Динадан поддержал меня, когда я, пьяно покачиваясь, пыталась встать со стула.
Моргана совершенно не замечала меня, разыгрывая представление перед толпой и увлекая их своим замечательным голосом, который то затихал, то взлетал вверх, то делался жестким, то мурлыкающим.
– Это особенно необходимо, если муж является верховным королем, а похищенная – королевой, его женой. Обычно насильник расплачивается своей жизнью. Но что делать, если королева умоляет пощадить его, утверждая, что это должно быть сделано из-за семейной преданности? Если любящий муж согласен с такой просьбой, то как он, будучи королем, может смыть пятно со своего опозоренного имени? Вот какие вопросы я задала богине, спрашивая ее совета, взывая к се мудрости, потому что я не могу позволить, чтобы этот молодой прекрасный правитель подвергал опасности будущее Британии тем, что презирает древние законы.
Намеки Морганы переполнили чашу моего терпения.
– Вздор! – прокричала я, опершись руками о стол, и вставая.
Владычица Озера повернулась и посмотрела на меня. Ее молчание привлекло больше внимания, чем это сделал бы любой жест. Я тоже смотрела на ее лисье личико, заворожено глядя ей в глаза, от которых бросало и в жар, и в холод, пока у меня не закружилась голова, и я упала на свой стул.
– Вы видите, даже ваша королева понимает, как это трудно, – сказала Моргана, когда Винни, Эттарда.
И Динадан склонились надо мной. Я закрыла глаза и медленно закружилась в качающейся темноте.
Наступило утро, жаркое, липкое, тихое. Приоткрыв глаза, я увидела солнечный свет и снова зарылась в подушки.
– Ты должна встать, госпожа, – говорила Эттарда, – король хочет увидеться с тобой до отъезда.
У меня болела голова, и во рту было противно, но я кивнула девушке, недоумевая, зачем Артуру понадобилось уезжать, когда город полон гостей.
К тому времени, когда я сумела спустить ноги с кровати, мой муж уже стоял передо мной. Я сердито посмотрела на него, и он засмеялся.
– Может быть, с этого дня перейдешь на сидр? – поддразнил он, усевшись на кровать рядом со мной. – На всякий случай хочу попрощаться с тобой перед отъездом.
– На какой случай? – спросила я, делая знак Эттарде выйти из комнаты. И внимательно глядя на него. Артур был в воинской одежде и в плаще со знаками богини, хотя я не понимала, как он может оставаться в нем в такую жару. – О чем ты говоришь?
– Ты не слышала, что рассказала Моргана о Маэлгоне и об обряде.
Похоже, что моего кузена замучила совесть, и он, раскаявшись в своих грехах, искал прощения у Гильдаса, ученика Иллтуда, Этот молодой монах убедил Маэлгона поселиться в монастыре, где ему не страшна была месть Артура.
Но еще до того, как он решил прикрыться своим христианством, Владычица Озера сумела вытянуть из него обещание отдать Артуру часть приграничных земель Уэльса и свою огромную черную собаку, Дормата, как возмещение за то, что он «приютил» меня в своем охотничьем домике.
– Великолепное животное, – проговорил Артур. – С тех пор как погибла Кабаль, я не могу найти новую боевую собаку, а эта прекрасно обучена. Великолепная добыча!
Я вздрогнула от мысли, что в моем доме будет жить это животное, но постаралась подавить отвращение и спросила, как Маэлгон собирается извиняться передо мной.
– Моргана рассказала, как красноречиво ты молила, чтобы твоему кузену сохранили жизнь, и, стало быть, соглашаясь на условия Маэлгона, я выполняю и твою просьбу. Таким образом, моя честь восстановлена, даже если я не убью его.
Гнев вспыхнул во мне от слов Артура. Такое соглашение никак нельзя было считать платой за те страдания, которые испытала я, и оно не могло рассеять слухи о моем сговоре с Маэлгоном. Я совершенно не желала умолять, чтобы ему сохранили жизнь, а предпочла бы увидеть, как он несет публичное наказание, если, конечно, это не будет угрожать жизни Артура. Все это во внимание принято не было.
Как и все, что делала Моргана, это было хитро придумано и трудно опровергалось. Я устало вздохнула. В этом я не могла состязаться с ней, а Артур уже говорил о чем-то другом.
– Мы проведем ритуал и забудем об этом.
– Какой ритуал? – подозрительно спросила я.
– Моргана задумала провести обрядовый поединок, чтобы отпраздновать мою победу над двумя моими врагами – Маэлгоном и саксами. Она говорит, что это будет символизировать исполнение пророчества Мерлина о победе Красного Дракона над Белым Драконом.
Я лихорадочно пыталась сообразить, что нам нужно делать для такого события – устраивать пир или нет. Но если это был ритуал, значит, нам нужно собирать весь Круглый Стол.
