Барбара взволнованно рассмеялась и, вырвавшись из объятий Карла, закружилась по комнате в ликующем танце.
Барбара и Нэнси смеялись, как дети, готовясь к вечернему приему.
— К дьяволу все попытки изображать святую невинность! — весело заявила Барбара. — Однажды я уже попыталась, но ничего хорошего из этого не вышло!
Нэнси задохнулась от смеха.
— Я уверена, что именно поэтому королева так перепугалась. Она ожидала увидеть соблазнительницу, и вдруг леди Каслмейн предстала перед ней в строгом белом платье, скромная, как невеста.
— Отлично, нынче я сыграю роль королевской соблазнительницы. — Барбара пригладила руками черное атласное платье с изящными черными кружевами. Благодаря пышным юбкам ее талия казалась еще тоньше. Блестящий черный атлас подчеркивал мраморную белизну ее нежной кожи и червонное золото волос. Браслеты и серьги посверкивали приглушенным бриллиантовым блеском, а в ложбинке между грудей сверкал крупный бриллиант тончайшей огранки.
Барбара ожидала перед дверями тронного зала Уайтхолла. Лихорадочный румянец горел на ее щеках, руки были влажными от волнения, и она тайком вытерла их о пышные юбки.
Карл находился внутри и восседал на троне рядом с Катериной. Значит, Барбаре придется идти одной по этому длиннющему залу. На мгновение она пожалела, что они с Роджером уже расстались. Как было бы хорошо сейчас пройти гордо и независимо под руку с мужем! Тряхнув головой, Барбара отогнала трусливые мысли. Она выбрала другую жизнь и должна иметь мужество нести этот груз одна. Она гордо распрямила плечи и глубоко вздохнула. Сэр Чарлз Беркли стоял рядом, также томясь в ожидании представления. Он ободряюще подмигнул ей.
Барбара благодарно улыбнулась ему в ответ. Мужчины все же гораздо приятнее женщин! Ей бы хотелось, чтобы весь мир состоял из одних мужчин, а единственной женщиной в нем была бы она.
Боже Милостивый! Похоже, вся знать Англии съехалась сегодня в Уайтхолл! Барбара и Беркли ждали в комнате перед аванзалом, который был переполнен придворными, ожидающими представления. Барбара слышала, как густой сочный баритон провозглашал:
— Лорд Денем! Леди Денем!
— Лорд Киллигру!
— Граф Шроузбури! Графиня Шроузбури!
Наконец дверь вновь приоткрылась и паж пригласил их войти. Барбара и Беркли проскользнули в узкий проход и встали за спинами предшествующих пар. От духоты и тяжелого запаха пота у Барбары начала кружиться голова. Придворные стояли плечом к плечу в ожидании своей очереди. Портные Лондона, должно быть, день и ночь не покладали рук, чтобы к сроку сшить все эти роскошные наряды. Огненно-оранжевые кружева соперничали с лимонным шелком и серебристо-голубым бархатом. Сверкающие драгоценности притягивали свет сотен свечей, пылавших в высоких канделябрах.
Толпа немного подалась вперед, и сердце Барбары учащенно забилось. По рядам прошел шепот о прибытии леди Каслмейн. Именитые дворяне наступали друг другу на ноги и бесцеремонно опирались на плечи соседей, пытаясь приподняться и разглядеть ее.
— Граф Бристоль! Сэр Генри Беннет!
Следующим вызвали Чарлза Беркли.
О Боже, сейчас ее очередь!
— Графиня Каслмейн!
В зале повисла напряженная тишина. Началось основное развлечение. Барбара на мгновение задержалась в дверях и гордо вскинула голову. Пусть вдоволь насмотрятся!
Она сосредоточила взгляд на дальнем конце зала и постаралась успокоиться. Карл и Катерина сидели на высоких тронах под алым бархатным балдахином, края которого украшали расшитые золотом фестоны. Катерина наконец рассталась со своими португальскими фижмами, на ней было изящное платье в английском стиле, выигрышно подчеркивающее ее стройную фигуру. Но выглядела она напряженной и неестественной.
Карл небрежно сидел на троне, откинувшись на спинку и вытянув длинные ноги. Он перехватил беспокойный взгляд Барбары, выпрямился и подался вперед. Его темные глаза неотрывно следили за выражением синих глаз Барбары, и она вздохнула с облегчением, словно ей бросили путеводную нить. Его взгляд как бы служил ей невидимым защитным полем, и она шла по залу в направлении трона, видя перед собой лишь его глаза.
Веера спешно прикрывали улыбочки, придворные игриво перешептывались. Среди общего гула выделился шипящий женский голос: «Бесстыжая шлюха!»
Глаза Карла излучали любовь, и Барбара никогда еще не испытывала чувства такой близости к нему, как сейчас. Ее походка была грациозной, но твердой. Она видела лишь мягкий блеск паркета и неотрывный взгляд короля. Карл выглядел величественно: гордо расправленные широкие плечи и длинные стройные ноги прекрасной формы, а над облачком белых кружев смуглое решительное лицо.
Нежность к Карлу охватила душу Барбары, нарушив на мгновение ритм ее шагов. В ней вдруг поднялась такая волна желания, какого она не испытывала даже в уединении их спальни. Непостижимо! Здесь, под липкими жадными взглядами придворных, она хотела его!
Густая краска залила ее щеки и грудь. Барбара услышала быстрый шепот:
— Наконец-то она хоть покраснела для приличия!
Барбаре захотелось броситься к Карлу и страстно умолять его о том, чтобы он увез и спрятал ее от этой полной интриг и лести придворной жизни. Ей хотелось оказаться с ним на лугу и любить открыто, со всей страстью, которой наделила ее природа.
Барбара приоткрыла рот и сделала глубокий вздох. Ведь ее возлюбленный — король, и ей следует принимать все сложности такого положения. Она заставила себя отвести взгляд от Карла и постаралась подавить сладкое томление, охватившее ее тело. В напряженном состоянии, с высоко поднятой головой, она завершила свой путь к трону и склонилась к руке Катерины.
Крошечная ручка была холодной и влажной, под кожей проступали тонкие косточки. Барбара легко прикоснулась губами к руке королевы и почувствовала, как Катерина вздрогнула. Барбара, отступив на шаг, заставила себя улыбнуться.
— Приветствую вас, Ваше Величество.
На побледневшем лице Катерины темные глаза казались огромными.
— Леди Каслмейн!
Всего два слова, но их было достаточно, чтобы Барбара считалась официально принятой при дворе. Она посмотрела на Карла, и он ободряюще улыбнулся ей.
С сильно бьющимся сердцем Барбара удалилась и встала в конце зала. Придворные уже томились, тоскливо переминаясь с ноги на ногу. Кульминация вечера прошла, и все потеряли интерес к дальнейшей церемонии представления.
Нарядно одетые музыканты наигрывали тихую музыку, именитые дворяне сменяли друг друга у трона. Наконец объявили последнего. Малоизвестный дворянин почтенных лет согнулся в поклоне перед королевой, и вслед за этим в зале зазвучала громкая танцевальная мелодия.
