Мелинда бросилась к Тэннеру, уткнулась лицом ему в грудь и зарыдала. Тело ее сотрясалось от плача, а он нежно обнимал ее и гладил. Сердце у него обливалось кровью – ведь все эти годы его обманывали.
Похоже, прием сработал! Мелинда отметила это со смешанным чувством облегчения и удовлетворения. Тэннер успокаивал ее, прижимал к себе и шептал ободряющие слова.
Подняв к его лицу полные слез глаза, Мелинда издала крик отчаяния, который, она надеялась, прозвучал вполне убедительно.
– О, Тэннер! Прошу тебя, скажи, что ты меня понимаешь! Скажи, что ты простил меня! Теперь я здесь! Твой ребенок тоже здесь! Мы можем начать все сначала, наверстать упущенное за эти годы! Мы сможем это сделать. Прошу тебя, скажи мне, что мы сможем!
– Мел, – раздался над ухом Мелинды тихий голос Тэннера. – А мой ребенок… у меня сын или дочь?
– Дочь, – коротко ответила она.
Дочь! У него есть дочь! В отличие от других мужчин его не беспокоило то, что он отец дочери, а не сына. Важно, что возникла новая жизнь от его семени.
– Как зовут? – спросил он.
– Кера, – ответила Мелинда и добавила, что это был выбор ее отца.
Красивое имя, подумал Тэннер, и попробовал его произнести. И наверняка она так же красива, как и ее имя. У него сжалось сердце при мысли о том, что он не мог наблюдать, как его дочь постепенно подрастала.
– Она такая же красивая, как и ее имя? – спросил он, желая немедленно услышать подтверждение.
– Тебе она покажется такой, – сказала Мелинда, стараясь скрыть неудовольствие и ревность.
– Покажется? – удивился Тэннер. – Она покажется мне красивой? Ты сама не веришь в это? – Ему что-то не понравилось в голосе Мелинды.
– Тебе покажется это, потому что ты ее отец, – поспешила ответить Мелинда. – Все отцы считают, что их дочери красивы… Впрочем, скоро ты сам во всем убедишься. Через короткое время мы встретимся с ней в ресторане.
– Она знает обо мне?
– Знает, – коротко ответила Мелинда. Затем, улыбнувшись, добавила: – Она знает о тебе давно. Я не скрывала от нее, кто ее отец. Она имеет право знать. Так же, как и ты. Только…
Мелинда запнулась, однако Тэннер не стал спрашивать, что она собиралась сказать. Он был погружен в собственные мысли.
– Ей сколько? Семнадцать? Или уже восемнадцать?
– В прошлом месяце исполнилось восемнадцать.
– Уже не ребенок. Женщина, – с грустью проговорил Тэннер. – Встреча была бы легче, если бы произошла несколько лет назад, когда она еще оставалась ребенком. – Он покачал головой. – С ребенком можно найти общий язык, а вот с женщиной… Вовсе не уверен в этом.
– Тэннер Ройс, я никогда не слыхала о том, что ты не способен найти общего языка с женщиной, – поддразнила его Мелинда, однако эта мысль породила в ней беспокойство. Она помнила, насколько неравнодушен был Тэннер к женщинам, и понимала, что он может найти Керу красивой и весьма привлекательной.
Однако он будет считать ее своей дочерью, плотью от своей плоти, и поэтому ей не о чем беспокоиться, решила Мелинда.
Тэннер Ройс сидел, обхватив загорелыми пальцами чашку с кофе, и молчал, погруженный в свои мысли. Мелинда водила тонким пальчиком по ободку стакана с чаем.
Они сидели в ресторане гостиницы уже почти час. Тэннер поглощал одну чашку кофе за другой, Мелинда потягивала чай и играла с ложечкой.
Интересно, о чем он сейчас думает? Весь этот час они вели светскую беседу, Тэннер рассказывал ей о переменах в Додж-Сити, об их общих старинных знакомых. Он спрашивал ее о Кере, но Мелинда ограничивалась уклончивыми ответами и переводила разговор в более безопасное русло.
Она заметила, что Тэннеру не по себе: он то и дело посматривал на часы. Мелинда пришла к выводу, что он думает о предстоящей встрече с Керой и из-за этого нервничает. Хоть бы она вела себя поубедительнее!
У ее дочери достаточно было упрямства и своеволия, которые то и дело давали о себе знать. Пока что ей не хватало уверенности в себе, но с годами Кера становилась все более независимой, и это пугало Мелинду.
Кера заскочила в номер, чтобы оставить покупки. Она опаздывала и опасалась гнева Мелинды, зная, что мать терпеть не может опозданий.
Девушке было не по себе из-за того, что она вынуждена была принимать участие в обмане ничего не подозревающего Тэннера Ройса. Что-то внутри нее решительно восставало против этого.
Тем не менее Кера не мешкая спустилась вниз, а затем, замедлив шаг, грациозной походкой подошла к ресторану. Остановившись в дверях, она окинула взглядом помещение и увидела мать.
Мелинда сидела за столиком с джентльменом, которого Кера видела лишь со спины. Нечто похожее на панику овладело девушкой, и на мгновение у нее возникло желание повернуться и бежать прочь – пускай мать сама плетет свои интриги.
Но властный взгляд Мелинды встретился со взглядом Керы, и девушка тут же двинулась к ее столу. Преодолеть магнетическую силу зеленых глаз матери ей было не под силу.
Сердце в ее груди стучало словно молот, когда она подошла к столику, ей стало трудно дышать. Мелинда наклонила к мужчине голову и сказала:
– А вот и твоя дочь.
Мужчина медленно поднялся на ноги и повернулся. Должно быть, даже если бы его ударили, он не выглядел бы таким ошеломленным. Боже милостивый! Неужели это его дочь? Тэннер ощутил внезапную слабость. Ему стало трудно дышать.
Кера подняла глаза, чтобы наконец-то увидеть человека, которого она собиралась назвать своим отцом. И приглушенно вскрикнула. Еще недавно ей отчаянно хотелось с ним снова встретиться, но – видит Бог! – не при таких обстоятельствах.
Способна ли она вынести все это? Да сможет ли она обманывать человека, который произвел на нее такое неизгладимое впечатление? Человека, в котором она видела мужчину, а не отца!
– Кера, – откуда-то издалека донесся до нее голос Мелинды. – Это твой отец, дорогая. Тэннер, поприветствуй свою дочь.
Внимательно наблюдая за обоими, Мелинда уловила смятение и напряженность на лицах Керы и Тэннера, но приписала это тому, что оба не определились, как им себя вести.
Видя, что немая сцена затягивается, Мелинда раздраженно сказала:
– Кера! Поприветствуй наконец своего отца!
Эти слова заставили вздрогнуть и Тэннера, и Керу. Сдерживая дыхание, Кера протянула дрожащую руку. Словно опомнившись, Тэннер пожал ее.
От этого прикосновения словно огонь пробежал по руке Керы, сердце у нее заколотилось, она почувствовала жар во всем теле.
Боже милостивый! Как может он называть ее своей дочерью? Как уложить ему свои чувства в рамки отеческой привязанности? Как ему жить впредь с этими чувствами?
Проклиная себя в душе за вспыхнувшее противоестественное чувство, Тэннер повернулся к Мелинде:
