Заговорщики чувствовали себя свободнее и разговаривали громко. Как зачарованная, вглядывалась я в опушку, облитую сумрачным светом луны, на фоне которого вырисовывались силуэты людей.
– Ну, мы у Муравейника. Где же ваш Тристан?
– Минуту, монсеньор. Мы пришли чуть раньше, чем следовало. Ведь прежде было решено задержаться в таверне.
– Да, стоило послушать, чем закончилось приключение в церкви. Я бьюсь об заклад, что крестьяне убили священника.
– Убили – не убили, но ему придется несладко. Завтра встанет вся Вандея от Шоле до Брессюира, весь Пуату, вся Бретань. Каждая округа поднимется как один человек, – загадочно произнес тот, кого называли маркизом.
Он поразительно напоминал мне Лескюра, этот маркиз. Невысокий рост, тембр голоса. Ведь я не так уж плохо его знала! Второй мне тоже был как будто знаком. К тому же я слышала его имя – герцог де Кабри. А третий, самый главный? То, что он главный, было видно по его поведению, манерам, разговору. Так кто же он, в конце концов? Хоть бы раз назвали его по имени.
– Вы уверены? – слегка нервно спросил третий.
– Вполне, монсеньор. В каждом приходе у нас есть свой человек. Республиканские власти будут ошеломлены – настолько все мощно и слаженно. Поверьте мне, монсеньор!
– Я буду рад увидеть начало восстания. В любом случае, мне нельзя оставаться здесь долго. Флот ждет меня.
Я слушала, затаив дыхание. Третьего называют «монсеньор», следовательно, он кардинал или архиепископ. Или, может быть, принц?
– А вот и Тристан Отшельник, – радостно объявил маркиз.
– А с ним шевалье де Дьези из Верхнего Анжу.
Шорохи все приближались. Я слышала звон конской упряжи и шаги, множество шагов. Из леса на опушку, прихрамывая на одну ногу, вышел приземистый коренастый крестьянин. За ним темнели еще какие-то фигуры.
– Все ли готово, Тристан?
– Все, ваша светлость.
Отшельник повернулся в сторону третьего незнакомца и преклонил колено.
– Здравствуйте, монсеньор. Лошадей мы достали, проводника тоже. Одежда – в доме лесника, там, где находится штаб нашего лагеря «Черная корова». Пойдемте, монсеньор.
– Встаньте, Тристан. Пусть кто-нибудь из ваших людей подведет мне лошадь.
И тогда я решила, что мне нужно вмешаться. Теперь я была уверена, что это те самые люди, которых я раньше видела лишь на сверкающих паркетах Версаля, которым расточала улыбки и которые ухаживали за мной, принцессой д'Энен де Сен-Клоран. Нынче Революция загнала этих людей в лесную чащу, в дебри, в горы, но ведь это ничего не изменило в их сущности. Они – моего сословия. Аристократы. Они помогут мне.
– Постойте, – сказала я громко.
В лунном свете было хорошо видно, как ошеломляюще подействовал на них звук моего голоса. Руки у всех непроизвольно рванулись к рукояткам пистолетов.
– Постойте, – повторила я, выходя из своего укрытия.
– Возьмите меня с собой, господа. Помогите мне.
4
Они смотрели на меня мрачно и холодно. Даже те два человека, с которыми я была лично знакома, – и те меня не узнали. Один из них знал меня шестнадцатилетней, по-юному дерзкой, расцветающей. Другой – светской дамой, ближайшей подругой королевы. Тогда я была красива, изящно одета. А нынче… Впрочем, стоит ли об этом задумываться?
– Кто вы такая? – наконец осведомился один из них.
– Я? – переспросила я слегка виновато.
– Дочь принца де Тальмона, если только это вам что-то говорит.
– Принца де Тальмона?
Они были поражены. И только один из них, невысокий, сразу поверил мне, подошел ближе, заглянул в лицо. Теперь я ясно видела, что передо мной Лескюр.
– Маркиз! Вы узнаете меня?
Не отвечая, он повернулся к товарищам, и его рука сжала мою руку.
– Это правда? – резко спросил главный.
– Да, монсеньор. Эта женщина – действительно принцесса де Тальмон. Я узнал ее.
– Сударыня, – холодно обратился ко мне главный, – как мы можем быть уверены, что вы не республиканская шпионка? Что вы шли за нами только из благих побуждений?
– Сударь, – сказала я горячо, – доказательством этому может служить мое происхождение. Если же вы не верите, спросите маркиза де Лескюра! Мы многое пережили вместе.
– Да-да, – подтвердил маркиз.
– Верьте ей, монсеньор. Помните тот легендарный побег заключенных во время кровавого сентября? Ну, так перед вами вдохновительница этого подвига. Мадам де Тальмон защищала Тюилъри наравне с мужчинами. Это чудо, а не женщина. Я поклялся помогать ей.
– Ну, разумеется, – слегка раздраженно бросил главный, – все это очень романтично, но сейчас у нас нет времени. Какая, к черту, помощь? Близится время великого мятежа, мы должны помнить о Боге и короле, а не о женщинах, пусть даже они принцессы.
– Кто вы, сударь? – прервала я его довольно бесцеремонно.
– Вы позволяете именовать себя монсеньором, но я пока что не вижу никаких оснований для этого.
– Я принц де Латур д'Овернь, герцог Булонский, если только вам это что-нибудь говорит, – иронически отвечал он, явно уязвленный моим вопросом.
Я ничего не сказала. Имя этого человека было очень знатно, если бы я не знала того, что он, в сущности, никакого отношения к этому не имеет. Бывший флибустьер, усыновленный престарелым герцогом Булонским. Авантюрист – так говорили о нем в Версале.
– Если позволите, я буду называть вас просто герцогом. Из темноты выступила приземистая широкая фигура Тристана. Отшельник произнес глухим, чуть надтреснутым голосом:
– Надобно спешить, монсеньор. К рассвету вы должны быть уже далеко отсюда. А если эта дама просит какой-то помощи, то мы поможем ей. Ведь она аристократка. Значит, наша.
Я бросила на него благодарный взгляд. Как легко этот с виду грубый хромец нашел правильный выход, положив конец препирательствам, которые устроил сиятельный вельможа с усталой, полуголодной женщиной.
– Спасибо вам, господин Тристан.
– Этот мальчишка с вами? – осведомился хромец так же хмуро.
– Да. Это мой паж.
– Следуйте за мной, мадам. И вы, господа, – тоже.
Мы снова шли по лесу, но уже не вдвоем с Брике, а в окружении множества людей. В разных местах из-за деревьев мелькали шляпы крестьян, украшенные белыми роялистскими кокардами. Повстанцы разговаривали на местном наречии, которое я плохо понимала. Ясно было только то, что завтра утром начнется нечто невообразимое.
– Вы знаете, что ваш отец во Франции? – глухим голосом спросил Тристан Отшельник.
– Мой отец во Франции?!
Я не ожидала услышать нечто подобное. Мой отец, как я привыкла считать, находится в Вене, в эмиграции, на службе у императора Франца. В Вену я столько раз пыталась уехать. И тем более удивительно слышать о том, что принц де Тальмон во Франции.
