— Очень важно, чтобы завтрашний обед удался, Каро, иначе мне больше не предложат работу, — вздохнула она, — и мы не сможем помочь Гарри.
— Не могу поверить, что генералу удалось договориться о целых двадцати гинеях всего за один обед! — воскликнула Каро с благоговейным ужасом.
— Мне тоже трудно в это поверить, — призналась Араминта. — Ой, Каро, а что, если у меня не получится?
— Это невозможно! — успокоила ее сестра. — Ты знаешь, что всегда потрясающе готовила. Кроме того, не думаю, чтобы какие-нибудь из рецептов, привезенных папой из-за границы, были известны в Англии. За исключением, может быть, «Карлтон-отеля».
— Я выбрала только те блюда, которые у меня получаются лучше всего, — сказала Араминта, перекладывая бумаги. — Но ты просмотри еще раз папины рецепты на тот случай, если я все-таки что-нибудь забыла.
— С тех пор как мы с тобой сидим здесь, я только это и делаю, — ответила сестра. — Если только ты не собираешься поражать их воображение чем-нибудь фантастическим, я бы предложила тебе приготовить только папины любимые кушанья.
— Как раз это я и планирую, — согласилась Араминта, — но, если верить дяде Алексу, у маркиза был замечательный повар, и я бы хотела чем-нибудь удивить его гостей.
— А что ты думаешь о блюдах, которые подавались в «Геенне огненной»? — спросила Каро. — Папа ходил в этот клуб, когда был совсем молодым. У меня есть меню одного из обедов.
— Представляю, как была бы шокирована мама, если бы узнала, что ты слышала о месте с таким богохульным названием!
— А может быть, ты предпочтешь одно из римских блюд, рецепты которых папа хранил в отдельной книжке? — продолжала поддразнивать сестру Каро. — Вот любимое кушанье императора Гелиогабала: нужно убить шестьсот страусов, отрубить им головы и приготовить мозги.
— Это жестоко и отвратительно! — воскликнула Араминта.
— Этот император также считал большим деликатесом верблюжьи копыта, — не унималась сестра. — Папа говорил, что древние римляне были помешаны на гастрономии и могли истратить на один обед целое состояние.
— Лично мне больше симпатичны греки, — заметила Араминта серьезно. — Папа рассказывал, что именно они изобрели соусы и у них было семь философов-кулинаров.
— Да, я помню папину историю, что среди этих философов был один из Коринфа, который приготовил божественное кушанье из морского угря. — Каро состроила смешную гримаску и добавила: — Не могу сказать, что мысль о морском угре вызывает у меня аппетит.
— Меня он тоже не вдохновляет, — поддержала сестру Араминта, — поэтому завтра на столе у маркиза будет лосось.
— О, только не лосось! — воскликнула Каро. — Это слишком банально! Папа говорил, что на всех английских обедах, на которые его приглашали, обязательно подавали мясной суп с овощами, лосося и седло барашка!
— Но лосось из Темзы — это единственная рыба, в свежести которой я могу быть уверена, — объяснила Араминта.
Обе сестры знали, что это правда. Все остальные виды рыбы, даже со специальной доставкой, засыпали по дороге, и только в таком виде их можно было купить на лондонском рынке.
Мясо тоже часто попадало в город издалека, правда, оно приходило живым — на своих ногах. Неважно, сколько времени потом оно лежало на прилавках рынков и магазинов, — в Лондон мясо доставлялось свежим.
Домашняя птица прибывала из Норфолка или Суффолка, но ей, разумеется, не приходилось проходить весь этот путь пешком.
Араминта прекрасно понимала, что успех ее обеда в большой степени зависит от качества продуктов, из которых его придется готовить.
К счастью, Ханна, старая служанка, появившаяся в семье, когда мама только вышла замуж, прекрасно разбиралась в этом.
Араминта уже договорилась с ней о том, что на следующее утро, как можно раньше, они отправятся на рынок Ковент-Гарден за покупками.
Узнав, что Араминта собирается опозорить семью, служанка очень испугалась. Готовить в доме незнакомого джентльмена, да еще брать за это деньги! Настоящие леди так поступать не должны!
— Не представляю, что скажет ваша матушка, когда узнает об этом, — проворчала она.
— Ты не должна ей ничего говорить! Умоляю тебя, Ханна, ни одного слова маме! — Араминта чуть не плакала. — Не нужно волновать ее лишний раз. Ты только представь, как она расстроится, когда узнает о долге Гарри.
Ханна просто боготворила Гарри. Он был ее любимцем. В любой момент она готова была лечь ему под ноги, чтобы ему было мягче ступать.
Поэтому Ханна согласилась ничего не говорить леди Синклер, поехать вместе с Араминтой на рынок и даже помочь приготовить те блюда, которые можно было доставить в дом маркиза готовыми.
Девушка также обсудила это с генералом, когда он заехал к ним после ленча рассказать Араминте об успехе их плана.
Она уже знала, что ее хозяин не кто иной, как сам маркиз Уэйн, который заплатит ей фантастическую сумму в двадцать гиней за приготовление одного обеда.
Положение заговорщиков облегчало то, что леди Синклер неважно себя чувствовала и провела этот день в постели.
С горящими от возбуждения глазами сестры выслушали рассказ генерала о проведенной им в «Уайт-клубе» кампании.
— Дядя Алекс, вы просто гений! — воскликнула Араминта. — Но двадцать гиней — это огромные деньги! Мне неловко даже подумать о том, чтобы требовать такую плату за обед.
— Вы заработаете их, моя дорогая, — спокойно сказал генерал.
— Но как я могу взять деньги у маркиза Уэйна! А что, если он узнает, кто я такая?
— Нужно, чтобы он этого не узнал, — ответил генерал. — Я думал, вы уже догадались, что нужно взять псевдоним.
— Конечно, — подтвердила Араминта. — Я решила назваться француженкой. Например, мадемуазель Бувэ. Это фамилия нашего дорогого старого повара, научившего меня всему, что я умею.
— Надеюсь, вы не обидитесь, Араминта, если я позволю себе заметить, что вы совсем не похожи на француженку, — осторожно заметил генерал.
— Назовись лучше мисс Бувэ, — предложила Каро. — При случае сможешь сказать, что твой отец — француз, а мать — англичанка.
— Папа всегда говорил, что, когда собираешься врать, нужно это делать хорошо, — улыбнулась Араминта. — И ложь не должна быть слишком изощренной.
— Тогда решено, — подвел итог генерал. — Вы станете мисс Бувэ.
— Мне хотелось бы, чтобы маркиз не узнал, что я женщина, до тех пор, пока обед не закончится, — предложила Араминта. — Нельзя ли что-нибудь придумать для этого?
— Вы думаете, что он будет пристрастен в своем суждении о ваших кулинарных способностях? — спросил генерал.
