— Тогда я провожу тебя обратно, — сказал он.
— О, в этом нет нужды. Правда!
Она ощущала трепет в груди и чувствовала тепло его пальцев — он снова взял ее за руку.
— И тем не менее…
Том молча повел ее по узкой тропе, останавливаясь в самых опасных местах, чтобы помочь ей. Шарлотта была ужасно сконфужена; она много раз ходила здесь, и с ней никогда ничего не случалось!
— Я читаю твою книгу, — сказал он неожиданно. Шарлотта невольно вздрогнула и споткнулась. Том поддержал ее и посмотрел на нее с любопытством.
— П-правда? — спросила она, краснея.
— Да, правда. Мне нечасто попадают в руки книги. Это означало, что он беден. О том же свидетельствовал его поношенный коричневый камзол, правда, прекрасно сшитый. Да и сапоги его тоже были далеко не новыми. Но он умел читать!
— И как тебе, понравилось? — решилась спросить Шарлотта.
— Да, интересно. Только я бы предпочел больше плавать с героем и реже поднимать тосты за брови леди Огасты.
— У нее были очень необычные брови, — возразила Шарлотта. — Они были…
— Помню-помню. Высокие и возвышенные. — Казалось, это очень забавляло Тома. Внезапно повернувшись, он с улыбкой посмотрел на Шарлотту. — Право, и кто бы мог подумать? У нас тут тоже кое у кого возвышенные брови!
Она нахмурилась — и тотчас рассмеялась. Том также засмеялся, и Шарлотта вдруг поняла, что ей очень нравится его веселый смех.
— Если честно, — сказал он уже серьезно, — то больше всего меня заинтересовал трактат.
— О, трактат мистера Дефо о похищении? Том кивнул:
— Очень любопытно.
— И теперь ты собираешься украсть богатую наследницу и заставить ее выйти за тебя замуж? — улыбнулась Шарлотта.
Он как-то странно посмотрел на нее и небрежно бросил:
— Возможно.
Шарлотта густо покраснела.
«Но я же ничего не получила в наследство! — мысленно напомнила она себе. Однако тут же успокоилась, подумав:
— Впрочем, Том, конечно, этого не знает».
Шарлотта взглянула на собеседника с лукавой улыбкой:
— Кстати, за похищение вешают. Том.
— Но… возможно, игра стоит свеч. — Он вздохнул и вдруг, отвернувшись, уставился куда-то вдаль.
Том как-то раз присутствовал на казни за похищение. Рослый мужчина с вызывающим видом шагал до самой виселицы, а из кареты на него смотрела девушка; зрители же подталкивали друг друга и, перешептываясь, говорили о том, что это — «она». Тому показалось, что у девушки на щеках блестели слезы. Потом ее затянули в глубину кареты, а приговоренного вздернули, и он задергался, заплясал в воздухе… Том тогда подумал, что, может, никакого похищения вовсе и не было, что, возможно, это были настоящие влюбленные. Однако закон гласил: похищение карается повешением.
Он снова обратил взор на хрупкую юную девушку, стоявшую рядом. Она же пристально смотрела на скалы, и щеки ее пылали.
К тому времени когда вдали показался Олдершот-Грейндж, они стали настоящими друзьями. Впрочем, Шарлотта испытывала к Тому более сильные чувства, чем просто дружеские, — она решила, что обожает Тома. Его чудесная улыбка осталась с ней, даже когда он ушел.
Вернувшись домой, Шарлотта зашла на кухню, чтобы рассказать кухарке, как уронила бульон и булки. Тут же стояла Венд, опиравшаяся на половую щетку.
— Ну, — проговорила она, — я вижу, вы уже заполучили его!
— Ничего подобного! — запротестовала Шарлотта. — Я чуть было не сорвалась в ущелье, а он меня спас.
— Хитро, — усмехнулась Венд. Шарлотта вспыхнула.
— Я вовсе не хитрила! — заявила она. — Я просто хотела повернуться, потому что подумала, что нам с ним не разойтись на узкой тропинке, и…
— Просто упала в его объятия. — Венд засмеялась. — Надо мне как-нибудь это попробовать.
— Не говори глупости. Я его, наверное, больше не увижу.
Венд лишь презрительно фыркнула.
На следующее утро Шарлотта поправляла в своей спальне выгоревшие занавески и вдруг увидела Тома, решительно шагавшего к Олдершот-Грейндж. Он листал на ходу какую-то книгу, и Шарлотта решила, что это — тот самый томик, который она уронила у озера. У нее сердце защемило — Том был так красив… Красив даже в своем поношенном камзоле. Подойдя ближе, он поднял голову, и Шарлотта, задыхаясь от волнения, инстинктивно отступила в глубину комнаты. Когда она снова осмелилась подойти к окну. Том исчез, — видимо, прошел на кухню, решила Шарлотта.
Она бросилась вниз, опасаясь, что кокетливая Венд может усадить его на кухне с кружкой сидра. Однако оказалось, что Том пришел именно к Шарлотте.
— Мисс Шарлотта, я возвращаю вам вашу книгу, — мягко произнес он с изящным поклоном, и она решила, что Том — настоящий джентльмен, пусть даже и ограниченный в средствах.
— Надеюсь, она вам понравилась, — с чопорным видом кивнула Шарлотта; она прекрасно понимала, что кухарка и Венд с живейшим интересом прислушиваются к их разговору. Желая скрыться от них, Шарлотта предложила:
— Не хотите ли посмотреть наш сад?
— Очень хочу.
Они вышли в заросший сорняками сад, окруженный невысокой стеной. Над головой Тома жужжала пчела, но он не обращал на нее ни малейшего внимания. Глаза Шарлотты сияли. А сердце ее забилось бы еще быстрее, если бы она знала, о чем думал Том, направляясь к ней. Он пытался понять, почему его так влечет к этой худенькой девочке. Стоя же рядом с ней в запущенном саду, он с жадностью ловил каждое ее слово.
— На Силли были такие красивые цветы, — с грустью вспоминала Шарлотта. — Я никак не привыкну к северу, к суровым зимам, к снегу. Наверное, я всегда буду мечтать о лете.
— А я вырос на Багамских островах, — неожиданно проговорил Том. — Так что я тебя понимаю.
— О! А Венд сказала, что ты из Карлайла.
— Я там с семнадцати лет. Мой отец… умер, а мать вышла замуж во второй раз, за кораблестроителя. Мы с ним не ладим.
Шарлотта окинула взглядом поношенный костюм Тома, не слишком подходящий для пасынка кораблестроителя. Так вот почему он здесь оказался — из-за домашних неприятностей.
— Поэтому ты здесь, а не в Карлайле? — спросила она. Том с опаской посмотрел на собеседницу. На самом деле он заявился в эти места, чтобы увидеться с Мэйзи, с которой познакомился в Карлайле на рынке. Однако этот роман угасал, да Том и не собирался рассказывать о Мэйзи этой тощей большеглазой девочке, к которой его почему-то так влекло.
— А чем ты занимаешься? — спросила она. Том ответил не сразу. Он долго смотрел куда-то вдаль, наконец сказал:
— Вообще-то я моряк.
Ни к чему рассказывать ей о скользких от крови палубах быстроходных кораблей, на которых он плавал.
— Ты рано ушел в море? — заинтересовалась Шарлотта.
