Это было просто нелепо! Все идет так как надо. Герцог узнал о ее положении — и теперь, как и полагается, целиком сосредоточит свое внимание на Джо.
Стараясь не замечать странной боли в груди, Лили приподняла подол платья и пошла к двери. Ей предстояло немало потрудиться — к приезду Колфилдов все должно быть в лучшем виде.
На пороге комнаты Лили столкнулась с хрупкой седовласой женщиной.
— Вы ведь мисс Моран! — Незнакомка приветливо улыбнулась, и ее напудренные щеки покрылись сеточкой морщин. — А я леди Тэвисток. Племянник сказал, что я найду вас здесь.
Лили присела в низком реверансе.
— Очень рада с вами познакомиться, миледи.
— Я приехала вчера к вечеру, когда вы спали. Как я поняла, с вами на дороге случилось неприятное происшествие.
— Да, миледи.
— Ужасно! Племянник сказал, что на карету напали грабители, а экипаж перевернулся, так что вы сильно ударились головой. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше?
— Намного лучше, спасибо.
— Может, вернемся в комнату и побеседуем у огня? Погода на улице унылая. Чашечка чаю сейчас была бы весьма кстати.
Лили понимала, что до приезда кузины многое предстояло сделать, но перечить графине не решилась.
— Конечно, мадам. Это было бы чудесно.
Они сели на диванчик перед огнем, пылавшим в камине, а через несколько минут дворецкий вкатил столик с чаем. Чай разлили по чашкам. Начался непринужденный светский разговор. Лили старалась не смотреть на часы, стоявшие на каминной полке из белого мрамора, но, похоже, ей не удалось скрыть беспокойство.
— Я вижу, вы уже горите желанием взяться за ваши дела?
Лили вспыхнула.
— Просто дело в том, что мне многое надо сделать до приезда кузины.
— Так ваши родственницы требовательные?
Лили редко думала о Матильде Колфилд как о родственнице, хотя брак тети с Генри Колфилдом, конечно же, сделал их родней, хоть и не кровной.
— Нет, ничуть. Просто моя кузина Джослин… на меня полагается. Она ожидает, что я позабочусь о ее комфорте. Мне не хотелось бы ее подвести — миссис Колфилд тоже.
— Понимаю. А что именно поручили вам ваша кузина Джослин и ее матушка, отправляя вас сюда?
Лили покраснела еще сильнее. Намерение распоряжаться в доме герцога и давать приказы слугам выглядело весьма странно. Однако именно этого ожидали от нее Колфилды — и ей предстояло это сделать.
— По правде говоря, всякие мелочи. Мне… нужно сказать кухарке, что мисс Колфилд предпочитает утром ограничиться шоколадом и бисквитами у себя в комнате, обычно она не спускается завтракать. И мне надо бы убедиться, что из предназначенной для нее комнаты открывается приятный вид на сад. — Лили прикусила губу. На самом деле список полученных ею поручений был довольно длинный. — Моя кузина плохо переносит пыль. Мне надо поговорить с домоправительницей и убедиться, что ковры в спальне недавно выбивали.
— Понимаю.
— Право, только мелочи, миледи. Надеюсь, это не будет большим беспокойством?
Леди Тэвисток поставила позолоченную фарфоровую чашечку на блюдце.
— Вы можете делать все, что сочтете необходимым. Важно, чтобы нашим гостьям было хорошо.
— Спасибо, миледи.
Вдовствующая графиня встала. Лили тоже поднялась.
— Наверное, мне надо предоставить вам возможность заниматься вашей работой. — Леди Тэвисток улыбнулась: — Мне было приятно с вами поговорить, мисс Моран.
Лили немного успокоилась.
— Мне тоже, леди Тэвисток.
Она проводила взглядом вдовствующую графиню: хотя движения пожилой женщины были медленными и нетвердыми, голову она держала очень высоко. Лили знала, что леди Тэвисток — тетка покойного герцога по материнской линии. Она была вдовой вот уже несколько лет и жила в особняке в одном из поместий покойного мужа.
Радуясь тому, что трудные разговоры остались позади, Лили вышла в холл. Пора было приниматься за работу.
На следующий день Ройал сидел у себя в кабинете, подперев голову руками. Глаза у него болели от усталости — он несколько часов подряд просматривал бумаги.
В течение первых девяти месяцев после смерти отца Ройал много времени потратил на знакомство со своими фермерами и арендаторами. Он по отдельности встретился с каждым семейством и обсудил все насущные дела: какие усовершенствования можно применить, чтобы улучшить работу, и как повысить доход от хозяйств, определенный процент от которого отходил герцогству.
За годы, проведенные на Барбадосе, Ройал изучил немало трудов по сельскому хозяйству, а полученные знания использовал для того, чтобы сделать «Сахарный риф» весьма доходной плантацией.
А вернувшись в Англию, начал знакомиться с самыми современными методами работы, которые бы помогли найти лучший способ повысить доходность сельского хозяйства. Одной из уже осуществленных идей стало строительство пивоварни в соседней деревне, Суонсдауне. Ройал собирался варить эль, поскольку считал, что это наилучшее применение ячменя, выращиваемого в Брэнсфорде. Используя те же принципы, что применил на Барбадосе, он собирался выставлять суонсдаунский эль на продажу как лучший в Англии. А еще был намерен увеличить поголовье овец, шерсть которых можно было бы обрабатывать на собственной шерстопрядильной фабрике. Конечно, на все это требовались деньги, и деньги эти он мог получить только после выгодной женитьбы.
Ройал тяжело вздохнул. Мысли о деньгах заставили его снова переключить внимание на бухгалтерские книги.
Примерно три года назад здоровье герцога начало ухудшаться. В попытке вернуть деньги он стал распродавать недвижимость и вкладывать средства в различные сомнительные проекты. Но практически все оказались неудачными — и потери стремительно возросли.
Не сумев вовремя остановиться, герцог стал продавать и постройки, не входящие в майорат. Не избежало грабежа и имение, о чем свидетельствовала продажа бесценных картин и скульптур, исчезнувших из замка, а также плачевное состояние дома.
Ройал нервно провел пальцами по волосам. Знакомый стук в дверь заставил его повернуться. На пороге возник Шеридан Ноулз. Он никогда не признавал формальностей и потому прошел в кабинет, не дожидаясь приглашения.
— Я вижу, ты опять зарылся в свои проклятущие книги. Надо полагать, я помешал?
— Да, но поскольку меня не слишком радует то, что я нахожу на этих страницах, можешь садиться.
Шерри прошел в кабинет со своей обычной спокойной непринужденностью. На минуту он задержался у буфета и налил себе бренди.
— Тебе налить?
