Дженни вздохнула. Дуракам везет, и это везение сопутствовало Эйприл. Отбросив беспокойство и страхи, Дженни улыбнулась:
— Только при одном условии.
— При каком?
— На этот раз дочкой буду я.
— Ты? — Эйприл бросила на нее косой взгляд. — Ты слишком старая.
— Слишком старая? Вот тебе за это!
Подруги схватили подушки и начали колотить друг друга.
Если у Дженни и были сомнения относительно богатства их следующего «клиента», то они исчезли, когда карета остановилась у особняка лорда Блэкхита.
Это был первый дом, который они посетили за пределами Лондона. По сравнению с пышностью этого поместья все остальное меркло. Дом возвышался над окружающим лесом подобно горному пику среди облаков. Сам особняк был огромный и располагался в живописной части Кента. Тишина и покой близлежащей деревни свидетельствовали о добром землевладельце. Хотя они подъехали к парадному входу, но смогли заметить обширные сады позади дома. Дом был больше похож на дворец, чем на обычный особняк, поскольку на флагштоке развевались герцогские флаги.
Эйприл вдруг охватило беспокойство. Чтобы не испугать Дженни, она беззаботным тоном сказала:
— Как думаешь, мы сможем выудить у хозяина этого особняка восемь тысяч?
У Дженни вырвался нервный смешок.
— Никак не меньше!
Цоканье копыт оповестило обитателей Блэкхита о прибытии гостей. Когда карета остановилась, из дома вышел лакей и помог Эйприл и Дженни выйти. Из-за угла дома появился грум и увел лошадей. У дверей стоял дворецкий. Эйприл назвала вымышленные имена, а дворецкий сказал, что его светлость нездоров, но если они соблаговолят, хозяину сообщат о приезде гостей.
Эйприл любовалась видом из окон, когда в комнату вошел молодой человек лет двадцати. У него было открытое лицо, смеющиеся голубые глаза с густыми темными ресницами, молочная гладкая кожа, которую хотелось погладить, и чувственные губы. Волосы — черные как смоль, блестящие и прямые.
— Здравствуйте, — с улыбкой произнес молодой человек. — Мне очень жаль, что вас заставили ждать. Прошу вас, садитесь. — Он указал на диван. — Я не могу припомнить, чтобы мы были знакомы, но, уверяю, я ни за что бы не забыл вас, если бы нам довелось встречаться раньше.
— Вы правы, милорд. Мы раньше не встречались. Меня зовут Эйприл Деверо. А это моя служанка Дженни. Я приехала, чтобы увидеть его светлость герцога Уэстбрука, у меня к нему очень деликатный вопрос.
— Вы знакомы с моим отцом?
— Боюсь, что нет.
— Тогда, вероятно, вы не знаете, что у него очень слабое здоровье. Его дела ведет мой брат Райли, маркиз Блэкхит.
— Понимаю. Видите ли, это очень личное дело, и я могу говорить только с его светлостью. Я привезла ему плохие новости, касающиеся одного известного ему человека.
— Да, я заметил, что вы в трауре. Кто-то очень близкий?
— Моя мать.
— Я весьма сожалею, — с искренним сочувствием произнес молодой человек. — Но было бы крайне неосторожно беспокоить его таким сообщением. Это может усугубить его болезнь. Если ваше сообщение столь срочное, то я пошлю за братом. Он сейчас в отъезде, но не далеко. Уверяю вас, он сможет разрешить любой ваш вопрос относительно моего отца, особенно личного характера.
Эйприл сдвинула брови, соображая, что ей делать дальше. Она определенно не собиралась ждать, когда этот — как его там зовут? — маркиз вернется домой. У нее дела исключительно со стариком. И рассказывать младшему сыну о «проделках» его отца она тоже не хотела. План тем удачнее, чем меньше людей в него посвящено. А если план не сработает, то велика вероятность того, что их поймают. Эйприл взглянула на Дженни, ища молчаливого совета. По лицу подруги она поняла, что та хочет, чтобы Эйприл поговорила с сыном герцога, но Эйприл считала это неразумным. Она не успела открыть рот, как Дженни порывисто заявила:
— Милорд, вы уж простите, что я вмешиваюсь, но моя госпожа… ей необходимо поговорить с его светлостью, потому что у неё есть и хорошие новости. Она ведь приехала сказать ему, что у него имеется еще один ребенок.
— Дженни… — попыталась прервать подругу Эйприл.
Но Дженни было не остановить.
— Милорд, мисс Деверо — его дочь.
Молодой человек лишился дара речи, он сидел неподвижно и переводил взгляд с одной гостьи на другую.
Эйприл заскрежетала зубами. Дженни очень хотела, чтобы этот визит стал последним, однако она сделала ошибку, и не одну. А главная ее ошибка состояла в том, что она не предоставила Эйприл возможность думать за них двоих.
— Видите ли, милорд, ваш отец и моя мать одно время находились в очень близких отношениях. Я понимаю, как вас это потрясает, однако моя мать Вивьенн Деверо была куртизанкой, с которой ваш отец… вступил в недозволенную связь двадцать лет назад. Я приехала, чтобы просить его светлость о сострадании и умолять, чтобы он принял меня в свою семью.
К тому, что произошло, Эйприл не была готова: молодой человек радостно улыбнулся, обнял Эйприл и… залился слезами.
В последующие несколько минут все смешалось в потоке смятения и смущения.
Молодой человек забросал Эйприл тысячью вопросов, не давая ей времени ответить. Да она и не могла этого сделать, потому что едва не задохнулась в его крепких объятиях.
— Милорд, пожалуйста, успокойтесь. Что с вами? Вы здоровы?
— Ничего, все в порядке, но это слишком хорошо, чтобы быть правдой!
— Милорд, возможно, вы меня не расслышали…
— К чему какие-то церемонии! Я ваш брат Джереми! Я тотчас пошлю за отцом. Он в Бате принимает ванны. Вы должны немедленно его вернуть!
— Милорд… Джереми, я могу приехать в другой раз, когда его светлость вернется… Не стоит прерывать его лечение.
— Но он сможет быть здесь уже утром!
— Вот тогда мы и вернемся…
— Ничего не хочу слышать. Форрестер проводит вас и устроит. Я сейчас же дам знать отцу и Райли. Они будут потрясены!
Эйприл не успела возразить, как дворецкий проводил их с Дженни по лестнице на верхний этаж.
Эйприл хранила молчание, пока Форрестер не закрыл за ними дверь спальни. Только после этого она накинулась на Дженни.
— Ты совсем лишилась рассудка? — прошипела она. — Разве я тебе не говорила, чтобы ты молчала? Все разговоры должна вести я! Зачем ты все выболтала?
— Послушай, Эйприл Роуз Джардин! А я тебе говорила, что пора остановиться! Я же знала, что нам не выйти сухими из воды.
— Не начинай заново! Все получилось бы, если бы ты не влезла.
— Я не виновата! Этот парень просто спятил! Господи, да он нас уже удочерил!
Эйприл ничего не ответила на слова Дженни и огляделась. Комната была красиво обставлена, стены выкрашены в веселый желтый цвет, голубой парчовый полог спускался со стены на огромную роскошную кровать. Узкие окна доходили до высокого потолка и смотрели на фонтан и широкую подъездную аллею перед домом. У Эйприл снова загорелись глаза.
