Дом клана Маккуинов! Эти люди уж точно знали, как нужно жить. Но другой вопрос, заслуживали ли они этот рай на земле.
Даже поместье Митча Марджимба не шло ни в какое сравнение со всем этим великолепием. Особняк Уаннамурра считался одним из самых роскошных в стране. В комнатах антиквариат, картины, висевшие на стенах, стоят целое состояние, кабинеты украшены китайским фарфором, восточными циновками и коврами. Одно время ходили слухи, что у Рут Маккуин в тайном месте хранится настоящая египетская мумия.
— Митчелл, дорогой! — позвала Энид своим хорошо поставленным голосом. — Так любезно со стороны твоей матери пригласить Кристин.
Бедняжка Кристин, думал Митч, чувствуя растущее негодование к ее матери. Его собственный дом походил на тихую гавань, а здесь был лишь холодный, напичканный редкостями, дорогой особняк.
Энид поднялась из-за продолговатого стеклянного стола и величественно и властно протянула ему руку.
— Как вы, Энид? — Он галантно пожал руку женщине. Мать Кристин — большая сторонница этикета.
Ему показалось, что она внимательно изучает его лицо.
— Я делаю все возможное, чтобы держаться достойно. Я ужасно тоскую по маме, но не имею права раскисать перед семьей. Я хочу, чтобы Кристин насладилась миром и покоем, пока она здесь.
— Надолго ли? — Митч обернулся и поймал взгляд Кристин, такой же колкий, как и его.
— Пока мама меня не выпихнет. — Кристин засунула руки в карманы джинсов и покачалась на каблуках.
— Кристин, что за глупости ты говоришь! Ты же знаешь, как я ненавижу твои отъезды.
Кристин широко улыбнулась.
— Господи, мама, вот уж никогда не замечала.
Энид замахала на нее рукой.
— Дорогая, разве мы должны выставлять напоказ наши проблемы?
— Не волнуйся, Митч не станет меня защищать.
— Ты и сама не промах, — холодно сказал он в ответ.
— Я возлагала на вас обоих такие надежды, продолжала жаловаться Энид. — Ты бы мог стать ее мужем, Митчелл.
— Крис думала иначе, — ответил он небрежно, будто вопрос об отношениях с дочерью Маккуинов его больше не волновал. — Если бы она сошлась с вами во мнениях, жизнь приняла бы другой оборот… не так ли, Крисси? — Он взглянул на нее с легкой насмешкой.
— Я думала, у меня будет шесть или семь внуков, упорно продолжала Энид.
— Представляю. — Митч не улыбнулся, озадаченный тем, как бы миновать крутые пороги.
— Ты была слишком глупа, Кристин. — Энид укоризненно покачала головой..
— Почему никто не стремится выскочить за тебя замуж, Митч? — стараясь задеть его самолюбие, язвительно спросила Кристин.
— Крисси, детка, ты не в курсе событий, — он медленно растягивал слова, — некоторые достойные девушки имеют такой шанс.
— Энни Оуклей?
— Кристин, ты ведь тоже старалась выиграть этот приз, — напомнила ей Энид. — Помнишь наши споры, мы пытались заставить тебя надеть платье и нанести на лицо хоть немного косметики. Теперь ее на тебе тонны.
Кристин повернула голову к матери.
— Вне съемок я делаю легкий макияж, мама. А здесь я почти не пользуюсь косметикой.
— Ты имеешь в виду работу, — хмыкнула Энид. Вряд ли можно назвать работу модели профессией.
Ты осчастливишь меня, когда уйдешь из этого бизнеса. Мы знаем, какие опасности таятся в нем…
Митчелл, дорогой, присаживайся. У нас свежая выпечка по поводу твоего приезда. Кристин, будь хорошей девочкой, проверь, готов ли чай.
— Конечно. Только сбегаю на кухню, а ты, мамочка, пока развлеки нашего дорогого гостя.
— Нет слов, чтобы описать поведение моей дочери! — Энид бросила на Митча заговорщический взгляд. Митч пристально следил, как невероятно элегантная, высокая Кристин покидает комнату. — Как мы можем нормально общаться, когда она воспринимает меня в штыки?
— Но мы любим ее и такую, — любезно ответил Митч, разглядывая пушистую орхидею. В Уаннамурре такая орхидея росла прямо у порога. Ее назвали «Кристин».
Они находились в воздухе уже двадцать минут, когда на борт поступило сообщение. Какое-то средство передвижения перевернулось на дороге, в сорока километрах к северо-востоку от Уаннамурры.
Может ли он приземлиться и выяснить, в чем там дело? Если есть пострадавшие, сможет ли он послать немедленное сообщение в медицинскую авиаслужбу? Если среди пассажиров нет тяжелораненых, не подбросит ли он их до Кумера-Кроссинг, где их ожидает бригада «скорой помощи» из больницы?
— Нарочно не придумаешь! — заметил Митч и бросил на Кристин напряженный взгляд. — Я сброшу высоту. Смотри внимательно.
Кристин кивнула.
Долго смотреть не пришлось. Прямо на дороге на боку лежало четырехколесное транспортное средство, напоминающее открытый джип.
— Слава богу, ветер нам на руку, — заметил Митч, вглядываясь в красный неровный ландшафт пустыни.
— Ты собираешься приземлиться? — Кристин тоже рассматривала обширные равнины. Пустое, отдаленное место под названием «Никогда-никогда» — не самый лучший участок для поломки машины.
— Я покружу и посмотрю, что случилось, — пробормотал Митч. — Если с места аварии не подадут знак, то нужно садиться. Дорога достаточно широка. По крайней мере мы имеем хорошую длинную прямую линию.
— Ты ничего не знаешь о поверхности дороги, заметила она, и голос предательски дрогнул.
— Ты же не волнуешься, да? — Он нахмурился, ожидая прямого ответа.
— Нет, Митч, холодна как рыба, совсем как ты…
Конечно, я волнуюсь. Есть доля риска.
— Крисси, дорогая, выкинь дурные мысли из головы, я же пилот, — сухо возразил Митч, — а не ты.
Я не люблю браваду, но предоставь мне судить о таких вещах. Ты, конечно, говоришь по существу, но я и сам неплохо соображаю.
— Скромное высказывание. Митч — превосходный пилот, по крайней мере, должен им быть, она это знала.
Когда они кружили над землей в поисках людей, внезапно из тени чахлого низкорослого кустарника появилась женщина. Она пошатывалась, и весь ее облик говорил о пережитом стрессе. Она подняла обе руки над головой, затем указала на автомобиль и тяжело подбежала к нему со стороны водительского кресла, давая понять, что водитель застрял внутри и не в состоянии выбраться.
— Выглядит неважно, — проворчал Митч. — Я снижаюсь. Держись, посадка может быть недостаточно мягкой. Страховка за жизнь оплачена?
— Не смешно, Митч.
— Ты потеряла свое чувство юмора.
— Вероятно, ты тоже его растеряешь, когда нарвешься на рытвины, — предупредила она, отвечая колкостью на колкость.
— Лучше молись, — посоветовал пилот.
Они пошли на снижение, выпуская шасси. Кристин отчаянно пыталась держать себя в руках.
«Привыкла, милочка, путешествовать первым классом, — насмешливо думала она, — теперь вкуси прелести настоящего полета».
