— Вот именно.
Кейт улыбнулась. Хорошо было сознавать, что ему по-прежнему удается это, даже несмотря на все сопутствующие обстоятельства.
— Повернись ко мне, — предложила она, — и дай сполна насладиться новой модой.
— О нет. Я и так верчусь, — торжественно проинформировал ее Нед. И это было так. В его сознании комната описала медленный крут. Вместе с комнатой кружилось и ее испуганное лицо.
Луиза взяла Неда под локоть.
— Кейт, есть нечто, что тебе нужно знать.
Кейт снова взглянула на Неда, и тень обеспокоенности промелькнула между ее бровями.
— Ты выглядишь так, будто сейчас упадешь.
Нет, только не это. Он доказал… он доказал… он доказал нечто очень умное и интеллектуальное, и, едва только комната перестанет кружиться, он расскажет ей, что именно.
— Сюда, — воскликнула Кейт. Она взяла его под другой локоть, и вместе с Луизой они усадили его на стул. Он приземлился на него с глухим стуком, жуткой болью отозвавшимся в его ноге. — Ты провел всю ночь на ногах, — сказала Кейт. — Ты устал. И твои брюки порваны. Тебя сбросила лошадь?
— Полагаю, он, должно быть, вывихнул лодыжку, — заметила Луиза. — Он хромает.
Они говорили о нем так, будто его здесь не было. В другом мире, в другом месте это бы обеспокоило его. Однако Неда действительно не покидало ощущение, что он не совсем присутствует здесь. Как умно с их стороны, что они это заметили.
Кейт присела рядом с ним.
— Вывихнул лодыжку? — повторила она. — Почему же, скажи на милость, ты сейчас на ней стоял? Это что, еще одна попытка доказать свою идиотскую мужскую правоту? — Ее пальчик, коснувшийся его шеи, был гораздо нежнее, чем ее слова.
Нед подумал о том, чтобы объяснить, что он не вывихнул свою лодыжку, но что-то ему подсказывало, что вряд ли правда больше успокоит ее.
— Если я смогу сделать это, — серьезно заявил он, — я смогу сделать все, что угодно. И если я смогу сделать все, что угодно…
Он больше никогда не будет беспокоиться о том, что снова окажется в той маленькой лодчонке в открытом море.
Но она не знала всей истории.
— Замечательно, но ты не в состоянии сделать все, — возразила Кейт, будто дело было в логике. — Ты не можешь разгуливать с вывихнутой лодыжкой. Глупый. — Она убрала волосы с его глаз. И прежде чем он успел заявить, что вполне даже может, она погладила его по голове. — Я не позволю тебе этого.
Кейт улыбалась. Ему тоже полагалось улыбнуться в ответ. Однако ему не удалось заставить свои губы проделать нечто более похожее на веселую улыбку, чем получившаяся у него кривая гримаса.
— Что это? — спросила она. — Тебя следует доставить домой к врачу. Блейкли, вы должны помочь.
— Нет, — протестующее воскликнул Нед. — Нет… Мне не нужна никакая помощь. Только не от Гарета.
— Нед, — обратилась к нему Дженни, — хочешь я…
— Нет, и особенно не от тебя, Дженни. Я все сделаю сам.
— Он упрямствовал все утро, — сообщила Луиза. — Я просто не понимаю, как ему удалось войти сюда.
— На мне надеты сапоги достаточно высокие и жесткие, чтобы послужить в качестве лубка. — Нед закрыл глаза. От этого боль не стала меньше. — И сейчас речь не обо мне и моей идиотской маленькой сломанной ноге. Все заживет. Нам следует, прежде всего, решить вопрос с леди Харкрофт.
— Сломанная нога? — Голос Кейт показался ему ужасным. — Что ты имеешь в виду, что значит сломанная нога? Я думала, у тебя вывих.
— О, — смущенно прошептал Нед. — Неужели я это сказал?
Да, он сказал это.
Он не помнил, как добрался до экипажа. По дороге домой Кейт буквально тряслась над ним, ее дыхание менялось всякий раз, когда карету подбрасывало на ухабе, словно она сама испытывала боль. Будто бы он был какой-то проклятый слабак, чтобы плакать от малейшего пустяка.
Его глаза настолько застилала пелена боли, что небольшая встряска совсем не имела значения. Едва они прибыли, Кейт подбежала к нему, чтобы помочь выйти из кареты. Ему не нужна поддержка. Если он сможет сделать это, он сделает все. Нед цеплялся за эту мысль, она поддерживала его, потому что альтернативой было упасть в обморок, как молоденькая дебютантка.
Если он справится с этим — устроит в безопасности леди Харкрофт, доставит Кейт домой, успокоит своего кузена и решит мировые проблемы войны и бедности прямо сейчас, — что ж, тогда он окончательно уверится в своих силах.
— Кейт, — прорычал он, когда она попыталась подставить свое плечо под его руку для опоры, — позволь я сам сделаю это.
— Блейкли. — Голос Кейт доносился откуда-то издалека. — Помогите.
— Мне не нужна помощь, — продолжал настаивать Нед. Ему казалось это вполне разумным требованием. — Я вполне способен на это сам. Я могу стоять на своих собственных ногах.
Но у него за спиной уже оказались чьи-то руки, кто-то обнял его, подхватил, поднял в воздух, разрушив последние путы, удерживающие его сознание.
— Нет, — слабо возразил он, — поставьте меня на землю.
— Не будь идиотом, Нед.
Это были последние слова, которые он услышал, и он даже не мог сказать, кому они принадлежали.
— Я чувствую себя идиотом.
Кейт замерла в коридоре. Она стояла при входе в свою гостиную, и все равно ей внезапно показалось, что она незваный гость в собственном доме. Ее поразили не сами слова, а тот факт, что произнес их лорд Блейкли, которого она никогда не назвала бы так. Скорее, устрашающе умным.
Останавливаться было не самой хорошей идеей. За несколько последних часов она ни разу не присела, обремененная многочисленными, внезапно обрушившимися на нее обязанностями хозяйки дома. После радостного облегчения, испытанного ею по окончании судебного заседания, Кейт могла бы легко свалиться с ног, пережив столь сильное потрясение. Однако вместо этого она занялась устройством Луизы с ребенком в комнатах для гостей, оставив лорда и леди Блейкли в гостиной. Нед так и не пришел в сознание, когда явился врач, разрезал его сапог и объявил диагноз. Кейт также при этом присутствовала.
У нее не было времени на отдых. Кейт шла, чтобы сообщить новости лорду и леди Блейкли, терпеливо ожидавших сведений о состоянии Неда. Кейт вовсе не намеревалась подслушивать их разговор. И уж точно она пришла сюда не для того, чтобы прижаться к стене, еле живая от усталости. Но теперь, остановившись, она не могла заставить себя двигаться дальше.
— Что же, не ты один. — Этот почти неузнаваемый, усталый голос принадлежал леди Блейкли.
Лорд и леди Блейкли всегда представляли для Кейт некую загадку. Лорд Блейкли производил впечатление холодного, неприступного человека. Он выглядел так, будто бы выискивал ошибки окружающих его людей. Кейт показалось, что, встретив ее, маркиз некоторое время размышлял, заслуживает ли она внимания, однако, ответив на этот вопрос отрицательно, решил полностью игнорировать ее существование.
