Малькольм дал Ларине слово, что останется ждать в замке ее возвращения, прежде чем вернется домой. Но это была ложь. Он знал, что никогда не сделает этого, ибо клан его больше не примет. Оставшись без руки, он никогда не станет его главой.
Почувствовав на себе озабоченный взгляд Кэмдина, которого оставили в замке охранять друидов, Малькольм кивнул. Кэмдин был единственным, кого он знал.
Ему нравились и другие Воители. Но Малькольм до сих пор чувствовал себя неуютно в замке. Здесь он был не на месте. В конце концов, он не являлся ни Воителем, ни друидом. В сущности, он был никем – обычным смертным, одноруким калекой, который станет обузой для всех, если на замок нападут снова.
И тем не менее Фэллон сказал, что в замке Маклауд он может чувствовать себя как дома. Малькольм этого не ожидал, однако слова Фэллона лишний раз подтвердили, что он именно такой человек, который нужен его кузине.
Сморщившись, Малькольм принялся массировать плечо здоровой рукой в надежде хоть немного приглушить боль. Нет, не то чтобы он считал себя совершенно бесполезным, вовсе нет. Его с раннего детства учили держать меч в левой руке, и он давно уже убедился, что владеет ею ничуть не хуже, чем правой.
Соня то и дело поглядывала на него с беспокойством. Друид была не только умна, но и проницательна. Вероятно, она догадывалась, что он лукавил, когда уверял, будто не испытывает ни малейшей боли. Правда, она промолчала – наверное, щадила его гордость. Однако ей явно не понравилось, когда он утром объявил, что больше не желает валяться в постели.
Коротко фыркнув, Малькольм повернулся, собираясь вернуться в замок. Шрамов, которыми он был теперь покрыт с головы до ног, было достаточно, чтобы уязвить мужское самолюбие. Добавить к этому потерю руки – и все, конец. Ни один мужчина никогда не сможет с этим смириться.
– Могу дать тебе отвар из трав, чтобы смягчить боль, – предложила Соня. – Или попробовать другие заклинания. Думаю, твоему плечу это не повредит.
Малькольм покосился на друидку, но предпочел промолчать. Ее огненно-рыжие волосы, как обычно, стянутые на затылке, шелковистым плащом спадали на спину.
– Мне придется как-то с этим смириться, – не останавливаясь, буркнул он.
– Процесс выздоровления еще не завершен, Малькольм, – мягко возразила Соня. – Вспомни, ведь с тех пор, как тебя перенесли в замок, прошло всего несколько дней.
Резко остановившись, он повернулся к ней. Охвативший его гнев рвался наружу, требуя выхода.
– Ты не хуже меня понимаешь, что я никогда не смогу больше пользоваться этой рукой, – почти грубо бросил он. – И никакая магия мне не поможет. Скажешь, я не прав?
– Я ничего пока не могу сказать, – попыталась урезонить его Соня. – И не скажу, пока кость окончательно не срастется. Только тогда можно будет с уверенностью определить, насколько пострадала рука. Даже если использовать магию, на это понадобится несколько дней. А пока самое лучшее, что ты можешь сделать, это постараться не двигать ею. Послушай, Малькольм, Ларине и так уже изрядно досталось. Поэтому перестань жалеть себя и растравлять свои раны – потому что этим ты причинишь боль в первую очередь ей.
Малькольм, шумно вздохнув, кивнул. Лицо его стало угрюмым. Как ни противно, но пришлось признать, что в словах Сони была правда. Малькольм до сих пор винил себя в том, что не справился с напавшими на него Воителями. Окажись он сильнее, ничего бы не случилось. Боль в раненой руке казалась ему своего рода наказанием, к тому же вполне заслуженным.
– Не нужны мне твои травы, друид, – проворчал он. – Справлюсь и без них. Я Воитель и умею терпеть боль.
Соня молча смотрела, как юноша взбирается по лестнице в отведенную ему комнату. Ее сердце обливалось кровью от жалости. Если бы она могла хоть как-то ему помочь, думала она. К несчастью, это было не в ее силах. Друид не умела творить чудеса. Соня даже не решилась рассказать кому-то о том, что в действительности произошло с рукой Малькольма. Окажись это обычным переломом, все было бы намного проще.
Посланные Дейрдре Воители превратили его кости в какую-то кашу. Сколько ни билась Соня, они никак не хотели срастаться. Именно поэтому Малькольма до сих пор мучили постоянные боли. У нее язык не поворачивался это признать, но шансов на то, что Малькольм снова сможет владеть этой рукой, практически не было. В сущности, юноша прав – никакая, даже самая сильная, магия ему не поможет.
Благодаря дару предвидения, которым владела Соня, она знала, что будущее ждет Малькольма в замке Маклауд… но что это было за будущее, она не могла сказать. Именно в такие минуты она отчаянно жалела, что рядом нет ее сестры. Энис умела предсказывать гораздо лучше ее.
Тяжело вздохнув, Соня заторопилась в замок. Нужно было готовить отвар, который помешает Ларине и Каре забеременеть. Вообще говоря, никто не верил, что друид может понести от Воителя, но Соня думала иначе. А сейчас было явно не то время, чтобы заводить детей.
* * *
Первым ощущением Куина, когда он открыл глаза, было удивление. Он рассчитывал оказаться в темноте своей камеры – а очнулся в комнате, залитой мягким светом многочисленных свечей. Не требовалось большого ума, чтобы сообразить, что он находится в спальне Дейрдре.
Куин медленно сел, отметив при этом, что он совершенно голый, если не считать прикрывавшей его до пояса тонкой льняной простыни. Увидев на стуле стопку аккуратно сложенной одежды, он спрыгнул с постели и принялся поспешно натягивать тунику, штаны и башмаки.
Наскоро оглядев свое тело, Куин с удовлетворением отметил, что от ран не осталось и следа. Он, конечно, не знал, сколько времени провел в постели Дейрдре и что она делала с ним, пока он спал, но ему не терпелось поскорее сбежать отсюда. И чем быстрее, тем лучше.
– Ты проснулся наконец…
Куин вздрогнул. Этот голос он ненавидел до дрожи. Обернувшись, он увидел стоявшую в дверях Дейрдре. Заметив, что Куин смотрит на нее, Дейрдре поспешно приняла соблазнительную – по ее мнению – позу. К счастью, она не заметила, что Куина тут же передернуло от омерзения.
– Что ты сделала со мной? – прорычал он.
Брови Дейрдре взлетели вверх.
– Что я сделала?! – с притворным удивлением переспросила она. – Исцелила тебя. Естественно, после того как примерно наказала избивавших тебя Воителей.
– Но разве ты не этого хотела?
Перешагнув порог, Дейрдре направилась к кровати, на ходу призывно покачивая бедрами.
– Я хотела, чтобы ты принадлежал мне, Куин. – Нагнувшись, она коснулась подушки в том месте, где еще остался след от его головы. – Впрочем, ты с самого начала это знал. Я надеялась сломать тебя. Когда ты стал моим пленником, то потерял голову от ярости. И едва не стал рабом своего бога, верно? Я видела, что он почти подчинил тебя своей воле.
