Ариэлла со слезами на глазах наблюдала, как Малькольм подошел к Родерику и остановился перед ним, покорно встал на одно колено и протянул меч негодяю. Это она вынудила его так унизиться! Ее душа разрывалась на части. Уж лучше бы он жил в хижине с Гэвином… Да, Малькольм тосковал бы, пил, мучился от одиночества, зато сохранил бы жизнь! Теперь он стоял посреди поляны, преклонив колено, и ждал смерти, ибо вообразил, будто, пожертвовав собой, спасет ее. Откуда ему знать, что Ариэлла откажется наделить меч могуществом и этим погубит себя и Кэтрин! Девушка в отчаянии кусала губы и молчала, не желая лишать Малькольма иллюзии, что он спасает ее.
– Какое упоительное торжество! – с презрением бросил Родерик. – Подумать только, всего два года назад я, стоя перед тобой на коленях, дал себе страшную клятву, что не успокоюсь, пока не уничтожу тебя. Твое последующее унижение и изгнание немного утешили меня. Но ничто, – он приставил кончик своего меча к горлу Малькольма, – ничто не сравнится с этим волшебным мгновением!
Малькольм бесстрастно взирал на мерзавца, протягивая ему заветный меч. Ликующий Родерик протянул было руку к вожделенному оружию, но Ариэлла выхватила кинжал и метнула его в негодяя.
В тот же миг Малькольм взмахнул мечом и ударил Родерика по руке.
Лес огласился криком. Родерик вырвал из плеча кинжал Ариэллы и отбросил его, потом, изумленный и взбешенный, уставился на кровь, залившую ему кисть.
– Один раз ты уже уничтожил меня, – сказал Малькольм. Теперь он стоял перед Родериком с занесенным мечом. – Неужели ты полагал, что я позволю тебе сделать это вторично?
Сообщники Родерика, испуганные неожиданным поворотом событий, кинулись было на помощь своему главарю.
– Назад! – рявкнул Родерик и со стоном поднял свой меч. Боль в окровавленной руке вынудила его опустить оружие. Он с ненавистью посмотрел на Малькольма: – Хоть ты и ранил меня, я все равно прикончу тебя сам!
Поморщившись от боли, он взял меч обеими руками. Металл зазвенел, и посыпались искры. Малькольм отскочил и нанес новый удар, потом еще и еще. Но Родерик был могучим противником: несмотря на раны, он умело отражал удары. Оба ходили кругами, делая выпады. Малькольм сражался не на жизнь, а на смерть, забыв об усталости и боли. Он знал, что будет биться с Родериком до последнего вздоха, пока это исчадие ада не захлебнется своей подлой кровью. Ради этого Малькольм готов был умереть.
Больная нога и негнущаяся спина мешали ему, но все же он наносил сильные, стремительные и точные удары, постоянно заставая Родерика врасплох. Молодому и гибкому противнику Малькольма бой тоже давался нелегко. Теперь и ему пришлось держать меч обеими руками. Малькольм отражал все его удары. Стиснув зубы и тяжело дыша, он пытался дотянуться кончиком меча до груди соперника. Однако его правая рука уже начала уставать, движения замедлились. Родерик тотчас почувствовал это и сделал два опасных выпада. Малькольм отскочил, но недостаточно проворно, и острая боль в левой руке пронзила его: Родерик рассек ему мышцу.
– Сдавайся, Малькольм! – крикнул негодяй, размахивая мечом. – Раньше у тебя была негодной одна рука, теперь две. Пора понять, что в этом бою тебе не видать победы.
Малькольм перевел дыхание, пытаясь сосредоточиться на сражении. «Рана ерундовая, – твердил он себе, не желая смотреть на нее. – Пустяк!»
– Ты кое о чем забыл, Родерик, – тихо, но веско проговорил он.
Тот изобразил удивление:
– Напомни, сделай милость.
– Меч у меня. – Малькольм торжествующе улыбнулся.
Родерик нахмурился, но тут же овладел собой:
– Ты владеешь оружием, лишенным могущества. Это тебя не спасет.
«Но ты не вполне в этом уверен», – мелькнуло в голове у Малькольма, заметившего тревогу Родерика. Спеша воспользоваться хоть таким преимуществом, Малькольм напряг силы и грозно занес меч над головой.
Внезапно усеянная камнями рукоятка меча ярко блеснула на солнце. Ладони Малькольма ощутили невесть откуда взявшийся жар. Казалось, оружие впитало свет и тепло светила. Жар проник в Малькольма, пробежал по его рукам, распрямил сведенные мышцы, ослабил боль. Мгновение – и все его тело словно опалило целительное пламя. Слабость и боль сняло как рукой. Он снова чувствовал себя могучим и непобедимым воином. Малькольм понимал, что это иллюзия, игра воображения, предсмертное ощущение силы, которая давно оставила его. Однако спина его каким-то чудом распрямилась, он легко владел искалеченной ногой. Родерик в смятении наблюдал за противником, заметив внезапную перемену в нем. Воспользовавшись моментом, Малькольм бросился на врага, почему-то убежденный, что теперь не упадет, даже не споткнется.
Родерик успел выставить меч и попытался отбросить Малькольма. Однако тот уже преисполнился страшной решимости. С сокрушительной силой, внезапно вселившейся в него, он занес меч и пронзил врага.
Зеленые глаза Родерика расширились от изумления. Он с недоумением посмотрел на драгоценную рукоятку, торчащую из его груди. Каждый камешек горел как маленькое солнце. Кровь хлынула из груди Родерика алой струей, заливая рубаху и нарядную клетчатую накидку.
– Боже, Малькольм! – прозвучал его глухой голос в гробовой тишине. – Как ты сделал это?
Малькольм извлек меч из его груди. Кровь хлынула потоком.
– Ты должен был умереть.
Родерик зажал рукой смертельную рану. Залитый кровью, он устремил алчный взгляд на меч, потом посмотрел на Ариэллу.
– Лучше бы это был я. – Родерик открыл рот, желая сказать что-то еще, но издал лишь предсмертный хрип и в ту же секунду испустил дух.
Ариэлла с опаской посмотрела на труп, потом робко подняла глаза на Малькольма.
Но тот сосредоточился на чем-то, чего она не видела. Ариэлла обернулась: на них наступал Грегор, грозно занеся топор над головой.
– Что ж, Макфейн, – взревел он, глядя, как сообщники окружают их стеной, – вот пришел и твой черед принять смерть!
– Возможно, – спокойно отозвался Малькольм. – Оружие, конечно, необыкновенное, – он указал на меч, – но, даже владея им, я не сумею перебить вас всех.
– Это точно, – согласился Тейвис с гадкой ухмылкой. – Но ты не горюй: когда подохнешь, я позабочусь об этом мече.
– Почему это? – возразил Грегор. – Ты не главарь.
– Как и ты, – заметил Мердок. – Раз не стало Родерика, главный – я. Теперь меч и девчонка мои. – Его желтые сальные глазки скользнули по Ариэлле.
– Не возьму в толк, почему главарем должен быть Мердок, – пробасил голос за спиной у Малькольма.
– Вот-вот! – подхватил другой недовольный.
– Нового главаря предстоит избрать!
– Пусть тот, кого мы изберем, расправится с Макфейном.
