слово, данное Эйрику Берсерку, не так уж весомо перед лицом этой несомненной опасности. Если разгневается, пусть сам и разбирается с этими троллями сарацинскими. А это ему несомненно придется делать, чуть раньше или чуть позже, поскольку эта буйная рать движется в прибрежные воды Свеаланда, где Эйрик отныне владыка.
Асвард дал знак остановить корабль и подтянуть финскую лодку – ее привели за собой от оконечности мыса, где встретили «красного дверга».
– Садитесь в лодку, – велел он Торфинну Тесто. – Плывите к вашим. Скажи Ормару, что мы не причалим, пока он не придет сюда и не даст клятву на своем мече не причинять нам и нашему имуществу вреда. Если вы попытаетесь захватить наши корабли силой, я сам прорублю им днища, но вам они не достанутся. Если же вы будете с нами честны, то завтра окажетесь на том берегу… Правда, сомневаюсь, что там мне кто-то скажет за это спасибо, – проворчал он, когда Торфинн сел в лодку и отплыл.
Викингов на берегу собралось около сотни, и все пристально разглядывали корабли. Люди Асварда чувствовали себя не лучше, чем одинокий путник под взглядами волчьей стаи. Асвард не шутя беспокоился: имея преимущество в числе, а к тому же и в выучке, викинги могут спустить собственные корабли и попытаться захватить их на воде. Несколько успокаивало то, что корабли Ормара были тяжело нагружены и явно приготовлены к поспешному отплытию, а не к морскому бою.
Но вот близ воды снова появился Торфинн Красный Дверг, а с ним еще несколько человек.
– Вон он, Ормар, – Лейви кивнул на одного, одетого в синюю, когда-то дорогую, а теперь весьма потертую и выцветшую рубаху из обычной шерсти.
Вождь дружины приблизился к воде и остановился, уперев руки в пояс, однако в этой уверенной и властной позе сквозила усталость. По сторонам его разместились еще трое-четверо, с оружием наготове – видимо, телохранители. Ормар выглядел лет на тридцать с небольшим; овальное лицо, русые, довольно светлые волосы чуть ниже ушей, расчесанные на две стороны, русая, более темная борода, смуглое лицо с заметными морщинами через весь лоб. Глубоко посаженные карие глаза смотрели устало и чуть пренебрежительно, как будто мысли его были сосредоточены на таких важных вещах, по сравнению с которыми все остальное, что он мог услышать, не стоит внимания. Брови были нахмурены: не то от тревоги, не то от недосыпа. На шее у него висела целая связка разных амулетов – и серебряный «молот Тора», и крест из желтого янтаря, и чей-то клык, еще какие-то подвески.
– Давай я с ним поговорю, – предложил Лейви. – Я его знаю.
Асвард кивнул, и Лейви крикнул, чтобы ему пригнали лодку. На берег отправились трое: Лейви, Хамаль и Эльмод Буря.
– Здравствуй, Лейви! – Ормар и правда его узнал. – Ты здесь откуда? Я думал, ты теперь уже… гораздо западнее. Заделался честным бондом, купил хутор, женился, завел пяток детей… А, не успел бы. Ну, пяток свиней.
– Успею еще, – сурово ответил Лейви, сверля его невозмутимо-усталое лицо своими свирепыми темными глазами. – Мне нужна та женщина, которую увезли вчера ночью твои люди.
– А это была твоя женщина? – Ормар удивился. – Мне сказали, кого-то из богатых торговцев. Или ты успел стать богатым торговцем и это твой корабль?
– Это не мой корабль, и женщина мне не жена, – Лейви вовсе не хотел объяснять, что его наняли охранять женщину, которую так легко умыкнули у него из-под самого носа. – Но я хочу увидеть ее, живой и невредимой, и поскорее.
– Не могу тебе помочь. Здесь ее нет. Даже не было. Ее не привозили в стан, спрятали где-то по дороге.
– По дороге? – Лейви вспомнил море между Лесистым островом и Зубцом. – Где, глядь, по дороге? Она же не тюлень!
– Где-то на островах, – Ормар кивнул в восточном направлении. – Когда нас отсюда вывезут, вам расскажут, где женщина. Мне сказали, ее высадили на хороший надежный островок, и кроме нее там никого нет, только чайки. Ничего с ней не случится.
– Стюриманы хотят получить от тебя клятву, что вы не попытаетесь захватить корабли, не причините им никакого вреда и честно выполните условия. Вас отвозят на южный берег к эйстам, вы платите по марке серебра каждому стюриману, возвращаете женщину, и дальше мы расстаемся лучшими друзьями, сохранив все свое в неприкосновенности.
– Нам не придется захватывать корабли, – теперь Ормар оживился, и оживившим его усталое лицо чувством была застарелая досада, – если вы прекратите, глядь, чесать языком и вывезете нас отсюда! За тем проливом, – он кивнул на север, – репоеды собирают войско. Они уже дважды нападали – на стан и на остров, хорошо, что малыми отрядами…
– На какой остров? – перебил его Лейви, подумав о неведомом укрытии Снефрид.
– Где мы держим полон! Это там, глубже в залив. Куда еще девать, здесь его запирать некуда, а у меня нет столько людей, чтобы день и ночь сторожить сотню баб и девок.
– Сотню? – Лейви выпучил глаза.
– Они сидят на острове. Нужно будет их забрать.
– Но их столько же, сколько вас! Даже если каждый из ваших посадит к себе на колени по девке, корабли потонут прямо тут!
– Значит, они сходят два раза! Это наш полон, мы отвезем его на Готланд и хоть что-то выручим.
– Два раза! На это понадобится уже два дня! – Раздосадованный Лейви показал Ормару два пальца. – И две марки серебра! И нашу женщину вы вернете не позже завтрашнего дня, иначе она там с голоду умрет!
– Не умрет, ей оставили хлеба. – Ормар даже не спрашивал, много ли хлеба оставили заложнице. – А если беспокоитесь, то поворачивайтесь побыстрее! Если б вы живее шевелили ластами, то могли бы еще сегодня что-то взять и отплыть…
– Это ты – Ормар? – прервал их спор возмущенный голос. – Ты главный у этих троллей? А ну отвечай – где моя жена?
Давно уже с Ормаром никто не разговаривал так дерзко и сердито – с тех пор как он покинул Гарды. Обернувшись, он обнаружил третьего участника беседы: Хлёдвир вытребовал с берега лодку и переправился сам, горя желанием объясниться с похитителями. Ормар с удивлением рассматривал хорошо сложенного молодца с вьющимися рыжеватыми волосами ниже плеч, весь вид которого свидетельствовал о богатстве и уверенности в себе. От гнева Хлёдвир раскраснелся, его светло-карие глаза пылали.
Любой разумный человек предоставил бы переговоры Лейви – давний знакомый Ормара, его соратник по сарацинскому походу, тот легче нашел бы с ним общий язык, да и сам был, строго говоря, ягодой с той же поляны. Но кто будет ждать благоразумия
