Он, толком не придя в сознание, перевернулся на бок, бормоча что-то бредовое о клубнике с джемом, и не слышал, как дверь снаружи заперли на засов.
«Выходите, рыцари, выходите!» — прокричали герольды.
Громогласное пение труб разлилось в воздухе жидким золотом.
Из палаток, поставленных на противоположных сторонах арены, выступили два рыцаря. После горячего, душного воздуха палатки Гарет на мгновение почувствовал головокружение от свежего ветра. Солнце слепило его. Он оседлал черного коня, предоставленного ему Блэйном, жалея, что с ним нет Фолио. Гром аплодисментов прокатился над ареной. Маленький Фредди бросил ему копье с привязанной к нему шелковой вуалью Ровены. Гарет поймал его рукой в перчатке. И тогда он понял, что лица всех обращены к нему. Каждый крик одобрения был адресован ему. Толпа встала на ноги, не обращая внимания на изящного Блэйна, выехавшего на коне с другой стороны поля. Голоса всех слились в приветствии сэру Гарету де Креси, мрачному лорду Карлеонскому.
Весть о его невиновности распространилась в любопытной толпе, как лесной пожар. В один голос они освобождали его от двадцати лет несправедливости. По команде Гарета его конь поскакал туда, откуда была видна центральная галерея. Ярко наряженные леди толпились у деревянной ограды. Платки и ленты трепетали в их нежных пальцах.
Гарет ждал этого момента двадцать лет. Но теперь эти приветствия были для него так же пусты, как, то пустое сиденье на галерее, трон чести — традиционное место Королевы Любви и Красоты. Наряды казались кричащими, голоса — слишком резкими. Гарет развернул лошадь, направляя ее к своему краю арены. В его мозгу все время вертелась одна и та же фраза, произнесенная саркастическим шепотом: «Вы обрели самое драгоценное, к чему стремились всю жизнь, — вашу честь».
Он жаждал увидеть золотой блеск волос Ровены в солнечном свете этого прекрасного дня. Отыскать гладами ее стройную фигуру, наклонившуюся к ограде галереи, чтобы приветствовать его, желая победы. Он сражался на многих поединках, некоторые из них были не на жизнь, а на смерть. И каждый раз уповал на свою гордость, которая не должна была подвести его, осознавая в глубине души ту истину, что право и справедливость рождают силу. Зная, что под его мрачной маской скрывается все тот же мальчик, из которого отец воспитывал рыцаря без страха и упрека. Сегодня же, в самом важном турнире своей жизни, он ощущал себя опустошенным. Ему нечего было больше доказывать кому-либо, за исключением Ровены, и у него было чувство, что он делает для этого не то, что нужно.
Сэр Бродер, назначенный маршалом турнира, проскакал к центру арены. Трубы, блестевшие золотом на солнце, подняли раструбы вверх. Раздались привычные звуки, призывающие к началу турнира. Колени Гарета напряглись на атласном покрывале его коня.
Сэр Бродер провозгласил:
— Во имя бога и святого Михаила, сразитесь! Герольды в один голос прокричали:
— Исполните свой долг, доблестные рыцари! Они разбежались, освобождая арену для битвы.
Гарет опустил забрало. Мир сразу сузился до небольшой полосы зелени с противником в конце ее. Гарет опустил копье и поднял щит. Стук сердца отдавался в его ушах.
Золотые шпоры коснулись боков коней. Лошади бросились вперед навстречу друг другу. Гарет припал к шее лошади, приготовившись встретить удар.
На краткий миг, прежде чем его копье с силой столкнулось со щитом Блэйна, он уловил проблеск сузившихся карих глаз сквозь щели забрала противника. Копье с громким стуком ударило в щит. Оба копья выдержали удар. Гарет покачнулся, но удержался в седле. Толпа одобрительно заревела.
Гарет не мог не взглянуть на галерею. Леди Алиса послала ему поцелуй. Почетное место все еще было пустым. Его лошадь развернулась, и он вновь понесся навстречу Блэйну. Он склонился ниже к луке седла. Грива лошади хлестала его по шлему. Ветер свистел сквозь забрало. Толпа исчезла. Перед ним лежало лишь длинное прямое пространство н парил сокол, вырезанный на щите рыцаря, мчащегося к нему. Гарет сосредоточил взгляд на глазе сокола. Он опустил копье на долю дюйма. Он не думал о копье, которое ударит в его собственный щит. Он не думал о боли от удара, которая будет потом ощущаться его мышцами не одну неделю. Все его мысли были сосредоточены на ярко сверкающем глазе сокола.
Он закрыл глаза в момент удара, зная еще до того, как копье Блэйна ударилось в его щит, — что он, сэр Гарет, лорд Карлеонский, победил. Копье Блэйна разлетелось со страшным треском. Толпа затаила дыхание. Гарет налег на копье. Жеребец Блэйна присел на задние ноги. Неодолимая сила копья Гарета сбросила Блэйна на землю.
Лошадь Блэйна убежала щипать траву у галереи дам. Смеющаяся молодая девушка водрузила на уши жеребцу венок из левкоев. Оруженосец Блэйна поспешил к своему господину, но Блэйн взмахом руки отослал его обратно.
Не сходя с лошади, Гарет наклонился и протянул ему руку в перчатке.
— Вставай, мой друг. Радуйся, что ты не поставил на пари свой замок.
Блэйн сел и снял шлем. Он смотрел в упор на Гарета.
— Что стоит замок, который не украшает хозяйка?
Гарет усмехнулся.
— Я сам в последнее время стал задавать себе такой же вопрос.
Толпа весело закричала, когда Блэйн принял руку Гарета. Гарет поднял его на ноги. С галереи раздались аплодисменты. Блэйн раскинул руки и сделал поклон, которому позавидовал бы любой актер. Он слегка пошатывался, встав на ноги.
— В следующий раз мой друг и я будем соперничать за шахматной доской или за хазардом! — прокричал он под веселые приветствия.
— Только не хазард, — потряс головой Гарет. — Хазард — никогда.
Блэйн шлепнул его по колену.
— Жаль покидать тебя, но я вижу целую толп симпатичных леди, машущих мне с галереи. Кто может лучше пробудить их материнские инстинкты, чем маленький побитый мальчик. Я уже вижу колени, которые приютят меня. И не забывай, тебе предстоит еще один поединок.
Гарет хмыкнул.
— Думаю, нет. Если не ошибаюсь в Ирвине, он теперь на полпути в Ревелвуд.
Сэр Бродер вновь выступил вперед, сопровождаемый строем сияющих герольдов.
— Как требует традиция, я должен спросить, есть ли еще рыцари, желающие вызвать сэра Гарета на поединок сегодня?
Несколько рыцарей нашли этот момент наиболее подходящим для того, чтобы поковырять в зубах или поцеловать своих дам.
— Если кто-либо желает выступить вперед, — нараспев произносил сэр Бродер, выполняя привычный ритуал, — он должен сделать это теперь или впредь…
Высоко на холме появился всадник.
— …пребывать в молчании, — закончил сэр Бродер как-то неуверенно.
Гарет откинул забрало, вглядываясь в темный силуэт на фоне послеполуденного солнца. Нежный ветерок высушил пот на его лице. Арена погрузилась в тишину.
