— Чем же мне искупить свою вину? — задумчиво протянула Долли. — Придумала — я разрешу тебе прокатиться на Крылатом.
— Не могу устоять, — признался Чарльз, — ешь быстрей, мне не терпится получить свой приз.
Долли засмеялась, быстро выпила свой кофе и побежала надевать амазонку. Когда она спустилась, герцог уже ждал ее у крыльца, сидя на Крылатом, рядом с ним конюх держал под уздцы Золотого. Глянув на дамское седло, приготовленное для нее, девушка тихо засмеялась: ее муж ничем не отличался от остальных ревнивых супругов, и ее вольности с мужским костюмом ему не нравились.
Герцог спешился, подсадил жену в седло, вскочил на коня сам и поскакал вперед. Золотой легко догнал Крылатого и держался рядом.
— Ты была вчера у озера? — спросил герцог.
— Да, была, мне там очень понравилось, и вода в нем теплая.
— Предлагаю устроить скачки — посмотрим, как Золотой покажет себя с достойным соперником. Ты помнишь дорогу?
— Конечно, там прямая дорога, ошибиться невозможно.
— Стартуем от ворот, — предложил Чарльз.
Они остановили лошадей на одной линии около ворот. Чарльз досчитал до трех, и оба всадника послали лошадей вперед. Благородные скакуны старались отстоять свое первенство, стремясь обогнать конкурента, и шли голова в голову. Мимо промелькнули поля, дорога нырнула в лес, и теперь всадники неслись под кронами деревьев. Крылатый был мощнее, но Долли была почти вдвое легче мужа, и это давало шанс Золотому. Впереди забрезжил солнечный свет, и пара вылетела на ровную дорогу, ведущую к берегу озера.
— К домику! — крикнул Чарльз, указывая на купальный дом на сваях, к которому вели узкие мостки.
Долли повернула Золотого и, не сдерживая его, поскакала по берегу озера. Чарльз скакал рядом.
— Всё, придерживай! — крикнул герцог, натянув узду Крылатого.
Оба коня остановились у мостков. Чарльз спешился, снял жену с седла, обнял и закружил.
— Ты понимаешь, что это значит? Мой Золотой пришел вровень с чемпионом! Я не ошибся, и Бронзовый даст такой же результат!
— Его зовут Лис, — подсказала Долли, — и, по-моему, коней нужно остудить после такой скачки.
— Ты права, — согласился герцог, — посиди здесь или в домике, пока я займусь лошадьми.
— Я искупаюсь, — решила девушка и попросила, — а ты смотри, чтобы никто не появился.
Она направилась по мосткам в купальню, где быстро разделась, завязала волосы узлом на макушке и вошла в теплую воду. Подумав, что купание очень напоминает ей Ратманово, Долли легла на воду и стремительно выплыла на простор озера.
Чарльз, наблюдая с высокого берега за тонкой белой фигуркой, хорошо видной в прозрачной воде, подумал, что его жена — поистине удивительное создание: она плывет по-мужски, при этом тело у нее упоительно женское. Вспомнив о данном слове, молодой человек повернулся к купальщице спиной, но это не помогло, он уже видел достаточно, чтобы соблазнительная картина отпечаталась в его памяти.
Полчаса спустя он подвел коней к мосткам и окликнул жену. Долли вышла из домика. Глаза ее сияли, на щеках цвел румянец, а волосы, уже распущенные, были наполовину мокрыми. Поймав внимательный взгляд мужа, она развела руками:
— Я — обычная сельская девушка, а у нас летом принято купаться.
— Я с удовольствием и дальше согласен тебя караулить, только не езди сюда одна, — попросил Чарльз.
Он посадил жену в седло, и они не спеша поехали домой.
Поговорив с экономкой, секретарем, управляющим и дворецким, Долли успокоилась: всё было готово не только к приезду ее родных, но и к завтрашнему балу тоже. Одетая и причесанная, она уже целый час стояла у окна своей комнаты, глядя на подъездную аллею, и когда на ней показалась вереница карет, Долли стремглав бросилась вниз по лестнице.
— Не так быстро, дорогая. Что будет, если хозяйка бала сломает ногу и не сможет танцевать? — произнес ласковый голос. Сильные руки подхватили ее на лестничной площадке, и так, в кольце рук мужа, она вышла на крыльцо, встречать приехавших родных.
Лакей отворил дверцу кареты, из которой вышел князь Алексей, он подал руку жене, а потом тетушке. Из второй кареты вышли Луиза де Гримон и все три девушки — Лиза, Даша Морозова и Генриетта. Из третьего экипажа первым спустился лорд Джон и помог выйти леди Ванессе. От радости, что снова видит родных, Долли рванулась к ним навстречу, и тут же пожалела, что разорвала теплые объятия мужа. Она с извиняющейся улыбкой обернулась к Чарльзу, но его лицо вновь стало непроницаемым.
Долли с горечью подумала, что в ее муже живут два человека — но ее уже обнимали Катя, Лиза и брат, и хор радостных приветствий заглушил неприятные мысли девушки. Она обнимала родных, а герцог Гленорг с любезной улыбкой стоял рядом. Он пожал руку князю Алексею, а теперь целовал руки дамам.
— Прошу в дом, — пригласил Чарльз, предложил руку тетушке Апраксиной и Кате и направился в вестибюль.
Долли просунула руку под локоть Алексея, подхватила под руку Лизу и, обернувшись к остальным, попросила:
— Пойдемте, сейчас мы вас проводим в ваши комнаты, а через полчаса встречаемся в гостиной.
Дворецкий и экономка занялись вещами, а гости вслед за Долли поднялись на второй этаж. Молодая герцогиня показывала родным их комнаты, которые она отвела на втором этаже. Лизу она поместила в комнату рядом со своей спальней. Кате и Алексею отвела апартаменты из двух спален с гардеробными и ванными комнатами — такие же, как у них с мужем, но выходящие окнами в парк. Разместив всех, она зашла в комнату сестры. Лиза стояла около окна, глядя на открывающуюся панораму.
— Как красиво, — заметила она, услышав шаги Долли, — такие же просторы, как в нашем Ратманово, так же дорога вьется через поля, а потом прячется в лес.
— А за лесом — озеро с теплой прозрачной водой, и мы можем с тобой поехать купаться, — сказала Долли, обняла сестру за плечи и заглянула ей в лицо, — дорогая, ты — бледная. Что с тобой?
Лиза опустила голову и долго молчала. Наконец, решившись, она посмотрела на сестру и призналась:
— Долли, меня замучили голоса; раньше приходили только родные, а теперь я вижу тех, кого никогда не знала, кто умер еще до моего рождения, и они просят меня выполнить их поручения. Я так больше не могу. Сегодня на рассвете ко мне пришла императрица Екатерина Великая и велела передать ее любимому внуку, что через полгода его враг вернется из ссылки, триумфально пройдет через всю Францию и без единого выстрела займет Париж.
— Боже мой, дорогая, как же тебе тяжело, — испугалась Долли. — И каждый раз эта встреча отнимает все силы?
