Джордж печально хохотнул.
– Этот день, сказал я ему, настал. Если бы Эссекс не остановил бой так рано, я бы добился своего.
– Или бы погиб. Я бы этого не пережила, Джордж.
Анна любила своего мужа, невзирая на его ревность и упрямство. Он научил ее отличать страстное увлечение от подлинного единения в настоящей любви. Джордж стал второй половиной ее существа, не только отцом ее детей, но и единственным человеком, без которого она не могла себе представить остаток своей жизни.
Вероятность того, что она лишится его любви навсегда, если не сумеет убедить его в своей искренности, заставила Анну разволноваться. Что, если совершенные ею грехи теперь будут незримо стоять между ними? Что, если Джордж знает, когда именно она была любовницей Уилла, и не простит ей попытку обмануть его? Что, если он не поверил ее признаниям в любви?
Анне хотелось вопить от отчаяния, но вокруг находились покои других аристократов, а холщовые стены не задерживали звуков. Все только осложнилось бы, если бы Гастингсы втянули в свои семейные неурядицы остальных придворных. Вместо этого Анна уткнулась лицом в камзол Джорджа, изо всех сил стараясь сдержать слезы, стремясь совладать со своими чувствами и найти нужные слова, чтобы убедить своего мужа в своей искренности.
Тело Джорджа окаменело от внутреннего напряжения, но когда Анна к нему прильнула, то почувствовала, как он начал оттаивать. Его рука потянулась, чтобы погладить ее волосы, и Анна обрадовалась тому, что сняла свой гейбл, пока ожидала его возвращения. Джордж запустил пальцы в ее густые каштановые локоны, как будто это успокаивало его так же, как и ее. А потом наконец склонил голову и нежно поцеловал жену в щеку.
– Я давным-давно простил тебя, Анна.
Судорожно сглотнув, она набралась смелости взглянуть ему прямо в глаза.
– Но любишь ли ты меня как прежде? – спросила она шепотом.
– Всегда любил.
Затем Джордж глубоко вздохнул.
– Комптон тоже тебя любит. Наверное, это очень плохо. Наверное, это грех. Но он любит тебя так же сильно, как и я. Мне жаль его жену.
– После всех доставленных ею неприятностей?
– Ведь, как бы она ни была несчастлива, идея разжечь между нами раздор принадлежала не ей. Ее вдохновил на это кардинал Уолси.
Освободившись от объятий жены, Джордж принес графин с испанским вином и наполнил два кубка. Анна взяла предложенный ей кубок и отхлебнула из него, хотя пить ей не хотелось. Худшее было позади, она на это надеялась. Однако время забыть все волнения этого дня и утешить друг друга в супружеской постели еще не пришло. Сперва, видимо, им придется признать малоприятную истину – самый могущественный человек Англии решил строить им козни. Из того, что сказала Джорджу леди Комптон, а он потом пересказал ей, выходило, что именно кардинал Уолси внушил жене Уилла мысль о том, что Анна по-прежнему посещает постель ее супруга.
– Зачем Уолси лжет? – спросила Анна, усаживаясь на один из двух табуретов, стоявших у небольшого стола.
Их покои были роскошными, но слишком тесными, чтобы вместить какую-либо мебель, помимо кровати и пары сундуков.
– Чтобы посеять распри, – сказал Джордж, занимая второй табурет. – Зачем же еще?
– Но мне казалось, в последнее время ты в хороших отношениях с Уолси. И мой брат, похоже, тоже неплохо с ним ладит.
– Возможно, Уолси замышляет недоброе против Комптона.
Джордж немного поразмыслил о возможности такого поворота событий.
– Уолси всегда ревностно воспринимал влияние на короля Генриха его друзей детства. Будучи распорядителем королевского туалета, Уилл особенно близок к монарху. Немало просителей делали ему щедрые подношения за все эти годы, чтобы воспользоваться его влиянием, ради получения помилования или даров в виде земельных наделов и жалованья из казны. Кроме того, Комптон заведует личными финансами короля. Я бы не удивился, узнав, что кое-что прилипает к его рукам.
– Джордж, он не мошенник!
– Нет, он действительно не мошенник. Просто это одна из привилегий, которыми он награжден за свою службу королю.
Анна поморщилась от его бесцеремонных слов, но Джордж, видимо, этого не заметил. Он отрезал два ломтика сыра от клиновидного куска, оставленного им слугой, и один из них передал Анне.
– Мне казалось, что без ведома Уолси в управлении Англией уже почти ничего не делается.
– Почти ничего. Некоторым всегда мало власти.
– Но это не имеет к нам никакого отношения, если мы не позволим ему вторгнуться в нашу жизнь.
Отодвинув кубок и отложив сыр, Анна забрала кубок из рук Джорджа и, вставая, заставила подняться и его.
– Нет нужды позволять чьим-то делам влиять на нас.
Он разрешил отвести себя в кровать и развлечь под конец этого вечера. Что касается Анны, то в последние дни торжеств в Долине золотой парчи она изо всех сил старалась убедить себя в том, что ни она, ни Джордж не являются пешками в дьявольской игре кардинала Уолси. К сожалению, ей было прекрасно известно, что никто из живущих при дворе не мог оставаться не вовлеченным в те или иные интриги.
В последнее воскресенье, проведенное в Гине, королева Екатерина принимала короля Франциска в своих покоях. Брат Анны, герцог Букингем, также был в числе почетных гостей. Находясь среди прочих леди личных покоев, Анна с неудовольствием ощущала на себе его пристальное внимание. Она гадала, что ему может быть известно, но потом поняла, что его интерес мог быть вызван чем угодно. Эдвард всегда внимательно следил за ней.
Надеясь уклониться от разговора с братом, Анна сразу же после приема ушла к себе. Она также не имела ни малейшего желания натолкнуться на Уилла или леди Комптон, благополучно избегая встреч с ними со дня сражения у барьера.
Анна ожидала, что в ее покоях никого не окажется, кроме, возможно, одного-двух слуг. Но, войдя, она обнаружила Мадж Геддингс, сидящую на одном из табуретов. До этой минуты Анна совсем не вспоминала о том, что Мадж хотела с ней поговорить.
– Миледи, простите мне мое вторжение. – Поднявшись, Мадж присела в глубоком реверансе.
– Садитесь, Мадж. У меня есть цукаты, если…
– Нет, ничего не надо. Спасибо. Я только… в общем…
Мадж замолчала. Казалось, она не знала, что сказать дальше.
– Что натворил Эдвард? – спросила Анна.
Мадж неожиданно разрыдалась.
– В том-то и дело. Я не знаю. Он мне больше не доверяет и больше не спит со мной.
Терпение Анны было на пределе, чтобы выслушивать слезные жалобы. Ей хватало собственных неприятностей.
– Извините меня, Мадж, но вам следовало бы знать, что герцог не будет держать вас при себе вечно. – После недолгого сомнения она спросила: – Ваша Маргарет получает все необходимое? У вас есть какие-то опасения на ее счет?
