— О! — воскликнула Амелия, в ее голубых глазах читалось осуждение. Кранли был готов провалиться сквозь землю или стать невидимкой и заползти под ковер. О бегстве не могло быть и речи, ибо хрупкая, маленькая Молли не постеснялась бы на глазах у всех отходить братьев метлой. — Он сказал это прямо Иденхему? Да еще в присутствии леди Ричард, которая и без того редко появляется в свете? Мне было бы крайне неловко на ее месте, не говоря уже о бедной мисс Прествик.
— Бедная мисс Прествик сама может о себе позаботиться! — выпалил Айвстон.
— Как раз она и не сможет этого сделать! — с негодованием сказала Молли, причем ее глаза приобрели стальной оттенок. — Я была лучшего мнения о своих сыновьях и никак не предполагала, что они заключают пари на молодых невинных девушек из высшего света. Я полагала, что, имея благородное происхождение и соответствующие преимущества, вы наконец извлечете урок из тех поступков, свидетелем которых я была в этом сезоне, и возьмете за правило проявлять к другим людям, особенно к слабым Божьим созданиям, больше уважения и снисходительности! — говорила Молли, распаляясь от гнева. Айвстон и Кранли, прикусив языки, безропотно молчали. Судя по всему, они знали, что до этого дойдет. — Сначала Блейкс в моем собственном доме затаскивает Луизу в чулан, за дверью которого собралась половина Лондона, и лишает чести девушку благородного происхождения, правда, ее папаша — настоящая деревенщина. Затем ты, Кранли, — при этих словах уши у Кранли стали пунцовыми, — укрываешься с Амелией в оранжерее и превращаешь ее платье просто в месиво, что вызывает настоящий скандал. А теперь еще и ты, Айвстон, от которого я меньше всего ожидала подвоха, сотворил что-то ужасное с мисс Прествик, которая, я уверена, ничего плохого тебе не сделала!
Ничего плохого?
Но это не так. Молли ошибалась.
Это мисс Прествик сотворила с ним нечто ужасное. Перевернула всю его жизнь. Он никогда не станет прежним. Никогда.
— Правда, Молли, в книге ставок клуба «Уайтс» было записано совершенно другое пари, — вмешалась София. — По крайней мере одно из них гласит, что Айвстон женится на мисс Прествик. Думаю, Айвстон не слишком пострадает, если проиграет его, ибо ставки невысоки.
— Откуда вам известно, что записано в книге мужского клуба «Уайтс»? — спросил Айвстон хриплым, срывающимся голосом… от чего? От гнева? От тоски?
Что может заставить его тосковать?
Или кто?
София небрежно пожала плечами, внешне оставаясь совершенно спокойной.
— У меня есть свои способы узнать, что происходит в клубе «Уайтс», как, собственно, и в других клубах. Леди обязана знать, что творится в мире джентльменов, иначе как она может защитить себя?
Кранли рассмеялся. Это был резкий отрывистый смех, свойственный только мужчинам.
В отличие от него Айвстону было не до веселья.
— Полностью с вами согласна, — сказала Молли, сурово глядя на сыновей. — И мисс Прествик живое тому доказательство. Я уверена, что бедная девочка и понятия не имела, что на нее делают ставки. Она была совершенно беззащитна перед тобой, Айвстон. Что ты сделал с этой милой девушкой?
— Не думал, что ты знакома с мисс Прествик, — сказал в ответ Айвстон. Ибо тот, кто называл Пенелопу милой и бедной, явно никогда не встречал ее.
— Я с ней не знакома, — сказала Молли, — но уверена, что она не сделала ничего такого, чтобы заслужить столь ужасное обращение со стороны моих сыновей. Разве я не права?
Кранли в полном замешательстве посмотрел на Айвстона.
Айвстон собрался с духом и, сделав глубокий вздох, заговорил:
— Ты абсолютно права. Мисс Прествик ничего не сделала. Но и ей никто ничего не сделал, по крайней мере ничего… предосудительного.
— Это мнение мисс Прествик, или вам просто хочется так думать, лорд Айвстон? — спросила София, озорно поблескивая черными глазами. Теперь Айвстон прекрасно понимал, почему Кранли так негативно относился к Софии Далби. Эта леди могла толкнуть джентльмена на самый опрометчивый шаг. Даже заставить жениться. Особенно жениться.
Брак. До недавнего времени. Айвстон только и думал о том, как бы избежать его. Но теперь, из-за глупого пари поступив с Пенелопой довольно низко, он уже не был уверен, что действительно хочет этого.
Скорее всего ему придется жениться на ней. Только чтобы спасти ее доброе имя. У нее была безупречная репутация, во всяком случае, до пари, но все вышло из-под контроля.
Разве можно заставлять девушку страдать, разве можно допустить, чтобы она навеки осталась старой девой, и все из-за какого-то нелепого пари?
Конечно, нельзя.
Он обязан проявить благородство и жениться на ней.
Если она согласится.
В этом и была загвоздка. Она не хотела его, по крайней мере в качестве мужа.
Несомненно, он ей очень нравился во многих отношениях. Такое ведь не скроешь.
И впервые за долгое время Айвстон улыбнулся. Он просто обязан жениться на ней. Конечно, обязан. Он сможет убедить Пенелопу, что это пойдет ей на пользу, сохранит ее доброе имя, и она обязательно все поймет, ибо, по ее собственному утверждению, логика и разум были ее сильными сторонами, она непременно согласится стать его женой. Разве это не логично?
Конечно, их брак — самый разумный выход из положения.
— Хорошо, я спрошу мисс Прествик, что она думает по этому поводу, леди Далби, — ответил Айвстон. — По-моему, это правильное решение. И когда вернусь, я буду точно знать мнение мисс Прествик. Обо всем.
— Вне всякого сомнения, лорд Айвстон, — сказала София, отпивая чай.
Молли раздраженно фыркнула, но ничего не сказала.
Кранли засмеялся, раскатисто и резко, что в данной ситуации было нелепо.
На Пенелопе было прекрасное платье из белого муслина. Простого покроя лиф удачно подчеркивал фигуру, узкие рукава безупречно облегали красивые руки и заканчивались у локтя. Шелковая красная лента, довольно широкая, завязывалась бантом под грудью, в ушах сверкали золотые серьги с бриллиантами, напоминавшие по форме испанский веер. Она не сомневалась, что выглядит восхитительно. Такой прекрасной, неотразимой леди не составит труда соблазнить Айвстона. Ведь ей почти удалось это.
И он, несомненно, хотел ее.
Судя по опыту, ей нужно лишь немного времени наедине, чтобы он не сдерживал своих желаний и мог целовать ее безудержно.
Она сгорала от нетерпения. Во что бы то ни стало надо отыскать его, где бы он ни прятался, и заманить в ловушку. А скрываться он мог либо дома, либо в клубе «Уайтс». Пенелопа очень надеялась, что Айвстон сидел дома, в таком случае она могла бы нанести визит леди Амелии якобы для того, чтобы убедиться, получила ли она порванную шаль. Это отличный повод и будет выглядеть, как дань вежливости и приличиям, но на самом деле она мечтала только об одном — вновь ощутить прикосновение восхитительных губ и сильных рук Айвстона.
