– Ваше послание благополучно прибыло в Дамбартон, – сообщил граф. – Мы объяснили, что вы заболели и не могли продолжать путь, так что мой брат послал вместо вас одного из своих людей. Теперь он вернулся с ответным сообщением, но мы не знаем, как найти тех, кто вас послал. А вы?
Ангус внимательно всмотрелся в лицо узника. Но не увидел ничего, кроме любопытства.
– Мне сказали, что если я получу ответное послание, ваш брат будет знать, куда мне ехать, – ответил курьер.
Граф был поражен и взбешен. Да, Мэтью принял сторону Марии Стюарт, но Ангус предполагал, что он только предложил Дун как место временной остановки гонцов. Оказалось, что брат куда глубже замешан в этом, а значит, подверг опасности всех родных.
– Мне могут потребоваться ваши услуги, – сказал он. – Я заплачу куда больше, чем Гамильтоны, но мне нужна ваша безусловная верность. Думаю, за последние несколько месяцев вы убедились, что я человек слова.
– Да, милорд, так и есть, – тихо произнес гонец.
– Помимо платы, вы можете жить в Дуне. У человека должно быть безопасное место, а судя по выговору, вы из Эдинбурга, – слегка улыбнулся граф.
– Верно, из Эдинбурга, и вы очень великодушны. Я стану верно служить вам, но Эдинбург – лучшее место для человека моей профессии. Однако я с радостью приму ваше золото за свои услуги, – с ухмылкой заключил он.
– Справедливо, – согласился граф, инстинктивно понимая, что может доверять человеку, которого держал в подземелье последние месяцы. – Спокойной ночи… да! Вы так и не назвали себя.
– Мое имя – Йен Эллиот.
– Спокойной ночи, Йен Эллиот, – повторил Ангус, перед тем как вернуться в зал, где нашел мужа Джин. – Прикажи Мэтью немедленно прийти, – велел он.
– Что случилось? – встревожилась Анабелла, расслышав суровые нотки в низком голосе мужа.
– Мэтью запутался в измене больше, чем признавался.
– Господи милостивый, – прошептала Агнес. – Что он сделал, милорд?
– Он постоянно связывается с Гамильтонами. И всегда может сказать, где они раскинули лагерь. Все зашло куда дальше, чем просто убийства. Думаю, тебе лучше взять детей и покинуть зал, Агнес.
– У меня есть право знать! – вскрикнула Агнес.
– Есть. И узнаешь, но позже. После того как я поговорю с братом. Повинуйся мне! Возьми детей и уходи.
– Я пойду с ней, – тихо предложила Анабелла. Она видела панику в прекрасных голубых глазах Агги.
– Нет, – покачал головой Ангус. – Вы с Джинни останетесь. Агнес! Уходи!
Перепуганная Агнес забрала близнецов и своего малыша и вывела из зала.
– Что собираешься делать? – спросила Джин. – Вспомните нашу ма, милорд! Вспомни преданность Мэтью тебе и Дуну все эти годы! Он не может быть неверен тебе, нам, Дуну!
– Он был неверен, Джинни! – вздохнул граф. – Не знаю почему, но он предал нас. Я должен знать почему, если намерен когда-нибудь его простить.
Джин плотно сжала губы, стараясь побороть бушующие в ней эмоции. И пока они ждали Мэтью, ничего больше не сказала.
Он вошел с вызывающим видом.
– Мне наконец решили вернуть должность управителя? – прямо спросил он.
– Нет, ты больше никогда не будешь мне служить, – ответил граф и получил некоторое удовлетворение, увидев выражение полнейшего изумления на красивом лице Мэтью. – Ты совершил государственную измену и подверг опасности Дун и всех его обитателей, включая мою жену, моих детей и твою собственную жену и ребенка. Почему, Мэтью? Почему ты связался с людьми королевы? Они ведут заведомо проигранную битву. Неужели не видишь? Люди короля воспитывают маленького Якова. В их руках Стерлинг. У них власть и сила. Мне все равно, кто правит Шотландией, пока Дун и его жители в безопасности. Ты делаешь все, чтобы нас лишили дома и крова.
– Она королева! – взорвался Мэтью.
– Мария Стюарт отреклась. С ней покончено! По моему мнению, она больше никогда не сядет на трон Шотландии. Люди любили ее за доброту, красоту, смелость, любовь к стране. Но она заключала один неудачный брак за другим. Думаю, она невиновна в убийстве Дарнли, но связь с Джеймсом Хепберном запятнала ее чистоту, поскольку враги Босуэлла были только рады бесчестить их обоих. Думаю, что даже если бы она перешла из католической церкви в реформатскую, Нокс и его последователи все равно ненавидели бы ее. Мария Стюарт – умная образованная женщина, и это никогда не хотели признать ее советники.
– У английской королевы абсолютная власть, – возразил Мэтью. – Чем отличается от нее Мария Стюарт?
– У английской королевы нет мужа!
– А скандал с Дадли? – не успокаивался Мэтью.
– Это всего лишь ничем не доказанное подозрение, – парировал Ангус. – А вот Мария Стюарт выставляла напоказ свои браки и любовные связи. Шотландцы ее не примут. А ты ради этого подверг нас всех опасности! Хуже того, ты мне лгал!
– Ничего подобного! – воскликнул Мэтью.
– Ты не сказал мне всей правды о связях с этими сбившимися с пути людьми, – заявила Ангус. – Я всю жизнь любил тебя. И делал все возможное во имя этой любви и любви к тебе нашего отца. Но ты предал Дун. И ничуть в этом не раскаиваешься. Не знаю, что стряслось с тобой, Мэтью, но ты не тот брат, которого я знал.
– Каким узколобым ты стал! – с горечью воскликнул Мэтью. – Кроме Дуна, ничего не видишь! Они изгнали нашу королеву. Нашу прекрасную королеву с ее добрым сердцем, которая великодушно позволила свободу веры последователям и старой кирхи, и новой. Они захватили ее и украли сына. Почему ты не видишь, как это неправильно? Какое это зло? Почему?
– Я вижу. Но это зло, которое невозможно исправить. Судьба Марии Стюарт в основном – следствие ее собственных поступков. Ей советовали не выходить за Дарнли. Но она не послушала. Теперь она должна жить со своими решениями, как тебе придется жить со своими. Утром ты покинешь Дун. Я изгоняю тебя со своих земель. Куда ты поедешь и чем будешь заниматься – дело твое. Но ты больше не будешь принимать решения в Дуне, подвергать нас риску, на который ты права не имел.
– Нет! – вскрикнула вернувшаяся Агнес и бросилась к ногам графа. – Умоляю, милорд, не отсылайте Мэтью! Помилосердствуйте!
– Встань, Агги!
Мэтью взял жену за руку и грубо рванул на себя.
– Мне его милосердие ни к чему. Мы поедем к Гамильтонам. Они родня твоей ма и примут нас за верную службу королеве!
Все это время Анабелла молчала. Какая трагедия!
Но наконец она заговорила.
– Ангус, мой господин и моя любовь! – начала она, успокаивающе кладя ладонь на его руку. – Если Мэтью раскается в своих ошибках, ты, конечно, можешь его простить.
– Я не нуждаюсь в вашем заступничестве, мадам! – рассерженно бросил Мэтью.
– Еще как нуждаешься! – резко возразила Анабелла.
